«Новые руины. Стекло» в питерском «Манеже»
22 июня на площади у западного фасада питерского Манежа открылась третья уличная выставка из серии «Новые руины». Тема новой экспозиции — «Стекло»: куратор Максим Има предложил четырнадцати российским художникам, от Александра Шишкина-Хокусая до Покраса Лампаса и A.D.E.D, испещрить в технике скретчинга, то есть буквально расцарапать, огромные стеклянные «холсты». Логика простая — не только показать в новом контексте одну из самых вандальных техник граффити, но и дать возможность художникам (а некоторые из них никогда не рисовали на улице) попробовать новые для них творческие методы. Мы поговорили с практикующим граффити-райтером Имой о скретчинге и других техниках, его любимых художниках и коммерческом граффити.
Фото: Ирина Колпачникова
Граффити — это дорого. Петербуржец Максим Има боится даже подсчитать, сколько денег потратил за те двадцать лет, что он рисует. Поэтому художникам всегда приходилось включать смекалку. Почему, например, в граффити в наших городах так много черного и серебристого цветов? «У серебряной краски не такая консистенция, как у цветной — она более жидкая, сильнее распыляется, лучше ложится на поверхность стены, рисунок наносится гораздо быстрее — благодаря чему баллона хватает на полтора раза больше. Экономичность играет большую роль в граффити. Как и во всей жизни, в принципе».
Скретчинг в этом плане — самое бюджетное, что может быть. В начале и середине нулевых в больших российских городах сложно было найти автобус, трамвай или электричку без испещренных тегами стекол. Царапали всем, чем придется — стеклом от разбитой бутылки, точильным камнем, найденным у отца или деда в гараже, ключами. Потом это прошло. «В 2010-х в России начали понимать, что для граффити появляется куча различных инструментов, красок, маркеров, которыми можно писать на чем угодно, в том числе по стеклу. Поэтому все эти немного вандальные, первобытные техники сошли на нет», — говорит Има.
Но память о ней осталась — поэтому для третьей части совместного выставочного проекта с Манежем «Новые руины. Стекло» Има предложил художникам поработать именно в этой технике: то есть нанести свои рисунки на стеклянные «холсты» — тем же точильным камнем, или осколком, или чем-то еще. И дело не только в том, что ему хотелось «как-то перетянуть на светлую сторону эту технику и попробовать взглянуть на нее под другим углом». Име важно было «предложить художникам поработать руками». «Надо понимать, что шесть авторов в этом проекте вообще не имеют отношения к уличному искусству. И естественно, они захотели добавить краски. Я говорю: «Нет. Есть стекло. Есть твои руки. Точильный камень и еще несколько инструментов. Вот, пожалуйста, работай. Как ты подойдешь к этому, когда у тебя нет кистей разной степени жесткости, краски и полного обмундирования?»
Фото: Ирина Колпачникова
Подошли все действительно по-разному. В июньском мареве на площади, с которой хорошо просматривается купол Исаакия, можно оценить разницу подходов: кто-то (Vandal Karlos, A.D.E.D) придерживается корней и использует всю поверхность стекла для гипертрофированного тега, кто-то (Надежда Косинская, Виталий Пушницкий) уходит в реализм, кто-то — в чистую абстракцию (Покрас Лампас). Хороший художник адаптируется — и в принципе может сделать все, что угодно. Проект Имы отчасти и об этом тоже.
«Средний уличный художник может за день переобуться четыре раза. Сначала пойти сделать граффити-оформление в ресторане — тогда он будет наемным художником-оформителем. У него останется краска, он подумает: «Так, я не очень устал, пойду-ка сделаю граффити вдоль линии железной дороги». И в этот момент он становится граффити-художником. У него остается один баллон, он идет и пишет концептуальный текст на стене или подрисовывает какому-нибудь бревнышку или выбоине на стене ручки — и становится стрит-арт-художником. Краски остается на донышке, он приезжает к себе домой, заходит в комнату, где у него импровизированная студия, пшикает абстрактно на холсте — и вот он уже студийный художник.
Надо ли каждый раз называть по-новому одну творческую единицу? Я считаю, что нет. Конечно, когда ты много лет занимаешься рисованием, ты хочешь расширять аудиторию. Многие ребята всю жизнь рисовали на поездах и до сих пор рисуют, и больше их ничего не интересует, у них есть постоянная работа, для них граффити — это хобби. Но многим интереснее менять сферу, применять свои навыки в других областях. Наш проект со «Стеклом» как раз об этом: попробуй сделать что-то новое, непривычное. И это приводит художников в галереи, в музеи, на фестивали«.
Коммерциализацию и «галеризацию» российского граффити и стрит-арта в нулевые было сложно не заметить. Люди с баллончиками вдруг понадобились всем — они начали расписывать бары и кафе, офисы технических компаний, фасады торговых центров и брандмауэры домов. Оказались в частных галереях и государственных музеях. Как не потерять себя в такой ситуации?
«Я как художник участвую в фестивалях и выставках. Работаю и с коммерческими проектами — это источник моего заработка. И если ты художник идейный, с принципами, то ты много от чего отказываешься в работе, выбираешь, что тебе подходит, что нет. Многие граффити-художники говорят: „Нет, я не в коммерции, не буду ничего рекламировать“. Потому что из граффити сделали некий цирк — ты приходишь на фестиваль, рисуешь, на тебя люди смотрят. И ты думаешь: „Я не хочу быть каким-то артистом, на которого все смотрят и фоткают, будто я работаю в угоду зрителю, делаю зрелище, а мне за это немножко хлеба“. Это далеко не всем подходит».
