Больше, чем Лидия Тар
Кейт Бланшетт не получила за «Тар» Тодда Филда «Оскар» за лучшую женскую роль, что обидно — это одна из самых интересных ее работ и персонаж, аналогов которому в современном кинематографе нет. Дирижер Лидия Тар — гениальный «творец», обманщица и абьюзер, практически маниакально выстраивающая свой публичный образ, за разрушением которого мы и наблюдаем все три часа фильма. Настя Сотник и Мария Бессмертная в завершение «Оскар»-issue рассказывают, с каких наших современниц списана Тар и из каких составляющих в популярной культуре складывается образ «публичной интеллектуалки».
«ТАР»
БИОГРАФИЯ МАРИН ЭЛСОП
Существует ли Лидия Тар? При том, насколько убедителен фанатский твиттер-аккаунт @LydiaTarReal и как регулярно он делится фактами из жизни прославленной дирижера — от дружбы с «Марти» Скорсезе до связей с Гислейн Максвелл (и в то и в другое мы бы охотно поверили) — все же нет, это выдуманный персонаж.
МАРИН ЭЛСОП
Реальный прототип у Лидии, впрочем, есть — легендарная американская дирижер Марин Элсоп: она в 2011 году стала первой женщиной, которой доверили пульт в Ла Скала, а еще она много лет руководила Балтиморским симфоническим оркестром, сотрудничала с Симфоническим оркестром Венского радио и сейчас возглавляет старейший в Северной Америке фестиваль Ravinia. В 2021 году на фестивале Tribeca прошла премьера посвященной ей документалки The Conductor.
Ученица Леонарда Бернстайна (как и Лидия Тар), открытая лесбиянка, которая состоит в отношениях с участницей оркестра (как и Тар), и редкая женщина в преимущественно мужской профессии, Элсоп фильмом не очень довольна: «Я думаю, что многих женщин, многих феминисток этот фильм должен встревожить, ведь на самом деле речь идет не о женщинах-дирижерах, не так ли? Речь идет о женщинах-лидерах в нашем обществе. Существует так много реальных мужчин, о которых мог бы рассказывать этот фильм, но вместо этого в центре повествования оказывается наделенная всей мужской атрибутикой женщина. То есть перед нами — антиженщина». Помимо не самой комплиментарной репрезентации сообщества (претензия, скажем, довольно спорная) Элсоп не понравилось и то, что о фильме она узнала вместе со всем остальным миром — то есть режиссер и автор сценария Тодд Филд не предупредил ее, что будет использовать эпизоды ее биографии в фильме.
Внешнего сходства меж тем искать не стоит. Элсоп любит яркие цвета и не отказывает себе в удовольствии добавить к строгому сценическому образу броские акценты вроде красных манжет и воротника, броши в виде алой гвоздики, а то и вовсе надевает жакет в китайском стиле. Тар же адепт сдержанности и минимализма как в цветах, так и в силуэтах. При других сюжетных обстоятельствах ее вполне можно было бы назвать иконой power dressing. На сцене на ней смокинг с белоснежной манишкой — мужчины-дирижеры о таком и забыли, а вне театра она носит на запястье винтажные Rolex и расхаживает в пальто The Row Diana за три с лишним тысячи долларов — и во всем этом чувствуется легкость, собранность и абсолютный успех. «Ее вещи придают ей большую силу, но в них также очень удобно дирижировать. Она не из тех, кто встает и тратит час на то, чтобы привести себя в порядок, но следит за тем, чтобы ее одежда демонстировала силу», — описывает стиль героини художница по костюмам Бина Дайгелер.
МАРИН ЭЛСОП
ТРИ БУКВЫ ДОННЫ ТАРТТ
ДОННА ТАРТТ
Строгий мужской костюм, белоснежный воротник — примерно так может описываться образ как дирижера Лидии Тар, так и писательницы Донны Тартт. Да, это тот случай, когда созвучны не только фамилии, но и стиль женщин.
Тартт, правда, позволяет себе больше конвенциональной женственности: мы знаем, что она любит яркие шелковые платки и пудровые оттенки розового, одевает своих персонажей в Chanel и Valentino и дружит с Уэсом Гордоном, креативным директором Carolina Herrera (дома, мягко говоря, противоположной эстетики, чем те же The Row). Тар же почти не позволяет себе разгуляться ни в цветах, ни в фактурах — не видим мы ее ни разу и в юбке, в отличие от Тартт, которая нет-нет да появится на вечеринке в платье (конечно же, в черном).
