03 декабря 2025
Образ жизни • общество
«Здорово
и вечно»
иллюстрации:
Влад Крылов
Биохакеры заполнили соцсети — самомониторинг, БАДы каждый день, голодание и даже генетические технологии сулят продлить жизнь и улучшить здоровье. Биохак-стартапы поднимают десятки миллионов долларов инвестиций, биохакеры становятся инфлюенсерами, но приближает ли это нас к вечной жизни? Врачи напоминают, что главными ограничениями здорового долголетия остаются недосыпание, недостаточная физическая активность, стресс и вредные привычки. А философы напоминают, что культ физического здоровья как инвестиции в «завтра» — это то, чем рыночная экономика заменила стремление к вечной жизни через спасение души. Александра Борисова-Сале пообщалась с энтузиастами и специалистами, чтобы разобраться, сумеем ли мы дожить до бессмертия.
Методы взлома
Биохакинг, как и предполагает название, — это термин, описывающий «взлом» своего тела с помощью науки и технологий, который позволит радикально улучшить здоровье и продлить жизнь.
Сама формулировка обещает, что это панацея, «волшебная таблетка» или чит, — так можно добиться того, что не получится сделать привычными методами. Например, Иван Хохлов (бывший CEO модного бренда 12 Storeez) регулярно измеряет вариабельность сердечного ритма (HRV) и считает именно ее ключом к тому, чтобы «быть в ресурсе». Сергей Фаге, сооснователь сервиса «Островок», повышает собственную эффективность с помощью фармпрепаратов, некоторые из которых официально считаются наркотическими.
Однако большая часть биохакинга не столь экзотична и состоит из методов и практик логичных, хотя бы на первый взгляд: технологии мониторинга физиологических параметров для коррекции стиля жизни, режима сна и физической активности, эксперименты с питанием и его частичной заменой на БАДы и витамины, температурные воздействия, а также более экзотические и дорогие способы вроде генетического перепрограммирования клеток.
Мониторинг — методика, основанная на, казалось бы, простой логике: знание — сила. Российский «чемпион» мониторинга — основатель компании «Биодата» Станислав Скакун. Он в течение 11 лет отслеживает тысячи параметров собственной жизни в восьми категориях: генетика; медицинские анализы; сон, диета и режим питания; физические нагрузки; жизненные показатели (вес, пульс, давление и пр.), данные умного дома и экологические параметры. Он считает, что, анализируя данные, можно успешно скорректировать стиль жизни для сохранения молодости: в 2014 году ему был 31 год, а биологический возраст был 32 года; теперь ему 42, а биологический возраст почти не сдвинулся — всего 33 года.
Сам Станислав признает, что его подход сейчас не масштабируем на обычного человека. «Биохакинг — это прежде всего хобби. Вы должны быть готовы вкладывать много времени в самообразование, чтоб получать много информации о своем здоровье и правильно использовать ее», — говорит он.
Гипермониторинг (а именно о нем идет речь) граничит с ипохондрией и не безобиден сам по себе, отмечают психологи. У некоторых людей постоянное самонаблюдение повышает тревожность, а значит — вызывает стресс и снижение качества жизни, что противоположно цели улучшения здоровья и продолжительности жизни. Некоторые пользователи отмечают, что монитор для сна только ухудшил сон, так как они все время волновались, работает ли он и какие данные показывает. Сегодня от орторексии — чрезмерной фиксации на здоровом питании — страдает от 1 до 7% населения Земли, причем, если верить метаисследованию, проведенному в Университете Бергена, у людей, регулярно занимающихся спортом, риск орторексии вырастает сразу в полтора раза. Другими словами — даже следить за собой следует с осторожностью. Кроме того, совершенно неочевидно, какую ценность имеет прошлая информация для управления здоровьем в будущем, отмечает онколог Михаил Ласков.
«Если вы заболели раком, у вас ухудшились анализы, и ретроспективные знания о том, какие анализы у вас были в прошлые годы, не принесут никакой пользы для лечения, как бесполезны исторические данные о котировках для биржевых трендов», — отмечает он.
