У вас 

вся спина красная

текст: Камила Мамадназарбекова

2 января в лектории «Гаража» стартует настоящая синефильская кинопрограмма «Продолжение экскурсии» — для всех, кому не сидится дома (показы будут идти все каникулы). На большом экране можно будет посмотреть и «Полет красного шара» Хоу Сяосяня, и документальных «Детей Айседоры» про последовательниц великой танцовщицы. В программе будет и неординарная премьера: фантасмагория Антуана Барро «Красная спина» с другим французским режиссером — Бертраном Бонелло — в главной роли. Камила Мамадназарбекова посмотрела этот то ли хоррор, то ли мокьюментари — и обнаружила в нем каскад цитат из живописи и кино, а также массу самоиронии.

Настоящий французский режиссер Бертран Бонелло в роли некоего вымышленного режиссера в кризисе ходит по музеям в поисках «монстра» (или «образа монструозности») для своего нового фильма. Его сопровождает привлекательная искусствоведка, с которой они разбирают невероятную коллекцию живописи и скульптуры от Бэкона и Балтюса до портрета темнокожего ребенка с витилиго из коллекции парижского Музея истории медицины. Каждое произведение сопровождает изысканный комментарий, а из них сплетается вымышленная история. Но настоящим ядром этой коллекции становятся докуфикшн, тело как произведение искусства и автобиография как бесконечная тема для шуток и киноманских автоцитат. Как говорит другой важный французский режиссер Барбет Шредер в роли психоаналитика на пенсии, к которому главный герой приходит за медицинским советом: «Ты что, хочешь, чтобы я разглядывал твою спину как холст?!» Все это время действительно на спине главного героя растет красное пятно.

Знакомство режиссера с искусствоведкой начинается перед «Портретом танцовщицы» Жоана Миро, которое представляет из себя перышко, приколотое булавкой, — это начало разговора о существовании текста без контекста. Что добавляет знание о произведении (хотя бы его название) к восприятию? Вопрос верен и для всего фильма «Красная спина», который можно смотреть как смешную маленькую парижскую историю ужасов, а можно как мини-ретроспективу самого Бонелло или как исследовательскую работу об истории живописи, взгляда, фото- и киногении.

Здесь все связаны

Во-первых, Париж — это праздник. Это один из любимых мотивов Бонелло-режиссера, и «Красная спина» — портрет парижской арт-сцены, сегодняшней и всегдашней, вечной вечеринки, ванной с шампанским, в которой купаются невероятные персонажи. Говорят, режиссер «Красной спины» Антуан Барро снимал его более трех лет, потому что на съемочной площадке никак не получалось собрать одновременно Шарлотту Рэмплинг, Валери Древиль, Паскаля Греггори, того же Шредера, Жанну Балибар и Жеральдин Пелас. Добавьте к этому монтажерку Педро Кошты и документалистку Валери Массадиан, а также модель и актрису Сигрид Буази. В каждом малюсеньком эпизоде занят какой-нибудь несущий за собой волну смыслов и ассоциаций герой или героиня — и это бесконечные поводы для инсайдерских шуток. Вот, например, актриса Натали Бутфе. «Вы Ирма Веп?» — спрашивает у нее Паскаль Греггори на вечеринке. Ей единственной сказали, что будет костюмированный ужин, поэтому она пришла в черном трико с кошачьими усами. Смешно будет и тем, кто любит «Дневник Бриджит Джонс», и тем, кто смотрел синефильскую «Ирму Веп» Оливье Ассаяса, где — тадам! — играла Бутфе.

Куча автоцитат

Во-вторых, Париж — это мир искусства, где переплетаются классика и авангард, прошлое и настоящее, Лувр и Бобур. Закадровый голос матери (за нее здесь Шарлотта Рэмплинг) сообщает, как наш герой взрослел в музеях, развивая свою природную чувствительность и эстетическое чутье. Даже подростковая сексуальность пробуждается в нем перед лицом шедевров живописи и скульптуры: впервые мы видим Бонелло восхищающимся «Спящим Гермафродитом» в Лувре. Опять-таки надо иметь в виду фильмографию режиссера: в 2014 году он снял «Тирезию» — интерпретацию античного мифа о двуполом провидце и предсказателе, заглавным персонажем которого была проституированная трансгендерная женщина невероятной красоты. Этот гендерфак продолжает короткая сцена с девушками, в чьих предельно женственных чертах также угадывается трансгендерный переход. Сам смысл искусства в том, что тщательно воссозданное порой оказывается выразительнее реального — и как тут не вспомнить «Дом терпимости» Бонелло, где действие происходило в старинном парижском борделе.

Конечно же, самоиронии

Антуан Барро решил сделать Бертрана Бонелло героем своего фильма еще в конце нулевых — посмотрев его фильм «На войне» с Матье Амальриком, Азией Ардженто, Леей Сейду и Гийомом Депардье. Тогда Барро написал Бонелло длинное письмо со словами «Я хотел бы быть вашим другом», и в «Красной спине» мы услышим ее из уст восторженного журналиста, у которого никак не получается записать интервью (его играет свежий как майская роза Николя Мори). Дальше можно восхититься самоиронией всех участников. Обожатель оказывается в роли модели, и персонаж Бонелло фотографирует своего нового друга в образе «Сидящего мужчины в бюстгальтере» — известного портрета Дианы Арбус, который перед этим долго обсуждают, но так и не показывают. Особую пикантность сцене добавляет тот факт, что в фильмографии Бонелло есть фильм «Синди: моя кукла» по мотивам автопортретов Синди Шерман.

Пасхальных яиц

Фильм Антуана Барро про Бонелло оказывается во многом фильмом самого Бонелло. Режиссер и композитор, он не только написал для «Красной спины» музыку, но и сам придумал «фильмы в фильме» — отрывки из вымышленных кинокартин своего персонажа, вариации на тему двойников, монструозности и подмены. А анонсируют ее «близнецы из Лувра» — портрет двух сестер работы французского романтика Теодора Шассерио: герой, страдающий синдромом Стендаля и вертиго от контакта с икусством, перед ними не чувствует ужаса. В другой сцене Бонелло напрямую цитирует Хичкока, одев и загримировав Изильд Ле Беско под Ким Новак в «Вертиго».

Диана Арбус «Сидящий мужчина в бюстгальтере»

И обманок

Двойничество в «Красной спине» связано и с вожделением, с воссозданием желаемого объекта. Наглядно это показано в отношениях режиссера с его загадочной проводницей по миру парижских музеев. Одна женщина подменяет другую, одна исчезает, другая появляется. Взять двух актрис на одну роль — ход, запутывающий не только зрителя, но и персонажа — еще и элегантное подмигивание Луису Бунюэлю и его «Смутному объекту желания». Нужно ли знать это все о произведении, чтобы им наслаждаться? Можно ли получить удовольствие от фильма, не зная всех этих подробностей? Конечно. Бонелло придумывает себе ученую спутницу, но как только находит своего монстра — картину, которая по-настоящему его задевает, — комментарии оказываются излишними. Вероятно, этого эффекта ждут и сами Барро с Бонелло.