Каменный ГОСТ
ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
Предстоящее 7 декабря открытие собора Парижской Богоматери будоражит общественность и прессу: одних радует участие пианиста Лан Лана и дирижера Густаво Дудамеля, другие удивляются неожиданному приезду Дональда Трампа и расстраиваются из-за отказа папы римского. Но все же самыми важными людьми этой истории остаются те, кто восстановил памятник архитектуры из руин. О том, какую грандиозную работу проделали реставраторы и какие поразительные открытия их ждали, рассказывает Виталий Котов.
Пожар собора Парижской Богоматери 15 апреля 2019 года, транслировавшийся в прямом эфире по всему миру, не трудно сравнить с атакой на Всемирной торговый центр в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. Оба раза весь мир замер в ужасе возле телевизоров, и даже на фотографиях The Ground Zero Стива Маккарри руины двух небоскребов совершенно отчетливо напоминают обгоревший готический собор. Именно такой, каким через 18 лет стал Нотр-Дам: огонь почти уничтожил памятник, построенный в 1163–1345 годах. Вся земля вокруг него была покрыта обугленными обломками. Но огромные стены и статуи все еще прочно стояли, колокольня и большинство знаковых витражей уцелели, а над алтарем все еще возвышался блестящий золотой крест.
Президент Эммануэль Макрон буквально в первые же дни после пожара Нотр-Дам-де-Пари клятвенно пообещал восстановить его за пять лет — и это, по сути, предвыборное обещание, возможно, гарантировавшее ему переизбрание на второй срок, сдержал. И это при том, что пандемия COVID-19 привела к значительным задержкам. Внешние работы на фасаде собора будут продолжаться еще четыре года, но внутри он уже полностью готов для богослужений и визитов туристов.
900 миллионов евро на реставрацию собора собрали очень быстро. Уже утром 16 апреля 2019 года о пожертвовании 100 миллионов евро заявил владелец группы Kering Франсуа Пино, в тот же день его вечный соперник глава LVMH Бернар Арно пообещал 200 миллионов евро на те же цели. Такую же сумму, 200 миллионов, пожертвовала семья владельцев L’Oréal Бетанкур-Мейер. 100 миллионов евро выделила нефтегазовая компания Total, 50 миллионов — мэрия Парижа, по 10 миллионов — префектура региона Иль-де-Франс и банк Société Générale. Помогли не только хозяева империй люкса, акулы капитализма и региональные структуры, но и простые французы своими скромными взносами. В общей сложности число меценатов достигло 340 тысяч человек, среди которых были школьники и пенсионеры, иудеи и мусульмане, да и атеисты, само собой.
После публикации первых фотографий отреставрированного собора появились критики его «новодельного» облика — в самом деле, никто и никогда с XIII–XIV веков не видел Нотр-Дам-де-Пари настолько белым и чистым. Но чистоту эту вполне можно считать первозданной. К слову, все экстравагантные проекты реконструкции собора, предусматривавшие, в частности, создание на крыше Нотр-Дам-де-Пари бассейна в форме креста или сооружение гигантского стеклянного шпиля наподобие купола Рейхстага, были отвергнуты очень быстро. Власти приняли решение восстановить собор, внесенный в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, именно в том виде, в котором он находился до пожара. Хотя история Нотр-Дам-де-Пари знает достаточно примеров своеобразного к нему отношения и своеобразной реставрации.
К 1830-м годам готическая громада в сердце Парижа казалась французам и немодной, и уродливой. Как известно, от возможного сноса шедевр средневековой архитектуры спас Виктор Гюго, увидевший в его фасаде первую букву своей фамилии (H в слове Hugo) — своим романом «Собор Парижской Богоматери» писатель изменил эстетические и этические представления о памятниках, вызвав мощную волну неоготики по всей Европе, в том числе и в России времен Николая I.
Еще раньше, уже через четыре года после революции 1789 года, собор Парижской Богоматери был превращен в храм некоего абстрактного разума, а головы библейских царей с его фасада были отбиты народом, перепутавшим их с головами ненавистных к тому времени французских королей. Когда подлинные головы случайно раскопали в 1977 году при реконструкции здания в 9-м округе Парижа, возвращать их было уже некуда — головы царям «пришил» обратно еще в 1840-е годы Эжен Виолле-ле-Дюк. И поэтому заново обретенные головы с фасада Нотр-Дам-де-Пари стали экспонатами парижского Музея Средневековья — Термы Клюни.
