Кунтскамера, мотор!
ФОТО:
АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ
В прокате один из самых страшных фильмов лета — «Собиратель душ» о маньяке Длинноногом, сыгранном великим и ужасным Николасом Кейджем. За толстым слоем белил практически невозможно узнать лауреата премии «Оскар», племянника Фрэнсиса Форда Копполы и владельца (увы, в прошлом) замка Найдштайн, но повелитель экранного кринжа и вовсе довольно неуловимый персонаж. В карьере артиста, разменявшего этой зимой седьмой десяток, хватает и катастрофических, и по-настоящему выдающихся ролей. Но за последние годы он стал прочно ассоциироваться с фриками из фильмов категории B, а также с фриками из артхаусного фестивального кино, высмеивающего фильмы категории B. Старший редактор культуры Иван Чекалов представляет кунсткамеру сумасшедших образов актера.
РОБ ИЗ «СВИНЬИ»
ДЛИННОНОГИЙ ИЗ «СОБИРАТЕЛЯ ДУШ»
НИКОЛАС КЕЙДЖ ИЗ «НЕВЫНОСИМОЙ ТЯЖЕСТИ ОГРОМНОГО ТАЛАНТА»
ПРОФЕССОР ПОЛ МЭТЬЮС ИЗ «ГЕРОЯ НАШИХ СНОВ»
ДРАКУЛА ИЗ «РЕНФИЛДА»
СУПЕРМЕН ИЗ «ФЛЭША»
РОБ ИЗ «СВИНЬИ»
Любой подобный список должен начинаться с совсем другого фильма, с «Мэнди» — неонового боевика, в котором главный герой с бензопилой наперевес вырезает сектантов из восьмидесятых. После «Мэнди» Николас Кейдж, к тому моменту изрядно подпортивший свое портфолио картинами по типу «Миссия неадекватна» и «Врата тьмы», реабилитировался в своем нынешнем амплуа: постмодернистского хамелеона, находящегося по ту сторону традиционного актерского мастерства. Но раз Кейдж — хамелеон, то интереснее всего наблюдать за его мимикрией, а в нашем случае избрать другую его роль — Робина Фелда из фильма 2021 года «Свинья».
«Я подумал, что это как фолк-песня. Я подумал, что это как хайку», — говорит об этой (своей любимой, между прочим) роли актер. Робин Фелд (сокращенно — Роб) отшельник, ранее бывший шеф-поваром, а теперь прописанный в лесах вместе со своей свиньей. Свинья не только симпатична, но и полезна в быту — она находит трюфели, которые Роб впоследствии продает для модных ресторанов. Все бы хорошо, да вот только свинку крадут, и Робу не остается ничего другого, кроме как вернуться в человеческое сообщество.
То, что звучит как закваска «Джона Уика», на поверку оказывается философской притчей в духе «Уолдена» Генри Торо. Бородатый аскет, сыгранный Кейджем в этой картине, — современный аналог монаха какого-нибудь нищенствующего ордена. Молчаливый, что ни слово — то золото, Роб безусловно фрик, как и Ред Миллер из «Мэнди», но совсем другого порядка. Гастрономическая метафора (в бытность шефом герой был внимателен ко всем своим блюдам, теперь же — к животным и окружающему миру) помещает «Свинью» в пространство диалога с современной объектно-ориентированной философией, а усталый обрюзгший Роб подарил Николасу Кейджу одну из лучших его ролей.
НИКОЛАС КЕЙДЖ ИЗ «НЕВЫНОСИМОЙ ТЯЖЕСТИ ОГРОМНОГО ТАЛАНТА»
Снявшись в фильме, озаглавленном демонстративно лаконично, Pig, Кейдж год спустя решил сыграть в картине с отсылкой к роману Милана Кундеры в названии. Эксцентричный стиль жизни актера, приведший его в свое время к большим финансовым проблемам, выражается и в подборе ролей.
Никакого отношения «Невыносимая тяжесть огромного таланта» к «Невыносимой легкости бытия» не имеет. Вместо секса, китча, Ницше и ввода советских войск в Чехословакию здесь ЦРУ, особняк Педро Паскаля, «Приключения Паддингтона 2» и, собственно, сам Ник Кейдж. Фильм 2022 года именно о нем — о Николасе Кейдже, решившем порвать с кинематографом. Но деньги сами себя не заработают, и актер едет на корпоратив к преданному поклоннику таланта Кейджа, миллиардеру с Майорки Хави Гутьерресу (Педро Паскаль). Приехав к фанату на день рождения, герой смотрит с ним пресловутые «Приключения Паддингтона 2» и слушает бесконечные славословия в свой адрес, пока не объявляется ЦРУ: выясняется, что Гутьеррес — оружейный барон, который держит в заложниках дочку местного политика.
