Что-то не так с Джейми
ФОТО:
АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
На Netflix вышел британский мини-сериал «Переходный возраст» — четырехчастная драма без монтажных склеек (каждая серия снята одним кадром) о тринадцатилетнем подростке, обвиняемом в жестоком убийстве. Проект мгновенно стал хитом, средний рейтинг на сайте Rotten Tomatoes держится около 98 процентов, рецензии зарубежных СМИ пестрят пятерками и десятками, а соцсети — восторженными отзывами. Иван Чекалов посмотрел сериал и готов рассказать, настолько ли хорош проект, как о нем говорят.
В неназванном английском городке живет счастливая семья из четырех человек: папа, мама, сын и дочь. Отец, настоящий pater familias Эдди Миллер (Стивен Грэм) чинит туалеты, его работа хоть и трудна, но спорится: у него свой фургон, своя бригада; хватает на двухэтажный дом и будущий колледж для дочери. Мама (Кристина Тремарко) домохозяйничает. Старшая дочка (Амели Пиз) сидит в телефоне и встречается с парнями, сын, тихоня Джейми (Оуэн Купер), зубрит историю (особенно ему нравится читать о промышленных революциях). Обычная семья — не хуже и не лучше любой другой. В шесть утра детектив Люк Баскомб (Эшли Уолтерс) вместе с напарницей и нарядом спецназа выбивает дверь в доме Миллеров, кладет всех на пол и арестовывает тринадцатилетнего Джейми. Накануне вечером зарезали девочку из его школы, Кэти Леонард, и Миллер — главный подозреваемый в убийстве. Джейми кричит: «Пап, я ничего не делал!». Папа требует полицейских объяснить, что происходит. Объяснят позже — в полицейском участке. Прежде чем сопроводить туда Джейми (родители тоже поедут, но в другой машине), офицер Баскомб предлагает ему переодеться — мальчик обмочил штаны.
«Не может он быть убийцей. Это перепуганный ребенок. Здесь должна быть какая-то ошибка», — вся первая серия «Переходного возраста», в которой у Джейми берут кровь из вены, раздевают догола, сажают его в одиночку, как опасного рецидивиста, заставляет зрителя думать именно так. «Я спрошу только один раз, — говорит сыну Эдди Миллер, — ты сделал это?». — «Нет». Конечно же, нет, это беззащитный оболганный подросток. А затем мальчику, его папе и всем зрителям сериала показывают запись с камеры видеонаблюдения: на ночной парковке девочке наносят семь ножевых ранений. И сомнений в том, кто это сделал, не остается.
Проект Стивена Грэма и Джека Торна начался с газетной статьи о похожем случае — Грэм (Аль Капоне из «Подпольной империи», Комбо из «Это Англия» и, конечно же, Томми из «Большого куша») прочитал ее, позвонил сценаристу Джеку Торну, работавшему над важнейшими британскими социальными драмами вроде «Бесстыдников», «Молокососов» и «Отбросов», и предложил вместе написать сериал. Главная кинематографическая зацепка — один план, бесшовное повествование (по-честному, даже без «невидимых» склеек, как в «1917» или «Бердмэне») — напрашивалась сама собой: зритель, рефлекторно отворачивающийся от сцен с подростковым насилием, не сможет оторваться от экрана даже в самые тяжелые моменты, так как камера просто не дает ему передышки. Долго искать режиссера тоже не пришлось — выбрали Филипа Барантини, снявшего одним планом картину о шеф-поваре «Точка кипения», где главную роль исполнил опять-таки Стивен Грэм. Сложнее оказалось с кастингом: как-никак, Джейми Миллера должен был сыграть совсем еще юный актер. Оуэн Купер очаровал команду в первый же день — съемки начались с третьей серии, целиком отданной напряженному разговору Джейми, ожидающего решения суда в психиатрической больнице, с клиническим психологом (Эрин Доэрти), нанятым его родителями. За час экранного времени Купер выдает такую гамму эмоций — от страха и стыда до безудержного гнева — и так тонко переключается между этими регистрами, что большое будущее артиста не вызывает сомнений (вот и Роберт Де Ниро неловко напутствует его в большой кинематограф).