Орторексия
чрезмерная фиксация
на здоровом питании
от 1 до 7%
населения земли
страдает орторексией
Методы биохакинга, которые связаны с похудением (питанием и спортом),
— золотая жила блогеров и инфлюенсеров, которые взаимодействуют с аудиторией с помощью смеси эмоций и личного опыта. Блогер тетя Мотя — Наталья Давыдова, супруга бывшего участника списка Forbes Ивана Стрешинского, — типичный пример такого подхода. Она похудела после родов сама, убедила похудеть мужа (впрочем, она сама отмечает, что этот результат — нестабильный), ведет блог (700 000 подписчиков в Instagram) и запустила приложение Welps, которое помогает людям сбросить вес и начать двигаться.
«Благодаря Welps я похудела на 6 килограммов за 4 недели, увеличив (!) общий калораж и скомпенсировав хронический дефицит белков и углеводов в моем рационе, о котором я даже не догадывалась. Поэтому мой девиз на сейчас — “ешьте больше и худейте”», — говорит Давыдова. Медики предостерегают от использования «авторских» диет.
«Отзывы в духе “я попробовал(а) и похудела” ничего не доказывают, кроме того, что у некоторых хорошо работает внешняя мотивация. Если вам предлагают волшебную быструю диету, просто помните, что такие вмешательства эффективны лишь кратковременно и почти наверняка приведут к последующему набору веса», — объясняет врач-диетолог Елена Мотова, автор книг «Мой лучший друг — желудок» и «Еда для радости».
Кроме того, снижение веса важно не само по себе, а лишь в контексте улучшения здоровья и качества жизни. Комплексные медицинские программы, которые предполагают индивидуальный подход с предварительным сбором информации и обследованием, обеспечивают умеренное снижение веса на 5–10% и последующее его поддержание на этом уровне, работают. В этом случае потеря веса за четыре недели будет слишком маленькой, чтоб впечатлить подписчиков, потому что изменения будут медленными, зато сохранятся.
БАДы, в отличие
от лекарств, не сертифицируются, а значит, не исследуются на эффективность и даже безопасность. По сути, мы не знаем, что там находится внутри
Еще одно направление биохакинга — биологически активные добавки (БАДы).
Компания Bioniq оценивает весь российский рынок БАДов примерно в 180 миллиардов рублей в год, а сама работает в нише так называемых персонализированных решений, который занимает около 1,5%. Bioniq сочетает систему мониторинга с биодобавками, назначаемыми, как утверждается, персонализированно.
«Наш подход позволяет точно определить индивидуальные потребности каждого клиента на основе комплексного анализа крови. Такой метод обеспечивает глубокое понимание физиологических показателей, а регулярные чек-апы позволяют отслеживать динамику и эффективность назначений», — говорит Давид Казарян, генеральный директор Bioniq в России и странах СНГ.
Рынок добавок — витаминов и антиоксидантов — действительно практически неограничен по самой своей природе. Дело в том, что БАДы, в отличие от лекарств, не сертифицируются, а значит, не исследуются на эффективность и даже безопасность. Из этого вытекает важное следствие — по сути, мы не знаем, что там находится внутри. Слово «биологические» предполагает природность и кажущуюся безопасность, но это не всегда так.
«Если у человека нет дефицита какого-то витамина или микроэлемента, дополнительный прием в лучшем случае бесполезен. А в худшем — может навредить, вызвав передозировку или побочные эффекты. Пока что ни один из знаменитых биохакеров не доказал на собственном примере эффективности коктейлей из десятков препаратов — никто из них еще не дожил хотя бы до 90 лет», — объясняет профессор Ольга Ткачева, директор Российского геронтологического научно-клинического центра РНИМУ им. Пирогова, президент Российской ассоциации геронтологов.
Онколог Михаил Ласков еще более критичен в оценках Bioniq:
«Их сайт — это бесконечные лозунги и попытка создать впечатления у пользователя с помощью звезд и известных лейблов. Но когда заходишь на вкладку Science, никакой науки там не находится. Несколько представленных там как научные публикаций — это статьи в третьесортных журналах никому не известных нижегородских ученых, которые не имеют никакого отношения к утверждениям на сайте», — уверен он.
