Искусство выздоровления

Беседу вела Марина Анциперова

В рамках фестиваля EverArt Weekend можно увидеть новую работу Анны Думитриу — британской художницы, которую мы знаем и любим за ее платья из бактерий и вирусов. Для The Blueprint она поговорила с Полиной Синяткиной — российской активисткой и художницей, которая занимается исследованием стигматизации больных туберкулезом. Обсудить успели романтизацию болезней и одновременный страх перед ними, феномен пира во время чумы, будни супергероев и неизвестное будущее.

Анна Думитриу, Алекс Мей, видеоинсталляция «Чувствительный», 2020

За последние несколько месяцев тема болезни и изоляции стала главной в современном искусстве. То искусство, которое раньше казалось маргинальным — рассказывающее о стигме заболевших, изучающее мир микробиологии, — стало все чаще появляться на аукционах и в онлайн-галереях. Для биоарт-художницы и скульптора Анны Думитриу тема не нова — отношение человечества к инфекционным заболеваниям интересует ее давно и плодотворно. Вот и последняя ее работа «Чувствительный» иллюстрирует одновременно и то, как антибиотики останавливают распространение туберкулеза, и то, как пандемия коронавируса приостанавливает броуновское движение человечества — на примере вылетов и прилетов в аэропорт Гатвик. А для активистки и художницы Полины Синяткиной туберкулез тема еще и личная — переболев в 2015 году, она с тех пор выступает в поддержку больных туберкулезом, а также посвятила им несколько серий живописных и акварельных работ.

Вам сейчас, как художникам, должно быть очень интересно: тема, которой вы занимаетесь, начала волновать всех.

Думитриу: Проблема инфекционных заболеваний — одна из самых важных для человечества. Но это понимают немногие — как правило, люди начинают об этом размышлять только тогда, когда их это коснется напрямую. А я всегда интересовалась микробиологией, механизмами происхождения болезней. В Англии туберкулез называли романтической болезнью, и один из моих проектов был этому посвящен: многие поэты, в частности Байрон, романтизировали эту болезнь, считали, что она придает «особенность» человеку. У этой болезни очень странная история, люди создали множество мифов вокруг нее.

Это понятно: если у проблемы нет решения, человечество окружает ее мифами. Например, считалось, что малярия (от франц. mal air) вызвана плохим воздухом. И в ситуации с коронавирусом происходит так же: лечения пока нет, зато появилось много мифов: например, я слышала, что «нужно пить чай четыре раза в день, и тогда вы не заразитесь коронавирусом» и много других мифов.

Получается, что о том, как работают болезни — и как на них реагирует человечество, — вы знаете побольше многих. Это помогает вам меньше бояться вируса?

Думитриу: Даже не знаю. Точно могу сказать, что мой бэкграунд и более глубокие знания в этой области помогают мне критически и рационально мыслить, не поддаваться на громкие заголовки в СМИ.

Синяткина: С одной стороны, я чувствую себя более уверенно, потому что знаю больше, чем многие, но с другой — я так же, как и все, была не готова к изоляции. У меня было несколько опытов изоляции в собственной жизни, и пережила их я очень непросто. А в начале карантина весь мир одновременно находится в изоляции, и это вызывало у меня сложные и смешанные чувства.

Анна Думитриу

Полина Синяткина

Вам вообще часто бывает страшно? Не страшно работать с такими темами?

Думитриу: Моя работа не очень опасна сама по себе: у нас хорошая техника безопасности, мы работаем в одной из самых надежных лабораторий в мире.

Синяткина: Я восхищаюсь твоей работой, потому что она заставляет людей более серьезно относиться к происходящему.

Думитриу: Я хочу помочь людям ориентироваться в бесконечном потоке информации и подходить ко всему критически: к публикациям в медиа, неподкрепленным фактами советам и так далее.

У меня есть друзья, которые до сих пор боятся выходить на улицу, хотя у нас уже сняли все ограничения. Коронавирус уже почти побежден в Великобритании, где я живу, но вокруг нас остается множество других бактерий. Например, туберкулез убивает ежегодно примерно столько же людей, сколько в этом году уже умерло от коронавируса. И еще есть ряд различных инфекционных заболеваний, которые всегда с нами.

Хочу в свою очередь сказать, что я восхищаюсь работой Полины. В том году я ездила в Ташкент на конференцию, посвященную туберкулезу. Ученые из разных регионов рассказывали истории про эту болезнь, и было очевидно, что туберкулез повсеместно стигматизируется. И то, что делает Полина — показывает реальные лица заболевших, — это очень важный и храбрый жест.

Полина Синяткина, «Вдохнуть и не дышать»

Думаете ли вы, что мы стали более сознательно относиться к нашему телу благодаря коронавирусу — может быть, отношение к больным людям в обществе стало немного проще?