Фото: p0wer lines
Главное, говорит Има, не уходить с улиц. И дело не только в том, что это похоронит тебя в глазах других уличных художников. «Для психического здоровья иногда нужно выключать взрослого и почувствовать себя ребенком. Когда накапливаются усталость и проблемы, я беру краску и иду рисовать — один или с друзьями. Выставочные проекты, оформление, фестивали — это отлично. Это развитие, карьера, средства, которыми ты обеспечиваешь себя, свою семью. Но важно помнить, что граффити может подарить тебе ощущение, что ты никому ничего не должен — ты просто выходишь ночью на улицу, стоишь, рисуешь и понимаешь, что получишь ты за это не деньги, а, скорее всего, по голове. Либо замерзнешь, устанешь, промокнешь, не выспишься. Может быть, я себя просто в этом убедил, но это работает, и я чувствую себя отдохнувшим в этот момент. Свобода и возможность, пускай всего 15–20 минут, но побыть беззаботным ребенком, — вот этим меня граффити до сих пор привлекает».
4
граффити-техники
1
2
Скрэтчинг
Плавиковая кислота
«В России скретчинг появился одновременно с граффити, в конце 1990-х — начале нулевых. У нас не было ни денег, ни граффити-магазинов, ни материалов, поэтому в ход шли любые инструменты. У уличной молодежи было такое увлечение: сесть на конечной в вагон метро или трамвая и царапать на стеклах свое имя, потому что такое граффити никак не вывести. Стекла, естественно, никто тогда не менял. Иногда в трамвае невозможно было увидеть свою остановку, потому что все было исписано скретчингом.
Но мне скретчинг был не очень близок: граффити всегда можно смыть или закрасить, оно не нарушает функционал предмета, а скретчинг — это все-таки вандальная штука. Но периодически я что-то царапал. Мы царапали любыми подручными средствами — самыми популярными были точильные камни из дедушкиных гаражей. Но многие — совсем как художники в рамках проекта для «Новых руин» — использовали бутылки из-под пива или лимонада».
«В 2010-х на смену скретчингу пришло теганье плавиковой кислотой. Это такой щелочной раствор, который заливается в пластиковый маркер. Ты пишешь по стеклу как будто бы водой, но минут через 10–15 начинает проявляться надпись, потому что плавиковая кислота стирает верхний слой и матирует стекло. Я рассматривал ее для этого проекта, но, во-первых, ее сложно купить легально, а во-вторых, она опасна: не дай бог она попадет на кожу, в глаза или на зубы, можно получить сильные ожоги».
4
Огнетушитель
3
«Огнетушитель заправляется краской, разведенной с водой, затем нагнетается давление, и можно наносить надпись высотой с трехэтажный дом. Процесс очень впечатляет: идет выброс краски огромной струей. Но результат выглядит как вандализм. Хотя все легко отмывается и закрашивается. Самый известный пример — художник Kidult, который тегал огнетушителем витрины магазинов, бутиков, тех же Supreme и Louis Vuitton. Поначалу чтобы привлечь внимание, а сейчас его обвиняют, что это был коммерческий заказ. Когда он затегал витрину Marc Jacobs, они выпустили футболки с фотографией этой витрины».
Пористый шоколад (или что угодно еще)
«Тут подходит любой инструмент. Не будем вдаваться в низменное — кал и прочее. Но по факту чем угодно можно делать. Главное, чтобы были творческий потенциал и желание. Недавно мы с ребятами обсуждали смешное: в далекие времена, когда мы расписывали электрички, мы потегали на кабине поезда пористым шоколадом — получилась такая выпуклая липкая надпись. Поезд поехал, на тег налипли грязь и пыль, и в итоге эти теги „катались“ где-то месяц, можно было даже потрогать».
5
уличных художников, за которыми стоит следить
«Озик (так читается 0331с. — Прим. The Blueprint) потрясающий. Все проекты он делает со своим соратником Гришей. Это даже не на стыке уличного и галерейного искусства — это максимально уличное искусство. Для создания некоторых работ ребята идут в поход на несколько дней, чтобы найти подходящие камни и высекать на них рисунки. И в галерейном плане у них уже очень зрелые и состоятельные проекты, которыми интересуются серьезные институции вроде Ruarts. Как следствие, хороший фидбэк от арт-сообщества и высокие цены на работы».
«Мы с Вовой хоть и разные художники, но у нас есть общее — мы оба работаем с текстовым искусством. С ним (к сожалению или к счастью?) сейчас вообще очень много кто работает. Но именно у Вовы очень выверенные работы. Мне как человеку с богатым уличным бэкграундом всегда интересно, насколько свободно художник себя чувствует на улице, может ли он себе позволить рисковать здоровьем».
«Я стараюсь никоим образом не касаться политической повестки, потому что вижу в искусстве другие цели. Когда все плохо, не хочется еще раз показывать людям, что все плохо. Искусство должно немного разгружать. Но Тимофей умеет говорить о проблемах органично, красиво и романтично. Весь продакшен очень крутой, от создания работы до ее фотофиксации».
«Просто без объяснений. Абсолютно разные команды, но обе для меня имеют очень большое значение».
Лучшие материалы The Blueprint
в нашем канале на Яндекс.Дзен
