Блеск

Ги Пелярт, Дэвид Боуи.
«Diamond Dogs» 
1974

            а плечами бельгийского художника, иллюстратора
            и дизайнера кроме его оригинальных работ — успешные коллаборации с культовыми рок-музыкантами вроде Дэвида Боуи и группы The Rolling Stones, а также дизайн постеров для фильмов «Париж, Техас» Вима Вендерса и «Таксист» Мартина Скорзезе. В 1974 году
Ги Пелярт занялся дизайном альбома «Diamond Dogs»
для Дэвида Боуи. Серия иллюстраций с легендарным музыкантом, вошедшая в альбом, не только блестяще дополняет задумку его второго концептуального альбома,
но и считается артефактом культуры. Прилагающаяся
к альбому полиграфия авторства Пелярта давно разошлась по фанатам и коллекционерам, а предприимчивый
нью-йоркский Музей современного искусства МоМА даже обзавелся своей копией альбома с прилагающейся к нему типографией, занеся тем самым в историю сразу два имени: Пелярта и Боуи. Влияние последнего на современную культуру безгранично и неоспоримо, поэтому нескончаемые оммажи и дифирамбы маэстро от лучших дизайнеров, художников и музыкантов не утихнут еще долгое время.
В частности, возрождение тренда на все блестящее
в весенне-летнем сезоне — часть этого гигантского трибьюта музыканту от фэшн-индустрии. Блестящие костюмы Gucci
и Roberto Cavalli из весенне-летних коллекций, сделанные словно для Боуи, редакторы ведущих глянцев со всего мира отмечают как «must-have сезона», и с этим невозможно спорить. Даже если вы не испытываете никаких чувств
к музыкальному наследию Боуи, во что, конечно, верится
с трудом, обратиться к нему за вдохновением как к иконе стиля все же стоит. К счастью, наглядных пособий — изображений, фотографий и иллюстраций с музыкантом — для этих целей сегодня сохранилось предостаточно.

З

( 1 )          
Roberto Cavalli
весна-лето 2016

( 2 )
Gucci
весна-лето 2016

( 3 )
Gucci
весна-лето 2016

Густав Климт.
«Hope II» 
1907–1908

Н

            а полотне австрийского художника изображена
            склонившая голову женщина, вызывающая благодаря своему кроткому и покорному жесту ассоциации с иконографическим изображением Девы Марии. Сходство с библейским персонажем дополняет название картины: «Надежда». У подола женщины склонили головы
в похожей манере еще три девушки, то ли молящиеся
за еще не родившегося ребенка героини, то ли оплакивающие уготованную ему судьбу. На плечи будущей матери вдохновленный византийским искусством
Климт накинул расшитую золотыми орнаментами ткань,
благодаря чему картина приобрела еще большее сходство
с иконой. Похожая византийская мозаика украшала
платья и юбки, созданные Марком Джейкобсом. В его интерпретации этот орнамент приобрел более драматичный флер: блестящие материалы и пайетки, вызывающие в сознании ассоциации с праздником и торжеством, дизайнер умудряется сложить в завораживающий, но мрачный, почти готический узор. Возможно, так Джейкобс заново осмысляет работы Климта, которые выглядят одновременно торжественными и пугающими. Как бы
то ни было, миметическое сходство аристократичных героинь Джейкобса с характером полотна Климта с каждым сезоном проявляется все сильнее и по-новому.

( 1 ) ( 2 )          
Marc Jacobs
весна-лето 2016

Эрнст Людвиг Кирхнер.
«Modern Bohemia» (Bohème Moderne) 
1924

            райне экстравагантное и необычное обращение
            с актуальными этой весной пайетками предложили дизайнеры Roberto Cavalli и Lanvin. Материалы, вызывающие ассоциации с роскошью и достатком, расположились на самых желаемых вещах сезона, создав иллюзию потрепанных лохмотьев, протертых и сношенных до дыр. Такой остроумный прием пришелся бы по душе богеме начала XX века — творческим и артистичным натурам, интеллектуальной элите, любящей эпатировать общественность в целом и высоколобых претенциозных буржуа, не стесняющихся своего достатка, в частности. Сегодня, впрочем, кичиться статусом и уровнем доходов среди прогрессивных модников и интеллектуальной элиты по-прежнему считается моветоном, так что сияющие костюмы Balmain и драгоценные украшения лучше отложить до лучших времен. Небрежно скроенные и нарочито неряшливые вещи, искусно и ловко украшенные пайетками, ищите в коллекциях Альбера Эльбаза и Питера Дундаса, а образы богемы — в литературе и живописи начала XX века, например, у Эрнста Людвига Кирхнера
и его современников.

К

( 1 ) ( 2 ) ( 3 )          
Roberto Cavalli
весна-лето 2016

( 4 )
Lanvin
весна-лето 2016

Алексей Бродович.
«Балет» 
1945

            егендарный фотограф, пионер графического
            дизайна и человек, оказавший колоссальное влияние на развитие мирового глянца, Алексей Бродович
в начале своей карьеры проводил время за кулисами легендарных дягилевских балетов, фотографируя артистов по другую сторону сцены. Его фотобук «Балет», в который вошли снимки того периода, передает атмосферу закулисной жизни времен легендарного импресарио:
вот шуршат пачки танцовщиц, спешащих на сцену,
вот слепящий свет прожекторов отражается от костюмов труппы… На весенне-летнем показе Lanvin модели
в сверкающих и переливающихся платьях неуловимо, но навязчиво напоминали Париж 20–30-х годов: с шумными дягилевскими представлениями, летящими нарядами модниц, изобилующими стразами и перьями, — так выглядела бы публика «Русских сезонов» в Париже сегодня. А пушистые шубы, накинутые поверх расшитых блестками легких платьев, и диадемы в волосах моделей у Saint Laurent напоминали о закулисье авангардной эстрады начала XX века.

Л

( 1 ) ( 2 )          
Lanvin
весна-лето 2016

( 3 )
Saint Laurent
весна-лето 2016

( 4 )
Anthony Vaccarello
весна-лето 2016

Лиза Оппенгейм.
«Fish Scale, Véritable» (Version 4) 
2012

К

            рупные пайетки, украшающие платья и топы
            Emilio Pucci, — альтернатива ярким платьям
для вечеринок в стиле ревущих 20-х, подходящая для повседневного гардероба. Фактурные, но не сверкающие вещи, напоминающие чешую, похожи на концептуальные принты американской художницы Лизы Оппенгейм.
В обоих случаях мы имеем дело с мощной интеллектуальной головоломкой: вещи, напоминающие тяжелые доспехи
или чешую рыбы, Emilio Pucci и принты Оппенгейм объединяют механизм их создания и подвижный, трансформирующийся контекст. Так, американская художница фотографирует крупным планом произведенные на фабриках ткани, завороженная их фактурой, и получает на выходе принципиально новый объект: не массово произведенный продукт, то есть ткань, а уникальный
принт, существующий как авторская работа, ограниченная тиражом. Такой же процесс заложен в основу многомиллионной индустрии, когда ткани и материалы, произведенные по большому счету «машинно
и массово», перерабатываются дизайнером модной марки, становясь в итоге авторским произведением. Это одна
из остроумных рифм, в очередной раз подчеркивающая концептуальное сходство современных искусства и моды.

( 1 ) ( 2 ) ( 3 )          
Emilio Pucci
весна-лето 2016