Михаил и Лили Идовы о фильме «Джетлаг»

интервью:
ольга страховская

ФОТО:
Diana Pfammatter

ПРОДЮСЕР:
МАКС КУЗИН

1 июля в российский прокат выходит «Джетлаг» — новый, отчасти автобиографичный фильм режиссера Михаила Идова и сценаристки Лили Идовой, дебютировавших два года назад в большом кино мощным «Юмористом» с Алексеем Аграновичем и Алисой Хазановой. В «Джетлаге» Ирина Старшенбаум, Ксения Раппопорт, Александр Горелов и их коллеги разыгрывают любовные и творческие терзания московского креативного класса. Накануне премьеры фильма, которая до последнего висела на волоске, шеф-редактор The Blueprint Ольга Страховская поговорила с Идовыми и убедилась, что кино о путешествиях можно снять даже во времена, когда почти никто не может путешествовать. А фотограф Диана Пфамматтер сняла пару в Берлине — в точках на карте города, где должны были проходить съемки «Джетлага».

Михаил и Лили Идовы расстроены. Они сидят на диване в гостиной своего лос-анджелесского дома и обреченно смотрят в экран ноутбука — на меня. Я сижу в Москве, где через несколько дней, 21 июня, в летнем кинотеатре «Музеона» должна была состояться премьера их второго совместного фильма «Джетлаг». За пару часов до нашего созвона в зуме Идовы узнали, что премьеры — по крайней мере 21-го и в «Музеоне» — не будет: собянинским указом в столице запретили «использование объектов городской инфраструктуры» при посещении «территорий общегородского значения», включая все основные московские парки. Идовы разводят руками: они специально выбрали летний кинотеатр, чтобы хоть как-то обезопасить гостей.

Под вопросом не только светское мероприятие в честь выхода фильма, но и в принципе его кинотеатральный прокат (спойлер: все в порядке). Неизменными остаются лишь онлайн-планы: в расширенном, «платформенном» виде сериала «Джетлаг» стартует в августе на more.tv. «Премьера произойдет в закрытом кинотеатре, если не закроют закрытые кинотеатры», — саркастично резюмирует Идов. Говорить о будущем ему не хочется; пока есть план долететь из Лос-Анджелеса до Берлина, где у Идовых есть квартира, и сидеть «ждать зеленого свистка» — чтобы в любой момент сорваться в Москву.

Как и во всех кино- и сериальных работах этой пары («Лондонград», «Оптимисты», «Лето», «Юморист»), здесь есть горькая ирония. «Джетлаг» — драмеди о москвичах, которых обстоятельства разнесли по планете. Вот разработчик видеоигр Никита (Филипп Авдеев) и проектный менеджер Женя (Ирина Старшенбаум) ссорятся перед поездкой в Таиланд; Никита оседает на пляже один, а затем в компании просветленной блондинки и ее увлеченного тайским боксом мужа. Женя — в Берлине, в квартире влюбленной в нее Зазы (Полина Ауг), а потом на съемочной площадке power couple, современной художницы Мелиоры (Ксения Раппопорт) и кинорежиссера Генриха (Александр Горелов). Продюсер их фильма о чете Набоковых в то же время заводит в Москве роман со старлеткой, снявшей квартиру у Жени с Никитой. Все они где-то застряли: в последствиях импульсивных решений, в России, Таиланде, Германии и Португалии, все спят друг с другом и друг по другу скучают — но каждый новый шаг, кажется, лишь приближает их к точке невозврата.

Этот нелинейный сюжет с локациями в нескольких странах Идовы придумали еще в 2019-м, готовясь к совершенно другим проблемам, чем закрытые границы. Не особо веря, что сценарий заинтересует крупных продюсеров, рассчитывали снимать кино на свои средства — чуть ли не на фотоаппараты. Поэтому и точки на карте расставляли «по своему личному глобусу». Все это места, где они сами жили; думали, что останавливаться будут в домах друзей, знакомых и родственников и там же снимать. В итоге деньги нашлись, крепкий актерский состав тоже, мотор назначили на 2 апреля 2020 года. Что случилось в марте 20-го, все помнят. Разморозить проект удалось лишь после первого пандемийного лета — с существенными ограничениями.

Все, от Таиланда до Канн, от Берлина до Детройта, смогли снять только в двух местах: в Москве и на юге Турции. «Москва в фильме „играет“ саму себя, Берлин и Детройт. А Турция — Португалию, Францию и Таиланд», — раскрывает карты Михаил. Так же, как во времена железного занавеса советские фильмы про «заграницу» снимали в Таллине, Риге и даже Сочинском заповеднике. Смириться с ситуацией креативной паре помог, как ни странно, «Королевский гамбит». «Хотя там герои ездят по всему миру, практически все снималось в Берлине, кроме маленького американского городка, который сняли где-то в Канаде. Мексика, Париж, Москва — это все Берлин, более того, его узнаваемые части», — говорит Лили. «Это нам абсолютно не помешало смотреть этот сериал, — добавляет Михаил. — Притом что Берлинский зоопарк [в „Королевском гамбите“] буквально выдают за Мехико».