Наконец, самые спорные и рискованные методы биохакинга — это попытки радикально вмешаться в биологию.
«Например, идея омоложения с помощью молодой плазмы. На мышах такие эксперименты давали эффект, но для людей доказательств эффективности нет, а риски значительны. Регуляторные органы разных стран уже официально предостерегали от подобных процедур. Генная терапия — перспективное, но пока полностью экспериментальное направление. Возможно, в будущем такие технологии позволят исправлять гены, связанные со старением, или даже выращивать новые органы, но сегодня это лишь разработки лабораторий, до внедрения в клиническую практику еще далеко», — отмечает Ткачева.
То же можно сказать и о так называемых гериопротекторах, которые якобы могут замедлить процессы старения. Это, например, метформин (противодиабетический препарат) и рапамицин (иммунодепрессант). В экспериментах на мышах рапамицин действительно увеличивал среднюю продолжительность жизни и улучшал здоровье органов. Но формула «мыши — это не маленькие люди» известна каждому в фармацевтике (кстати, это одна из причин, по которой в США пытаются сократить доклинические исследования на животных, заменив их «органами на чипе»). У рапамицина есть серьезные побочные эффекты (подавление иммунитета, возможный риск диабета), а долгосрочное влияние метформина на здоровых людей не изучено, их испытывали для лечения больных с серьезными патологиями, и только в этом случае польза компенсирует риск. Не меньше вопросов вызывают и пептидные терапии: энтузиасты пробуют их на себе, тогда как подтвержденные данные зачастую ограничиваются результатами на клеточной культуре в лаборатории.
Впрочем, эмоциональные посылы инфлюенсеров и рассуждения могут оказаться и полезны — они вносят в информационную среду тезис о том, что здоровье — это не только таблетки, и оно в ваших руках.
«Хорошо, если они вдохновляют людей задуматься о своем образе жизни, начать искать достоверную информацию и заняться собой системно», — говорит автор проекта Ageing Fundamentals Татьяна Кампс, исследовательница старения и эксперт по международным политикам в сфере старения населения.
Интересно, что сами биохакеры говорят о своих техниках продления жизни. Так, Станислав Скакун напоминает, что существует обычная диспансеризация — она включает минимальный уровень параметров, которые необходимо проверять, и ей не стоит пренебрегать. А Давид Казарян в разговоре с The Blueprint среди своих собственных подходов к сохранению здоровья назвал сон, питание, физическую активность и только потом — БАДы (и ментальное здоровье, конечно).
«В биохакинге есть как нотки здравого смысла (в целом
это те, которые можно описать такой скрипящей на зубах
и скучной аббревиатурой ЗОЖ), так и откровенное…
хм, если не мошенничество, то заблуждение.
Общая проблема “волшебной таблетки” состоит в том, что человек сделан разумно и во многих аспектах даже совершенно. Общее развитие науки за тысячелетия спасло человека от того, что можно своеобразно назвать внезапной смертью: от голода, холода, клыков диких животных. Медицина научилась защищать нас от инфекций (в том числе — профилактикой в форме вакцинации), простых хирургических патологий, аллергического шока, потери крови вследствие травм. Все это привело к фантастическому увеличению продолжительности жизни людей даже за последние 100 лет (что, впрочем, стало теперь проблемой социального плана). А вот от старения организма и, соответственно, его последующего умирания у нас, увы, пока лекарства нет. И не сказать, что оно как-то очевидно просматривается на горизонте, ибо старение — процесс не патологический, а естественный и заложен в нас самой природой»,
— подытожил онколог клиники «Евроонко» Денис Романов.
Почему мы стареем?
Старение — это постепенное накопление различных нарушений внутри организма при воздействии среды: копятся повреждения ДНК, меняется работа генов, образуются и сохраняются неправильные белки.
Постепенно эти изменения нарушают функции клеток — они хуже делятся и работают, что затем сказывается на тканях и органах. В итоге мы видим внешние и внутренние признаки старения: снижение мышечной массы, замедление обмена веществ, уменьшение прочности костей и мышечной силы, а также другие возрастные изменения.