Виолле-ле-Дюка одни считают основателем научной, а другие псевдонаучной реставрации: ведь основные его «постройки» — Нотр-Дам-де-Пари, Сен-Шапель, Консьержери или Венсенский замок — были возведены за много столетий до рождения архитектора. Выдающийся фантазер считал нужным сделать здание таким, каким его, возможно, задумал средневековый зодчий, но в силу разных причин не смог реализовать проект до конца. Так на соборе Парижской Богоматери в середине XIX века появились гаргульи, а на его крыше был вновь водружен исчезнувший к тому времени шпиль, при падении которого во время пожара 2019 года особо циничные искусствоведы говорили: «Ничего страшного, это же новодел Виолле-ле-Дюка». Их не смущало, что «новоделу» к тому времени было почти 170 лет.
Но после пожара 2019 года предстояло не просто сделать собору лифтинг, нужно было максимально аутентично восстановить разрушенные каменные своды XII–XIII веков и заново собрать пазл из огромных деревянных балок. Причем все это — в самом сердце Парижа. Но как сегодня реставрировать храм, которому 800 лет? С использованием каких технологий и каких материалов?
В реставрационных работах приняли участие около 250 компаний и сотни людей из многих стран мира: рабочие разных профессий, археологи, геологи, историки искусства, специалисты по камню, дереву, стеклу, металлу и акустике, архитекторы и инженеры. И все без исключения специалисты, возвращавшие жизнь собору, сходятся в абсолютном восхищении трудом и талантом своих средневековых предшественников.
В момент строительства это был самый высокий кафедральный собор в мире, настоящий шедевр гармонии и баланса. По своим размерам и тонкости каменной кладки (всего 60 см) он был уникален — в сравнении с соборами предшествующего романского стиля в нем было очень много света и очень мало материи. За 800 лет до момента пожара его кладка, своды и контрфорсы никак не пострадали. Свинцовая кровля расплавилась и обрушилась, однако стены, несмотря на огромные разломы, устояли, и это стало большим сюрпризом для современных архитекторов.
Невозможно было грамотно восстановить собор, не разгадав средневековое уравнение, определяющее его стабильность. Через несколько месяцев после пожара своды и контрфорсы укрепили временными деревянными конструкциями, и десятки специалистов по дереву, камню и металлу принялись за серьезное изучение материалов, из которых был построен собор. Была раскрыта гениальная система распределения нагрузки — по сути, строение собора было модульным, и даже разрушение части свода в результате падения на него шпиля не привело к разрушению других частей храма. Это напоминает огромный позвоночник и даже рождает некий философский смысл — одинокий камень или человек-индивидуалист обречены, но в составе себе подобных они в безопасности. Исследование строительного раствора, соединявшего камня, показало, что он был сделан из извести и песка, поднятого со дна Сены, — и вполне логично, что за строительными материалами в XII веке далеко не ходили, но и те, что были под рукой, не подвели. Собор Парижской Богоматери за 800 лет своей истории оказался абсолютно устойчив к перепадам температур, подвижкам грунта, частым разливам Сены или к вибрациям, вызванным строительством метро в XX веке. И даже появление трещин в кладке во время пожара Нотр-Дам не привело к его разрушению.
Имя или имена зодчего/зодчих Нотр-Дама не известны, но их ноу-хау поражают воображение людей XXI века. Конечный результат показал, что эти многовековые методики выдерживают испытание временем, оставаясь эффективными. Поэтому при реставрации собора использовался не современный цемент, а все тот же раствор по рецепту 800-летней давности из извести и песка.
Поразительное открытие ждало реставраторов благодаря разрушению крыши собора — впервые они смогли увидеть верх стен, где обнаружили сотни металлических скоб. Оказалось, что камни были соединены как будто гигантским степлером на уровне хора, нефа и трансепта. Впоследствии выяснилось, что такие же скобы соединяли и колонны между собой — все это стало настоящим откровением для археологов, которые не подозревали о таком значительном использовании металла при возведении соборов в XII веке. По сути, археологи открыли металлический скелет здания, установленный еще в самом начале его строительства.
Нельзя сказать, что у французов совсем не было опыта реставрационных работ подобного рода, — так, к реконструкции парижского собора были привлечены компании, владеющие многовековыми методами столярного дела и уже применявшие их при восстановлении исторических памятников. Но в очень значительной степени реставраторам пришлось заново открывать для себя приемы, использовавшиеся строителями Нотр-Дама.
Для восстановления нефа и хора понадобилось срубить в Нормандии более 1000 вековых дубов, а на один только шпиль собора — еще 800. И каждую балку плотники из США выпиливали вручную.
Серьезной проблемой стал поиск камней для восстановления собора: каменоломни Парижа, в которых добывался строительный материал, были полностью выработаны к XVIII веку, после чего в них перевезли накопившиеся за десять веков кости 6 миллионов парижан с закрытых кладбищ в центре города — так появились знаменитые катакомбы. Геологи провели исследования камней XIII–XIV веков из собора, чтобы найти наиболее подходящие по характеру породы карьеры во Франции.