Ситуация абсурдная вдвойне, потому что для четы Идовых границ прежде как будто не существовало. Пара познакомилась в Нью-Йорке на концерте Бориса Гребенщикова в ирландском пабе: она — юристка и затем фотограф, он — выпускник киноведческого факультета Мичиганского университета и безработный музыкант (а впоследствии успешный журналист и писатель). Переехали в Москву, где Михаил два года возглавлял российский GQ, а Лили, снимавшая для New York Times, Time и Vogue, положила в портфолио персоналку в «Триумфе». Сочинили сценарии двух успешных российских сериалов («Лондонград» и «Оптимисты») и «Лета» Серебренникова. Вместе сделали «Юмориста» — и перебрались в Берлин, где написали два эпизода немецкого «Deutschland 89». И в итоге вернулись в США, осев на Голливудских холмах и обзаведясь американским агентом.

Работать вместе начали еще в конце нулевых, в Штатах: «У нас был период, когда мы брали задания от каких-то журналов, одно, я помню даже, было от Food & Wine. Мы куда-то ехали, я писал статью, а Лили фотографировала». Первая совместная проба пера случилась на «Лондонграде», когда нужно было написать сильную «женскую» сцену. «Мы очень долго обсуждали все вместе: Миша писал один, а я давала советы. И в какой-то момент поняла, что проще не рассказывать, как я вижу сцену, а написать ее самой. Это была первая и последняя сцена [в моей карьере], которую сняли без единого изменения». В ней главная героиня, олигархическая дочь Алиса, пытается доказать, что может работать наравне с мужчиной и стать его деловой партнершей. И доказывает. С тех пор Идовы пишут вместе.

Михаил признается, что диалоги Лили тоже удаются намного лучше него, зато он всегда переписывает ее имейлы. «Потому что тогда она включает юриста, и люди от ужаса просто падают». В то же время творческой единицей пара себя не считает: «Мы идем по двум параллельным и не особенно связанным дорожкам». Вместе они — команда телесценаристов и шоураннеров с мейнстримными интересами, а Идов отдельно — режиссер независимого малобюджетного кино. На мой вопрос, российского или американского, он хитро улыбается. «Сейчас, так как речь идет про «Джетлаг», российского».

Михаил и Лили не скрывают, что списали две главные пары из фильма с себя. Женя и Никита — это они пятнадцатилетней давности, Мелиора и Генрих — они же через десять лет. «Когда люди из разных бэкграундов пытаются делать общее дело и при этом каждый идет на компромисс, в какой-то момент эти компромиссы перестают работать. И начинается: «Дай мне снять мой фильм так, как я его вижу», «Вообще-то это наш фильм», «У тебя без меня плохо получается», «Ах вот как, я без тебя, значит, посредственность!», — иронизирует Михаил. «Это абсолютно наше», — соглашается Лили. Я уточняю: верно ли, что Лили в их паре отвечает за рацио? «Нет, я очень часто работаю агентом хаоса, к сожалению».

Кинокритик Михаил Трофименков в рецензии на «Джетлаг» называет Идова исследователем русской пошлости; все персонажи фильма, их разрывы и драмы, безусловно, пошлы — как любые разрывы и драмы, типичные и узнаваемые. Даже Вера Слоним и Владимир Набоков, за байопик которых берутся Мелиора и Генрих, сталкиваясь амбициями на съемочной площадке, здесь так же карикатурны. Набоков и Вера, конечно же, появляются в фильме не случайно (тем более что в сериале эту линию обещают развить). Идов явно давно искал общее с великим российско-американским писателем, и в язвительности, и в изяществе слога (просто прочитайте идовское эссе «Пниниада» на «Снобе» или его перевод случайно найденного набоковского стихотворения The Man of Tomorrowʼs Lament).

Но в «Джетлаге» Набоковы выходят на авансцену еще и как пример долгосрочных, пусть и турбулентных отношений — если рассматривать их как единственных героев фильма, чью судьбу мы знаем от начала и до конца. И этим ходом Идовы, кажется, демонстрируют сдержанный оптимизм. Можно выпрыгнуть из такси и улететь с билетом в один конец, можно изменить под воздействием порто и распахнутых настежь гештальтов, но настоящий альянс не пропьешь.

