«Человек выживает потому что у него есть речь»
В регулярной рубрике The Blueprint и Bookmate мы каждую неделю рассказываем о новых, интересных и важных книгах. В этот раз Лиза Биргер обращается к африканской и афроамериканской литературе — автобиографичной, фантастической, правдивой.
Майя Анджелу «Поэтому птица в неволе поёт»
Перевод с английского Александры Глебовской
Удивительно, когда книгу переводят через 50 лет после того, как она изменила мир. Но еще удивительнее, когда выясняется, что запоздалое послание ничуть не устарело. Выйди автобиография Майи Анджелу сегодня, а не в 1969 году, кажется, она шокировала бы нас ничуть не меньше. Потому что поражает здесь не сам сюжет, а голос героини: сильный, бесстрашный, предельно откровенный. Таких голосов мало, и нам они очень нужны.
Автобиографию Майи Анджелу предваряет предисловие Опры Уинфри — известная телеведущая не просто выросла на книгах главной чернокожей писательницы ХХ века, но и была ее подругой и доверенным лицом на протяжении последних лет. На самом деле, список тех, кого прямо или непрямо воспитала Анджелу, мог бы быть очень велик. Достаточно знать, что ее автобиография «Поэтому птица в неволе поет» два года не выходила из списка бестселлеров New York Times и до сих пор регулярно переиздается. Одна легенда гласит, что Анджелу написала ее на спор, чтобы утереть нос своему приятелю писателю Джеймсу Болдуину. Согласно другой легенде (и верны, судя по всему, они обе), создание автобиографии было ответом на убийство Мартина Лютера Кинга. Анджелу работала вместе с Малкольмом Иксом, а после его убийства — с Кингом, которого застрелили прямо в ее день рождения, и с тех пор она его никогда не праздновала.
Впрочем, до Кинга в этой автобиографии речь не дойдет — ее действие охватывает только первые 16 лет жизни (Анджелу написала еще шесть биографий, упаковав в них в итоге всю свою жизнь). Но популярность именно первой понятна. Здесь впервые от имени женщины рассказывается автобиографическая история сексуального насилия, пережитого в детстве. Впервые ставится под сомнение сама суть негритянского существования («мои соплеменники — раса мазохистов») и христианского смирения, а если приглядеться, то и впервые подвергается сомнению существование самого Бога: «Меня всегда занимало, что самая скудная жизнь, самое нищенское существование приписываются воле Господа, но стоит человеку хоть чуть-чуть вырваться из бедности, приобрести первые незамысловатые материальные блага — и степень ответственности Бога начинает уменьшаться с сопоставимой скоростью». Ярости этих воспоминаний хватило бы на тысячи пожаров: «я очень пожалела, что Габриэль Проссер и Нат Тернер не поубивали всех белых прямо в постелях, что Авраам Линкольн не был убит еще до подписания Прокламации об освобождении, что Гарриет Табмен не окочурилась от того удара по голове, а Христофор Колумб не пошел ко дну вместе со "Святой Марией"». И все же главным в этой книге становится не ярость — а прорастающее вопреки ей «я». Потому что, будь ты хоть тысячу раз женщина (и значит не создана для поэзии) или чернокожая (и значит не создана ни для чего другого, кроме подметания полов и в лучшем случае спортивных рекордов), ты можешь доказать важность своего голоса просто тем, что ты говоришь.
В случае истории Анджелу это вполне прямая метафора — она рассказывает, как ее изнасиловали в детстве, как она выступила против насильника на суде, и как, хоть срок ему дали крошечный, через несколько дней после освобождения насильник был найден мертвым: забили ногами за гаражами. И тогда она на пять лет замолчала, уверенная, что ее слово убило человека. Именно тогда героиня нашла утешение в книгах и вместе с братом тонула часами в произведениях Майн Рида и «Джейн Эйр». Но в очередной момент унижения ее народа, когда на выпускном вечере белый человек прочтет презрительную речь о том, как быть всем выпускникам в лучшем случае спортсменами, она забудет его слова, и распевая слова национального гимна, впервые поймет, что «наше выживание всегда находилось в прямой зависимости от красноречия наших поэтов (включая сюда проповедников, музыкантов и исполнителей блюзов)». Так вот, Майя Анджелу — поэт сногсшибательно красноречивый. Можно долго распиливать ее книгу на идеальные брусочки цитат, а можно просто признать: иногда человек выживает просто потому, что у него есть речь и он знает, как ей распоряжаться.
Энджи Томас «Вся ваша ненависть»
Пророческий в каком-то смысле роман — на глазах у героини, девушки из бедного чернокожего района, убивают ее друга. Для одних он становится героем-мучеником, другие клеймят его как преступника, и только она знает правду. Несомненно вдохновленный книгой и личностью Майи Анджелу, роман Энджи Томас, по сути, о том же: как девочка может расшатать несправедливый мир в тот момент, когда обретает голос.
Чимаманда Нгози Адичи «Американха»
Перевод с английского Шаши Мартыновой
Величайший роман о том, что значит быть «не такой» по обе расы: главная героиня, Ифемелу, уехала из Нигерии в Америку, стала успешной журналисткой, но не забыла свою юную любовь. Неожиданное возвращение домой ставит перед ней сложнейшую задачу: понять, кто она такая, девочка-красавица родом из африканской диктатуры или модная американская блогерша, и выбрать версию себя. Адиче умеет быть смешной, когда бьет по болевым точкам, рассказывая частные истории, правдоподобно изображает общую картину мира и в целом полностью удовлетворяет читательскую мечту о большом романе, чтобы и про общество, и про время, и про любовь.
Ннеди Окорафор «Кто боится смерти»
Перевод с английского Анны Савиных
Модное сегодня имя звезды африканского фэнтези — и модный сюжет о том, как в далеком будущем только женская сила способна будет победить расколовшее и поработившее континент колдовство. Роман Окорафор не претендует на любовь с первого взгляда, в нем можно придраться и к слишком бурно текущим рекам крови, и к нарочито драматическим сюжетным поворотам. И все же сочетание фантастического сюжета, африканской мифологии и жутких реалий сегодняшнего дня производит сильное впечатление.