Кейдж в фильме и в жизни — два разных человека, и в каждом своем интервью артист это подчеркивает: «Том Гормикен (режиссер) всегда говорил, что невротичный Ник Кейдж — это лучший Ник Кейдж. Но я не совсем так себя веду, когда остаюсь дома со своей кошкой». Поверим Кейджу на слово, но отметим, что золотой Lamborghini (оммаж на золотую Ferrari из киноновеллы Федерико Феллини 1968 года), замки в Англии, Германии и Ирландии, впечатляющая коллекция разноцветных пиджаков как будто невротичность только подчеркивают. Так или иначе Кейдж стремился сыграть не себя, а так называемый Cage rage — гримасничающую версию актера из мемов, популярность которой надоела ему еще во время съемок в «Мэнди». Настолько надоела, что Кейдж серьезно предлагал Педро Паскалю махнуться ролями.
Фильм получился, откровенно говоря, слабый, зато от своей экранной дочери Кейдж узнал, что такое caging, — это когда школьники прикрепляют фотографии с Николасом Кейджем к шкафчикам. Такое вот подношение огромному таланту.
ДРАКУЛА ИЗ «РЕНФИЛДА»
«Дракула — это персонаж, которого много раз играли хорошо, а еще это персонаж, которого много раз играли плохо», — заявляет Кейдж в интервью «60 minutes», но его версия Дракулы — это персонаж, которого сыграли легендарно. Вдохновившись образом Кристофера Ли из «Дракулы» 1958 года, Кейдж трансформировался в странного, простите, монстра Франкенштейна, одновременно пугающего и смешного, c ослепительно желтой вставной челюстью и в цилиндре, зато с пронизывающим насквозь взглядом. Фильм «Ренфилд», в котором это чудо-юдо появляется, вообще-то не про древнего трансильванского вампира, а про его фамильяра Ренфилда, получившего сто лет назад бессмертие в обмен на необходимость периодически заправляться насекомыми. Но время не стоит на месте — нонче переработки страшнее нежити, и картина посвящена именно им; устав от вековых сверхурочных, Ренфилд вступает в группу поддержки людей в созависимых отношениях и учится говорить «нет» своему клыкастому боссу.
Ретроспективно кажется, что Кейдж готовился к этой роли всю жизнь — не зря же он приобрел на аукционе череп динозавра, а потом был вынужден вернуть его монгольскому правительству, не зря купил двухголовую змею и, очевидно не без влияния рассказов Эдгара По, завел себе африканского ворона. Да и вообще: There is a strong goth element in some of my tastes («В моих вкусах присутствует сильный готический элемент» — какая, однако, готическая фраза!). Помогла и давняя любовь к кинематографу немецкого экспрессионизма — из «Кабинета доктора Калигари», «Метрополиса» и, конечно же, «Носферату» Кейдж позаимствовал гипертрофированную игру актеров немого кино. В алом халатике али в шикарном черном пальто с меховым воротником, этот мертвяк точно стал нам родным.
СУПЕРМЕН ИЗ «ФЛЭША»
Николас Кейдж — он же на самом деле никакой не Кейдж. Он очень даже Коппола, из тех самых копполовских Коппол, к которым принадлежит и София Коппола («Трудности перевода»), и Джейсон Шварцман (подставьте сюда любой фильм Уэса Андерсона), и, разумеется, сам Фрэнсис Форд («Крестный отец», «Апокалипсис сегодня»), дядя нашего героя. Из-за самого Николас и начал использовать псевдоним. Но почему Кейдж?