Синяткина: Честно говоря, я благодарна коронавирусу за то, что люди стали более ответственно относиться к элементарным вещам — мыть руки, носить маску. Может быть, все очень быстро забудут об этом и начнут снова пренебрегать простыми мерами безопасности, кто знает. Но сейчас, как мне кажется, всем удалось понять то, о чем я так много говорю в моих работах — что инфекции и бактерии вокруг нас всегда и что абсолютно любой может заболеть, от этого никто не застрахован. Именно поэтому ни в коем случае нельзя за это никого осуждать и никак стигматизировать заболевание.

Думитриу: Несмотря на то что сейчас в Великобритании практически исчезли прежние стереотипы и стигмы относительно туберкулеза и прочих инфекционных заболеваний, я знаю лично двух человек (много работала с ними), которые переболели туберкулезом, и они столкнулись с этой самой стигматизацией. Любой человек из любого региона, кто когда-либо переболел туберкулезом, знает, что такое стигма.

Как вы думаете, в постковидном мире станут ли люди более ответственными по отношению друг к другу? Например, перестанут ходить больными на работу?

Синяткина: Я надеюсь очень на это. Но, к сожалению, люди очень быстро забывают подобные травмы прошлого и возвращаются к прежней жизни.

Анна, расскажите, чему нас учит история в этом плане?

Думитриу: Мне кажется, обычно люди, которые заболевают гриппом и продолжают ходить на работу, воспринимаются скорее как герои: «Я болен, но продолжаю работать». К тому же от обычного гриппа в наше время все-таки очень редко умирают. Но сегодня, когда не самое опасное лично для тебя заболевание может обернуться летальным исходом для других, образ героя, который ходит на работу больным, никого не впечатляет. Сейчас у всех появилось действительно весомое оправдание оставаться дома уже при первых признаках заболевания.

Интересно, что во время пандемии испанки в 1918-м люди также носили маски и старались как-то обезопасить себя. Но с другой стороны — после Первой мировой войны все хотели танцевать и веселиться, так что опыт пандемии довольно быстро стерся из коллективной памяти.

Да и во время чумы люди вели себя в целом так же: кто-то держался удаленно от других людей, а кто-то не выдерживал и решал устроить большую вечеринку.

Мы с Полиной до этого обсуждали, что то искусство, которым она занимается, долгое время воспринималось маргинальным, не каждая галерея была готова предоставить свое помещение для экспозиции. А сейчас у нее странное чувство, потому что все делают то же самое, что делала она, хотя раньше никто не интересовался этой темой и не любил ей заниматься. Чувствуете ли вы то же самое?

Думитриу: Я понимаю, о чем вы говорите. Надеюсь, в будущем люди в целом будут проявлять больше интереса к (инфекционным) заболеваниям, потому что у них уже есть какой-то опыт, какая-то осведомленность в этом вопросе.

При этом кто-то, наоборот, будет ненавидеть эту тему и не желать вообще больше никогда об этом думать, потому что карантин причинил им много дискомфорта. Так что я думаю, что, в принципе, все будет так же. В конце концов все возвращается на круги своя.

Синяткина: Были ли у вас когда-нибудь какие-то споры по поводу ваших выставок или работ с кем-то из арт-сообщества? Говорили ли вам, что люди не захотят приходить на такую выставку?

Думитриу: Сложно сказать, ведь эти люди на выставку и не пришли. У меня было шоу в Музее истории и науки в Оксфорде — одном из старейших музеев Британии. Снаружи музея был большой баннер, на нем было написано BIO ART AND BACTERIA. И, видимо, люди просто заходили внутрь, потому что думали: «Что, черт возьми, это вообще там такое?» Примерно 34 тысячи человек пришли на выставку за все время, что она работала, потому что люди просто были очень заинтригованы. Мне кажется, людей все-таки интригует эта тема.

В ваших работах вы показываете человека как сильное или слабое существо?

Синяткина: Мои работы скорее про сильную сторону человека. Они про терпение людей, которые как герои борются с болезнью. Но, с другой стороны, эту болезнь может подхватить кто угодно, поэтому это одновременно про слабость всего человечества перед болезнями.

Думитриу: Я согласна. С одной стороны, мы можем легко подхватить эту болезнь, но с другой — человеческий организм может легко восстанавливаться и вылечиваться, мы же сами состоим из сотен бактерий, которые живут внутри нас, помогают нам переваривать пищу и так далее. В нашем организме есть тонкая мембрана, которая отделяет патогенные бактерии от нашей крови. По сути, мы являемся суперорганизмами.

Иногда я думаю о том, как так вышло, что туберкулез может заразить от одной четверти до трети населения планеты. Ведь некоторые бактерии, которые есть в нашем организме, являются частью нашей микрофлоры, могут быть патогенными. И во многих случаях они не вызывают болезни. Так же с туберкулезом, для некоторых людей эта болезнь проходит в очень легкой форме, для других — в очень тяжелой. Мы даже не знаем до конца, с чем это связано. Некоторые утверждают, что с генетикой.

Синяткина: Это скорее история про иммунитет.