Одним из главных сокровищ собора Парижской Богоматери являются его витражи, уцелевшие от значительных повреждений во время пожара. Однако в результате катастрофы многие стекла почернели. Четыре витража были отправлены к специалистам в Германию, которые почти два года чистили обгоревшие стекла и собирали пазл из осколков, найденных во время демонтажа пепелища.
Хотя огромный орган Нотр-Дама не сгорел в огне, он тем не менее был покрыт сажей и поврежден сыростью. После трагического пожара он был полностью очищен, но потребуется подождать еще минимум полгода, прежде чем все его 8000 труб вновь зазвучат в полную мощь. Это обычная практика — даже сегодня при открытии новых концертных залов органы в них устанавливаются позже, когда здание уже полностью «устаканится». Но чтобы не оставить собор без органа на первые месяцы, в нем установлен маленький передвижной инструмент, созданный в Бельгии. Так называемые позитивы — небольшие органы размером чуть больше фортепиано — участвовали в литургиях со времен Средневековья.
Колокола собора отреставрировали на литейном заводе в Нормандии, тринадцать люстр нефа — в мастерской в Воклюзе.
Главный собор Франции вновь откроется вечером в субботу, 7 декабря. На мессу в этот день и утром 8 декабря в присутствии архиепископа Парижа монсеньора Лорана Ульриха и президента Эммануэля Макрона попадут только приглашенные гости, среди которых десятки глав государств и правительств. А охранять их безопасность будут 6 тысяч полицейских и жандармов. Церемония будет выглядеть красиво: архиепископ трижды ударит посохом по закрытой двери Нотр-Дам-де-Пари. Собор «ответит» ему троекратным пением 121-го псалма. Так молчавший пять с лишним лет собор вновь зазвучит, и двери распахнутся.
Президент Макрон произнесет короткую речь, а на последующем концерте выступят Филармонический оркестр Радио Франции под управлением венесуэльского дирижера Густаво Дудамеля, китайский пианист-виртуоз Лан Лан, франко-швейцарский тенор Бенжамен Бернхейм, французские поп-исполнители Клара Лучиани, Вианне и Гару (как без знаменитого Квазимодо из мюзикла «Нотр-Дам-де-Пари»?), а также, возможно, американский рэпер Фаррелл Уильямс. Ведущий вечера, телеконферансье всея Франции Стефан Берн анонсировал участие в церемонии и сэра Пола Маккартни, как раз в эти дни выступавшего в Париже в рамках своего тура. Причем, по словам телезвезды, экс-битл должен был исполнить под сводами собора не что-нибудь, а главный сольный бестселлер-сингл Джона Леннона, Imagine. Впрочем, продюсер Маккартни тут же опроверг эту информацию.
Утром 8 декабря пройдет инаугурационная месса с освящением главного алтаря вновь под председательством архиепископа Парижа и в присутствии президента республики, который, по заявлению Елисейского дворца, «никогда не причащается». Впрочем, в последнем президента Франции вряд ли осудят многие сограждане — по статистике, лишь 3% французов посещают воскресную мессу раз в месяц. По приглашению архиепископа Парижского в торжестве примут участие 170 епископов из Франции и со всего мира, а также по одному священнику от каждого из 106 приходов Парижской епархии.
А вот с вечера 8 декабря и до 15 декабря на вечерние мессы смогут приходить все желающие, успевшие зарегистрироваться на сайте собора. 13 декабря в Нотр-Дам-де-Пари вернется Терновый венец Христа, спасенный во время пожара 15 апреля 2019 года и хранившийся все это время в мэрии Парижа. Первую неделю двери собора будут открыты допоздна — до 22:00. Зарегистрироваться для посещения можно будет либо накануне, либо прямо день в день.
Начиная с 16 декабря собор вернется к обычной жизни — его двери будут открыты с 7:45 до 19:00 свободно и бесплатно для всех. По вторникам в Нотр-Дам-де-Пари будут проходить концерты духовной музыки. Ожидается, что после открытия собор Парижской Богоматери будет привлекать ежегодно от 14 до 15 миллионов посетителей.
Торжественное открытие собора Парижской Богоматери, с одной стороны, готовилось долго и тщательно, с другой — дополнилось случайностями. Дональд Трамп запомнился 15 апреля 2019 года своими безапелляционными советами в твиттере французским пожарным тушить пламя водой с вертолетов — как известно, такой способ вызвал бы полное разрушение собора. Теперь Трамп вновь актуален и прибывает в Париж на церемонию в качестве избранного президента США. А вот папа Франциск предпочел находиться в этот памятный день во Франции, но не в ее столице, а на Корсике. Открытие Нотр-Дам-де-Пари в обстановке беспрецедентного за последние 60 лет правительственного кризиса во Франции тоже нельзя было предсказать заранее.
Поклонники мистических теорий верят, что все большие и малые беды последнего времени начались ровно после пожара Нотр-Дама. Остается лишь надеяться, что и закончатся они вскоре после его открытия.