«Джон Кейдж, великий авангардный композитор», — может подумать кто-то, но окажется прав лишь наполовину. Более значимым ориентиром для начинающего актера был неуязвимый и сверхсильный герой комиксов Люк Кейдж. А уж отсюда до Супермена рукой подать. Впервые Кейдж должен был сыграть его еще двадцать пять лет назад в картине Тима Бертона «Супермен жив». Кейджевский Супермен проявил бы главное отличие этого супергероя от всех прочих — инопланетное происхождение и, в виде следствия, человеческую уязвимость. Как говорится во второй части «Убить Билла»: «Кларк Кент — это то, как Супермен видит нас. А что из себя представляет Кларк Кент? Слабый, неуверенный в себе, трусливый... Кларк Кент — Суперменова критика всей человеческой расы». Однако проект мечты не сложился, постановщик декадентских «Бэтменов» занялся декадентской экранизацией Вашингтона Ирвинга, а травмированного супергероя отложили на полку до лучших времен.
...каковые наступили в 2023 году, когда DCEU (расширенная вселенная DC) в очередной раз попыталась выкарабкаться из затяжного кризиса путем заигрывания с фан-сервисом. Неудачный по всем пунктам «Флэш» запомнился разве что камео того самого отмененного героя. Впрочем, и это создатели умудрились испортить: отсиджиаенный, омоложенный и вымытый хозяйственным мылом Кейдж узнавался разве что по сногсшибательной копне густых черных волос. Супермен действительно оказался жив, хоть и меньше, чем на минуту хронометража.
ПРОФЕССОР ПОЛ МЭТЬЮС ИЗ «ГЕРОЯ НАШИХ СНОВ»
Кто знает, сыграл ли бы Ник Кейдж в «Собирателе душ», если б не эта его роль — Фредди Крюгера — неудачника из фильма «Герой наших снов» 2023 года. Профессор Пол Мэтьюс с блестящей лысиной и унылым выражением лица становится в одночасье знаменитым, когда начинает приходить ко всем и каждому во снах.
В этой картине Кейдж играет вполне себе обыкновенного человека, на которого внезапно свалилась слава. Фильм Кристоффера Боргли одинаково проходится по популярности самого Кейджа и «культуре отмены», но делает это не на сатирическом поле, а в зоне ответственности абсурдистской черной комедии, которой Николас Кейдж отдал дань в «Адаптации» Спайка Джонза. Место для актерских тройных тулупов здесь, правда, тоже есть — профессор Пол Мэтьюс приходит в разных снах, а значит, и в эротических, и в кошмарах, и в таких, где носит знаменитый оверсайз-костюм Дэвида Бирна с концерта Talking Heads 1983 года. Важнее другое. Кейджа постоянно обвиняют в переигрывании, следовании актерским заветам то ли Чарли Чаплина, то ли Сары Бернар, а ведь правда значительно сложнее: на вопрос, является ли он актером Метода (традиция, основанная на старой доброй системе Станиславского), он отвечает, что это зависит от метода. Для каждой своей роли он меняет манеру игры — и если в «Мэнди» или в «Невыносимой тяжести огромного таланта» Кейдж играл нарочито эффектно, то его исполнение в «Герое наших снов» способно сказать многое одним движением бровей или смущенной полуулыбкой.
ДЛИННОНОГИЙ ИЗ «СОБИРАТЕЛЯ ДУШ»
«Собиратель душ» — хоррор авторства Оза Перкинса, снявшего «Гретель и Гензеля» и «Февраль», но больше известного своей фамилией. Оз — сын Энтони Перкинса, маньяка Нормана Бейтса из хичкоковского «Психо». Поэтому неудивительно, что в Longlegs (так в оригинале называется картина) главная зрительская приманка — это именно маньяк.
Выбеленное лицо, прическа под Курта Кобейна (даром что T. Rex слушает)... если бы создатели фильма не выложили сразу все карты на стол, вопрос «Кто сыграл длинноногого?» мог бы стать равномучительным другому, гораздо более фундаментальному: «Кто сыграл Высоцкого в “Спасибо, что живой”?». Пресса в один голос твердит о том, что страшнее фильма в жизни не видела («Самый страшный фильм года» — The Washington Post, то же самое в Rolling Stone), маркетинговую кампанию к фильму разбирают на Euronews и, кажется, всего этого бы не было без жуткого антагониста (есть даже специальный трейлер, в котором учащенное сердцебиение исполнительницы главной роли Майки Монро свидетельствует о ее страхе перед загримированным Кейджем).
Где мог полнее реализоваться карнавальный талант Николаса Кейджа, как не в роли безумного серийного убийцы? Разве что в вечнозеленых мемах да в документалке про историю ругательств.
