День забвения

Павел Аптекарь

1 сентября исполняется 20 лет одной из самых страшных трагедий в истории постсоветской России — захвату террористами школы в Беслане. Историк, журналист и очевидец событий Павел Аптекарь вспоминает, как они воспринимались тогда и почему жители Беслана так и не получили ответа на вопросы о причинах и последствиях произошедшего.

тро 1 сентября 2004 года я встречал в скверном настроении: вместо проводов сына в первый класс мне пришлось продлить затянувшуюся командировку. Спустя несколько часов личные переживания заслонило ощущение страшной беды: так получилось, что с группой коллег мы оказались в аэропорту Минеральных Вод и, узнав о захвате заложников в Беслане, устремились на место событий.

В середине дня удалось, насколько позволяло оцепление, подойти к школе. Стало ясно, что террористы учли уроки Дубровки и во избежание применения газов выбили окна. С самого начала было заметно стремление власти преуменьшить масштабы возможного бедствия: ответственные лица спецслужб и республиканской администрации упорно утверждали, что в захваченной школе находятся немногим более 350 человек, притом что местные жители с самого начала рассказывали, что число заложников не может быть меньше 700–800, по числу учеников в школе.

2 сентября бывший президент Ингушетии Руслан Аушев сумел вывести из школы 26 женщин и малолетних детей. У стен больницы одна из них сообщила: в школе около 1200 заложников. Следующий день стал трагическим в истории России: взрыв в школе, последующий штурм. Жертвами теракта стали 334 человека, в том числе 186 детей. Примерно столько же имен — 357 — было выгравировано в 2004 году на памятнике горожанам, погибшим в Великую Отечественную.

Во время последующих командировок запомнились две детали. В обычно шумных и заряженных витальностью пациентов больших палатах детских больниц стояла пронзительная тишина и сосредоточенность. Дети поразительно дисциплинированно лежали на кроватях или сидели на креслах и стульях и равнодушно смотрели на игрушки и разнообразные деликатесы и десерты. Подарки родителей и просто добрых людей не могли заслонить в их памяти произошедшее.

В домах родственников погибших, где пришлось побывать с работниками Красного Креста, ощущалась сдержанная скорбь. В одном из них, где погибли первоклассница, ее годовалый брат и их мать, ее совсем не старые родители сетовали, что не смогли уговорить дочь оставить дома маленького ребенка. «Мы бы его подняли и воспитали». Звенел молчаливый вопрос «Как и ради чего жить дальше?».

Шок ушел, но скрупулезной и сложной работе с тяжелой травмой и саморефлексии страна и власть, похоже, предпочитают забвение. Вряд ли это можно объяснить только особенностями психологии, стремлением затушевать страшные страницы памяти и новыми трагедиями, случившимися за последние десятилетия.

Ответственные лица, не выполнившие публичных обязательств и служебного долга по защите жизни и безопасности россиян, стремятся уйти от содержательных ответов на вопросы жителей Беслана. Говоря о причинах трагедии, они, многозначительно хмуря лоб, намекают на следы из-за рубежа, но мимика, жесты и слова не выглядят убедительными.

Требования пострадавших и их близких провести полноценное расследование обстоятельств теракта, прояснить, как боевики остались незамеченными в Ингушетии, насыщенной войсками после июньского рейда Шамиля Басаева на Назрань, как они проникли через охраняемую административную границу, почему школа не охранялась должным образом и по какой причине спецслужбы не использовали грозу и сильный дождь в ночь на 2 сентября для штурма, а 3 сентября не позволили пожарным тушить крышу горящей школы, так и остались без ответа.

Более 400 жителей Беслана, не добившись правосудия на родине, обратились в Страсбург. Тот в 2017 году признал, что Россия нарушила статью Конвенции о правах человека о праве на жизнь, и присудила истцам 3 млн евро компенсации. Деньги выплатили, но, не добившись скрупулезного расследования, 36 пострадавших направили в ЕСПЧ повторный иск, который был удовлетворен в январе 2022 года.

Возможно, власти надеются, что трагедия забудется на фоне длящихся два с половиной года масштабных боевых действий. Отчасти это срабатывает: по данным социологов, подавляющее большинство респондентов по-прежнему помнят о трагедии, но все больше молодых людей на вопрос о Беслане отвечают, что впервые слышат об этих событиях.

Однако в Осетии события 20-летней давности не забыли и вряд ли забудут. В апреле 2020-го, когда принимался закон, по которому день Победы над Японией перенесли с даты подписания капитуляции 2 сентября 1945 года на 3 сентября, совпавший с днем штурма школы, сенатор от республики Арсен Фадзаев проголосовал против, отметив, что неправильно смешивать триумф и трагедию, а сами осетины в социальных сетях крайне нелестно характеризовали и авторов инициативы, и принявших ее парламентариев. Ведь не меньше общей победы нас объединяют общая беда и общая скорбь.

у

Павел Аптекарь  • есть тема

Павел Аптекарь  • есть тема