Нарочито формалистская структура произведения — четыре серии, «четыре окна в мир Джейми», как выразился Грэм в интервью, посвященные аресту, школе, упомянутому выше разговору с психологом и жизни Миллеров спустя 13 месяцев — создают театральный эффект. Все кажется одновременно искусственным и предельно живым. Это полюбилось решительно всем — сразу же после премьеры «Переходного возраста» интернет накрыло цунами восторга: «шедевр», must-watch, и вот это труднопереводимое «ближе всего к совершенному телевидению за десятилетия» из рецензии The Guardian, не говоря уже о тысячах и тысячах положительных комментариев, создают впечатление, что сериал переворачивает мир телевидения, как в свое время это сделали «Клан Сопрано», «Во все тяжкие» и «Игра престолов». Тем временем «Переходный возраст» — это демонстративно негромкая, камерная премьера. Вместо того чтобы совершать кинематографическую революцию, Грэм и Торн возвращаются к истокам, театральным кулисам. Точно так же, вместо того чтобы дать социальный комментарий о насущной проблеме или ответить на вопрос «кто виноват?», они просто рассказывают историю. Как в жизни — с миллиардом оттенков и подвешенных вопросов.
Действительно, кто виноват? Школа ли — чудовищное место, в котором, по словам напарницы Баскомба, пахнет «блевотиной, капустой и спермой»? Или социальные сети, жажда понравиться, мизогиния, развившаяся под влиянием инцелов (движение мужчин, которые возлагают на женщин вину за собственное сексуальное воздержание), к которым Джейми прибился из-за травли в школе и отвратительных высказываний блогера-женоненавистника Эндрю Тейта? Или же все дело в семье — отце, который редко бывает дома и настаивает на том, чтобы неспортивный Джейми ходил на футбол (и отворачивается от сына, когда у того не получается), токсичной, простите за выражение, маскулинности, из-за которой главе семьи все смотрят в рот, а Джейми, увидев офицеров, зовет не маму, а папу? Да, да и да, но ведь и трижды нет — в школе у Джейми есть хорошие преподаватели, с инцелами он связался, как уже было сказано, из-за травли, развернутой самой убитой девочкой Кэти Леонард. Наконец, папа, при всей его импульсивной агрессии, изо всех сил старается быть хорошим отцом. Вообще практически каждый персонаж сериала — скорее хороший, чем плохой, вернее адекватный, пытающийся разобраться и помочь. Будь это американское шоу о шутинге, подростковом или полицейском насилии, мы бы ожидали сгущения красок, подсвечивания актуальных тем в противовес другим, не столь современным (как то происходит, например, в «Защищая Джейкоба» Apple TV+, с которым «Переходный возраст» постоянно сравнивают). Здесь, напротив, палитра максимально притушена. Блестящие актерские работы Стивена Грэма, Оуэна Купера, Эрин Доэрти, да и всего остального ансамбля выстроены сплошь на полутонах. Такой же полутоновый, чеховский сценарий. Британский офицер Баскомб ведет себя настолько корректно, насколько возможно, извиняется за причиненные неудобства, советует мальчику нанять адвоката. Огнестрел заменен телесным и бытовым ножом.
Перед нами драма именно бытовая, а не социальная. Вневременная, если угодно. Оттого и народная любовь, и бесконечный эффект узнавания по всему миру у отцов, старших братьев и преподавателей подростков. Оттого — и стилистические промахи, свойственные практически любой картине, говорящей на «вечные темы». Пролет над школой в конце второй серии (к слову, технически довольно поразительный: камера, неотступно следовавшая за главными героями, внезапно взлетает на дроне и пересекает несколько улиц, чтобы спуститься к той самой парковке) настолько явно подталкивает нас вернуться мыслями к жертве убийства, что в этом чувствуется фальшь. Гипертрофированно положительный образ офицера Баскомба, единственную проблему которого — невнимательность к сыну, учащемуся в той же школе, что и Джейми, — во-первых, можно оправдать старательной службой (настолько, что из России это выглядит прямо-таки анекдотически), а во-вторых, он и решает ее прямо у нас на глазах, предлагая сыну провести время вместе. Или композиция норвежской певицы Авроры, звучащая в финале сериала. Ее исполняет актриса, сыгравшая Кэти Леонард, прием, эффектный до пошлости. Тем не менее все эти вещи хочется простить — они и кажутся неизбежными, — если представить «Переходный возраст» не социальной драмой в духе книг британских «Рассерженных молодых людей» или американских политических сериалов, а разговором хороших людей о важном: родители, даже самые лучшие, не всегда могут уберечь своих детей, и в этом нет их вины. Но есть горе, от которого не отвернуться без монтажных склеек.