«Нет какой-то одной причины или “генa старения”, который можно просто выключить, в этом процессе задействованы десятки генов и механизмов. Однако это не значит, что мы вовсе не способны повлиять на процессы старения. Мы уже умеем замедлять ряд возрастных процессов», — объясняет Ольга Ткачева.
Человек действительно может сам повлиять на продолжительность своей жизни и ее качество, хотя и не достичь бессмертия, — надежно подтвержденные долгожители все-таки остаются в пределах «библейского» возраста в 120 лет (ученые сходятся в том, что «голубые зоны» долгожителей, вроде Японии, Сардинии или Кавказа, — вероятнее всего, ошибки ведения статистики, а не реальное долгожительство). Что особенно важно — мы можем повлиять на качество своей жизни в последние ее 7–10 лет, подчеркивает Татьяна Кампс. Речь идет о последнем периоде жизни людей, которые доживают до 80 лет и более, — это именно тот период жизни, когда человек чувствует себя хуже всего и для него требуется больше всего медицинских и иных поддерживающих ресурсов.
Старение зависит
от генетики только на
10–15%
Все остальное — то, на что мы можем повлиять с помощью образа жизни
Чем же определяется то, как мы стареем?
Вопреки стереотипам о «генетических долгожителях в горах» (многие демографы вообще считают такие маленькие географические аномалии ошибками статистики), современные исследования показывают, что от генетики зависит только 10–15%. Все остальное — то, на что мы можем повлиять с помощью образа жизни. Если, конечно, у нас есть на это деньги: не миллионы, как у клиентов биохак-клиники Джонатана Куо, а хотя бы минимальные ресурсы, которые позволяют обеспечить себе достаточно времени отдыха и не испытывать стресс от неуверенности в завтрашнем дне. Скажем честно, даже такой умеренной роскошью в 2025 году могут похвастаться немногие.
Из чего же состоит «рацион долгожителя»?
Его в Ageing Fundamentals суммирует Татьяна Кампс, и она справедливо называет эти факторы «скучными»:
отказ от курения и алкоголя. Про курение, кажется, всем известно, а алкоголь, как оказалось, в разы повышает риски онкологических заболеваний, особенно у женщин
①
②
здоровый сон и контроль стресса
③
физическая активность: 150 минут в неделю, включая силовые тренировки, которые помогают не потерять мышечную массу и защитить кости
здоровое питание: не диеты, а сбалансированное питание, включающее разные группы продуктов, при этом следует избегать ультрапереработанной еды (например, так называемая средиземноморская диета)
④
⑤
медицина: профилактика сердечно-сосудистых заболеваний, диабета и участие в скринингах онкологических заболеваний, а также поддержка ментального здоровья. Это означает участие в рекомендованных чек-апах, а также социальные связи и хобби, от серьезных партнерских отношений до смол-токов. Одиночество повышает смертность!
Весь этот комплекс достаточно хорошо соответствует исследованию интересного феномена — долгожительницы Марии Мореры из Испании. Она дожила до 117 лет и завещала свое тело науке.
Мария придерживалась средиземноморской диеты, до 2000 года ходила по часу каждый день, до 2020 года играла на фортепиано. Съедала по три йогурта каждый день (при вскрытии ученые порадовались отличной микрофлоре кишечника), не курила и не злоупотребляла алкоголем.
Был изучен и ее геном: ведь и дочери ее уже перешли порог в 90 лет. Однако ее сын со схожим набором генов умер в 52 года, что подтверждает: генетика определяет что-то, но не все. Она может убить (например, генетически предопределенный ранний рак груди, как у Анджелины Джоли), но продлить жизнь можно только самому, вопреки анекдотам о разухабистом «старшем брате» кавказского долгожителя.
Почему мы хотим жить долго?
Чтобы понять, насколько нужно бежать за трендом биохакинга, стоит подумать о его природе
— почему им не занимались наши бабушки и дедушки, некоторые из которых все равно прожили 90 лет, несмотря на войну и социальные потрясения, свидетелями и участниками которых они стали?