Думитриу: Есть люди, у которых более высокая устойчивость к туберкулезу. Есть исследование, проведенное в Великобритании (в местах, где было много случаев заражения туберкулезом), изучающее ДНК заболевших. Суть исследования в том, что человек может выработать иммунитет к этому заболеванию, однако это влечет аутоиммунные процессы. Это очень запутано в целом. Если, например, рассмотреть гомеостаз — состояние, в котором ты просто существуешь, — это ведь нельзя назвать жизнью, верно? Нам необходимо возбуждение, волнение, чтобы жить. Эти процессы похожи.

Вы боретесь с проблемами человечества, но сталкиваетесь ли с обычными человеческими трудностями. Расскажите, из чего состоит ваш день — из чтения научной литературы?

Синяткина: Я не читаю каждый день научную литературу. Моя сфера интересов — это туберкулез, чуть меньше — ВИЧ и психические расстройства. Конечно, я много изучала эти темы, в особенности туберкулез. Я стала активисткой, участвовала во множестве конференций. Я также консультирую пациентов, поэтому обязана хорошо знать эти темы. Но все равно у меня всегда будет восприятие/взгляд пациента, потому что я должна вести пациентов по тому же пути, через который проходила я сама. Мы ставим себя где-то посередине между врачами, учеными и пациентами. Проблема состоит в том, что часто ученые и пациенты говорят на разных языках. Мы помогаем им понять друг друга, зная оба языка.

Анна Думитри, Becoming Resistant

Анна Думитриу, Shielding, 2020

Анна Думитриу, инсталляция Plague Dress, Guangdong Museum of Art

Растения цикория, выращенные из протопластов (фото: annadumitriu.co.uk)

Но из чего именно состоит ваш день? Что вы делаете после того, как проснулись?

Синяткина: Прямо сейчас, во время карантина? Я стараюсь много рисовать. До карантина мой план был следующим: я хотела показать людям, открыть их глаза на то, что есть что-то среди нас, о чем мы не хотим говорить, что мы не хотим видеть. Но сейчас все планы стали более туманными: у меня должна была случиться выставка в ММОМА в сентябре, теперь даже не знаю, когда она произойдет.

Анна, вы ходите в лабораторию каждый день?

Думитриу: В настоящее время — нет, так как многие из моих коллег напрямую работают с коронавирусом. Одно направление, в котором я работаю сейчас, — это побочные эффекты пандемии коронавируса, которые не совсем очевидны. Например, тот факт, что большинство ученых из сферы биомедицины остановили свои исследования и сфокусировались на коронавирусе. Да, у нас есть прогресс в изучении коронавируса, однако этот прогресс в том числе за счет остановки исследований других заболеваний, в том числе туберкулеза. Темпы их изучения заметно снизились.

Также из-за коронавируса сильно повысились цифры по приему антибиотиков населением. Это будет ее большой проблемой после самой пандемии, когда у многих больных, в том числе туберкулезом, выявится устойчивость к антибиотикам. Исследования в сфере устойчивости к антибиотикам также остановились, как и многие другие исследования.

Если же говорить про то, с чего я начинаю день — каждое утро мне приходит письмо от правительства Великобритании с темой COVID-19, про нововведения, связанные с пандемией. После этого я захожу в твиттер, где я подписана на многих ученых. Разгребаю почту и перехожу к своим проектам. Честно говоря, я была довольно продуктивной в этот период. Мы недавно завершили часть исследования про устойчивость к антибиотикам, назначаемых больным туберкулезом. Исследование также сосредотачивалось на вопросе о том, какие антитела приобретают люди, переболевшие коронавирусом. Был произведен сбор 20 тысяч образцов крови переболевших. Это первый подобный анализ, прорывная работа. В будущем данный использованный метод может быть применим и к другим инфекциям. Это позволит в будущем лечить конкретные заболевания конкретными и подходящими антибиотиками, решится вопрос устойчивости к антибиотикам. Мы создали диджитал-проект на основе данного исследования, где антибиотики представлены в цветах, соответствующих цвету таблетки.

В целом у меня еще много проектов, дедлайнов. Хочется иметь возможность снова путешествовать, организовывать выставки, когда это все закончится.

Анна Думитриу, The Hypersymbiont Enhancement Salon, 2012

Серия работ Hypersymbiotics™, 2018

Я спрашивала насчет вашего дня, чтобы узнать, что делает супергероев вроде вас счастливыми, что вас радует? Новое платье, пирожное?

Синяткина: У меня есть щенок, он меня очень радует. У моей работы и правда есть тяжелая сторона: в какой-то момент неизбежно происходит упадок сил, изнеможение. И тебе необходимы ресурсы, чтобы начать снова работать.

Думитриу: Прогулки по парку с кофе поднимали настроение в этот период. Так что вся монотонность и скука, вызванная карантином, в моем случае перебивались бесконечной работой. Возможно, я даже пытаюсь сделать что-то наперед, чтобы насладиться жизнью после пандемии.

Последний вопрос с моей стороны: хотите ли вы поменять мир?

Синяткина: Определенно.

Думитриу: Не знаю, могу ли я поменять мир, но мне бы хотелось оказать влияние на определенное количество людей, повысить осведомленность населения.