«Сколько вы вместе?» — спрашиваю у Лили и Михаила. «21 год», — хором отвечают они. На вопрос, как им это удалось, отвечают, что не без драмы. И подтверждают: «У нас фильм не столько о пылающей любви, сколько о длительных отношениях. Можно выяснять их в кабинете психолога, можно хлопая дверью, но какая-то притирка друг к другу, баланс и компромисс нужны всегда. Они не всегда органично вырабатываются».

Новую модель любви эпохи эмоционального капитализма — где «отношения» становятся проектом, над которым нужно работать, стремясь к минимальной токсичности, — Идовы рисуют в «Джетлаге» с определенным сарказмом. Называя их «примером активного правильного прорабатывания отношений по всем психологическим принципам». Эта пара героев — Глеб и Чандра (!) — приезжают в Таиланд за просветлением и саморазвитием, но лишь все изощреннее мучают друг друга. «Потому что изменять и рассказывать об этом под соусом „у нас нет друг от друга секретов“ — это не честность в отношениях, а пассивная агрессия. Из такой „правильности“ можно уйти в еще большую токсичность», — считают Идовы. И добавляют: «Но мы, конечно, немножко издеваемся».

Помимо сложных отношений друг с другом у всех героев фильма есть общие и такие же сложные — с Москвой. Идовы называют «Джетлаг» коллективным портретом «московского образованного класса по состоянию на 2019 год» — написанным с позиций одновременно и изнутри, и извне. Москвичи, говорит пара, очень привязаны к своему городу, а с другой стороны, им плохо, если они не могут от него периодически уезжать. «Тебя тянет то туда, то обратно», — говорит Лили, в отличие от Михаила, родившаяся и выросшая в российской столице. «Ньюйоркцу гораздо проще в этом плане, — добавляет Михаил. — У него нет ощущения, что в мире есть место лучше Нью-Йорка. А у москвича гораздо более сложное чувство по этому поводу».

При этом называть ни себя, ни своих героев «глобальными русскими» Идов не хочет — и смеется, что это вообще ностальгический термин. «Мы помним, как им пытался орудовать Владимир Яковлев в журнале «Сноб». Я еще тогда шутил, что Global Russians существуют, но их человек двести — и из этих двухсот восемьдесят пишут про остальных сто двадцать». И в то же время считает себя радикальным глобалистом: «Я считаю разрушение всех границ первой задачей, а равенство второй, следующей за ней».

Удастся ли «Джетлагу» разрушить границы, пока неясно. У фильма планируется международный релиз, да и первая реакция американских зрителей обнадеживает авторов картины. Говорят, всем все понятно. Это действительно обнадеживает: возможно, стараниями тех же Лили и Михаила (и их агента) в большом голливудском кино тоже когда-нибудь появятся узнаваемые, правдоподобные русские. Благо недавние примеры вроде «Чернобыля» показывают, что можно игнорировать недоверие к зрителю, рассказывать сложные аутентичные истории, основанные на восточноевропейском материале и «не превращать все это в калинку-малинку». Впрочем, Идовы оговариваются, что не все зависит от сценаристов. «Для этого Россия должна стать более значительным рынком. Все шло к этому до 2014 года. Российских артистов, Машкова, Ходченкову, начали брать в большие голливудские фильмы, — вспоминает Михаил. — Но в результате действий российского правительства рубль упал, и снова появились „АБЫРВАЛГ“ и генерал Пушкин».

Возмущаться по этому поводу не бессмысленно, считает Идов, подтверждая свой негласный статус проводника демократических ценностей в фейсбуке и твиттере. Но не с позиции России как государства, а с позиции русскости как культуры, потому что иначе «русский» так и будет восприниматься в Штатах как политическая самоидентификация. «Если, например, выходит фильм „Черная вдова“, где какие-то жуткие карикатуры на русских, и про это начинают говорить Лавров, или Захарова, или Симоньян, это только сильнее прикручивает слово „русский“ к строю». Идов смеется, что вообще подумывает на старости лет стать «самопровозглашенным полицейским русской репрезентации» в Голливуде. «Создам какое-нибудь общество, буду пресс-релизы писать каждый раз, когда мне что-то не нравится».

Но пока что быть послом русской культуры приходится вдали от ее родины. «Зеленого свистка» для приезда в Москву Идовы так и не дожидаются: 25 июня Германия ужесточает пограничный режим, и создатели «Джетлага» оказываются окончательно отрезаны от России. Первый столичный показ фильма проходит в кинотеатре «Октябрь» 29 июня — с Идовыми по зуму. «А есть тут кто-нибудь, кто собирался в Канны, арендовал жилье и в итоге не едет? Напишите в ЛС, плиз», — пишет Михаил накануне в фейсбуке. Хочется пожелать им с Лили, чтобы, как и герои «Джетлага», они в итоге оказались на главном кинофестивале планеты. Пусть пока и не на своей премьере. Пока.

Лучшие материалы The Blueprint
в нашем канале на Яндекс.Дзен