Все дело в том, что в рыночной парадигме, господствующей на большей части планеты вне зависимости от того, демократической, авторитарной или коммунистической считает себя та или иная страна, культ саморазвития и взгляд на себя как на ресурс стали социальным императивом, замечает кандидат философских наук Алексей Соловьев, автор книги «Эпоха выгорающих супергероев» и ютьюб-канала «Философ распаковывает контексты!».
«Заметьте, как изменились образы пожилых людей — они стали молодящимися людьми. Корейская бабушка стала заниматься фитнесом в 60, теперь она бодра и весела и делает кучу дел! Хочется придать жизни смысл через образ биологической молодости, где полны энергии и готовы работать 24/7», — говорит он.
Соловьев отмечает, что корни у этого мышления — экономические. Мы все оказались в конкурентной среде, где, если ты молод, красив и бодр, тебя с большей вероятностью наймут. Чем ты старше, чем меньше у тебя энергии, организм в закате — и ты выпадаешь из этой игры. В результате идеалы красоты и здоровья оказываются связаны с рыночной эффективностью.
«Концепция человеческого капитала кажется сейчас само собой разумеющейся, но на самом деле она очень молода: ее предложил в 60-70-е годы XX века Гэри Беккер. Если ты всегда инвестор самого себя, из этого вытекает важное последствие — тебя никогда нет “сегодня”,
ты все время думаешь о будущем, ты в него инвестируешь, и у тебя теряется жизнь в моменте. Человек становится человеком-фьючерсом, он сам себя инвестирует в свое возможное прекрасное будущее. Сейчас я буду дисциплинированным и эффективным, зато у меня будет будущее счастье и здоровье в старости. Это и есть биохакеры. Посмотрите на Брайана Джонсона: он инвестирует свыше 2 млн долларов в год в программу “обратного старения”, однако хочется ли вам быть похожим на него сейчас, когда ему 48 лет? И все же он убедил себя и своих сторонников в том, что это нужно, превратил себя в ресурс для инвестиций для своей будущей старости»,
— говорит Соловьев.
Джонсона действительно называют «здоровейшим человеком планеты», а о его погоне за бессмертием Netflix снял фильм Don’t Die. Однако не так давно он заявил о планах закрыть свой биохакерский стартап BluePrint, а инсайдеры говорят о финансовых проблемах в нем.
«Теперь жизнь — это труд, в котором нет места для удовольствия. Работа над собой становится содержанием жизни, но непонятно, ради чего? Это тренд последних 50 лет: раньше были более коллективные идеологии и не было тотальности конкуренции всех со всеми, такого уровня тревоги, неопределенности, быстрых изменений в технологиях и фактуре повседневности. Уровень тревоги и беспокойства вырос, особенно после пандемии, и каждый пытается справиться как может, биохакинг — это инструмент психологической защиты, когда люди обеспокоены своим здоровьем. Не зря философ Мишель Фуко сказал: “Тот день, когда тема спасения души уступила заботе о здоровье, мы начали жить в современности”», — подытожил Соловьев.
Экзистенциальный, а не медицинский характер роста интереса к биохакингу подтвержает интересная история: центр биохакинга в элитном жилом «квартале здоровой жизни Союз». Его продвигает группа «Родина» — инвестиционно-девелоперская компания, не имеющая никакого отношения к медицине. «Наша цель — помочь людям сохранить ресурсное состояние», — говорит Антон Винер, совладелец и сооснователь Группы Родина, сын тренера по художественной гимнастике Ирины Винер и пасынок Алишера Усманова. Такая формулировка — человек как ресурс (или совокупность ресурсов) — сама по себе показывает, что здоровье и долголетие стало экономической и общественной категорией, маркером успеха, а не сугубо медицинским вопросом. И каждому, кто заинтересуется биохакингом в порыве эмоций от мотивирующего инфлюенсера, стоит сесть и подумать, зачем ему конкретно это нужно.
«Я никогда никому не рекомендую заниматься биохакингом в целом. Люди, которые знают, что им это нужно, они этим занимаются — и все. Если у вас возникает вопрос, надо ли заниматься биохакингом, то ответ — нет»,
— говорит Станислав Скакун.