Тем не менее рискнем предположить, что такое совпадение имен и стиля не случайно. А тот факт, что Тартт, одна из cover girl «интеллектуальной моды» и гардероба-униформы, — это, в общем-то, эталон того, как должна выглядеть современная публичная интеллектуалка — лишь подтверждает гипотезу, что Филд и Бланшетт сознательно работают с образами реальных женщин.
«ТАР»
Тем не менее, рискнем предположить, что такое совпадение имен и стиля не случайно. А тот факт, что Тарт, одна из cover girl «интеллектуальной моды» и гардероба-униформы, — это, в общем-то, эталон того, как должна выглядеть современная публичная интеллектуалка, говорит о том, что Филд и Бланшетт сознательно работают с образами реальных женщин.
СТАТУС ФРАН ЛЕЙБОВИЦ
И СЬЮЗАН ЗОНТАГ
Непередаваемый сарказм, образцовая уверенность в себе и особое чувство юмора (назовем его сложным для чуть более нежных персон) роднят Лидию Тар с другой фавориткой Нью-Йорка и ЛГБТ-иконой Фрэн Лебовиц.
Правда, в то время как Лебовиц, одна из главных летописцев богемного Нью-Йорка 80-х, прозванная «новой Дороти Паркер», сейчас находится в статусе признанной лентяйки (ой, то есть жертвы writer’s block на протяжении почти 30 лет), Тар великий трудоголик. Обеим, впрочем, удается всегда быть в центре внимания независимо от текущей загруженности (скажем корректно), выстраивая себе имидж эдакого недоступного интеллектуала, — и регулярно давать интервью в жанре «открытый разговор приятных людей на приятные темы, желательно перед заполненным фанатами залом и желательно под видеозапись». Подобные интервью Фрэн, теперь уже заслуженный мастер разговорного жанра, любит давать своему близкому другу, режиссеру Мартину Скорсезе. «Тар» собственно и начинается с такого интервью, только в нем главная героиня, не произносит ни слова правды.
Сближает Тар и Лебовиц также страсть к костюмам, сшитым на заказ. Фрэн, как мы знаем, давно заказывает свои на Сэвил-роу в ателье Anderson & Sheppard — Тар же предпочитает живого и здравствующего берлинского портного Эгона Брандштеттера. Оно и понятно: Берлин — город, где Тар живет и работает, — руководит Берлинским филармоническим оркестром. Именно в ателье Egon Brandstetter, кстати, сшили костюм Тодда Филда для красной дорожки Венецианского кинофестиваля, где Бланшетт вручили Кубок Вольпи за лучшую женскую роль.
ФРАН ЛЕЙБОВИЦ
СЬЮЗАН ЗОНТАГ
Тень другой нашей великой современницы, писательницы и философа Сьюзен Зонтаг, чье имя уже стало синонимом популярной интеллектуальной прозы, тоже вполне отчетливо нависает над «Тар». Сама Бланшетт во всех интервью уже успела сказать, что именно ее образ был для роли Тар одним из ключевых. Сама актриса считает, что Тар — классическая жертва буллинга, и поэтому образ Зонтаг, более чем успешной писательницы, которую коллеги добрую половину жизни публично называли не иначе как lady writer (особенно любил это скотское определение Норман Мейлер), — это идеальная стартовая позиция.
От Зонтаг у Тар и манера речи — спокойная и устрашающая, немного как у Клинта Иствуда, и стиль. Тут мы тоже недалеко уходим от традиционного нью-йоркского образа женщины, занятой интеллектуальным трудом (канон в кино до «Тар» — это Мерил Стрип в «Часах») — джинсы, мужские рубашки, казаки, крупные часы. У Тар, правда, не казаки, а челси или лаконичные ботинки. В общем, все то, что не привлекает особенного внимания, но ясно дает понять — перед вами женщина, которая будет смеяться последней.
«ТАР»
ВНЕШНИЙ ВИД ЭННИ ЛЕЙБОВИЦ
По манере одеваться не для сцены или интервью, а в повседневной жизни Тар ближе Энни Лейбовиц. Рубашки с закатанными рукавами (так удобнее дирижировать), заправленные в мужского кроя брюки, — пожалуй, самая яркая рифма их стилей. Тар, правда, чаще носит не черный (фирменный цвет Лейбовиц), а оттенки серого, бежевого, болотного: такие, будто ее жизнь пропустили через фирменную обработку Энни. Эту палитру Бине Дайгелер помогают выдержать вещи Lemaire, Dries Van Noten, Studio Nicholson, Max Mara и Margaret Howell.
ЭННИ ЛЕЙБОВИЦ
ПОДХОД СТИВА ДЖОБСА
СТИВ ДЖОБС
Тар любит носить водолазки, но не просто так, а с рубашками поверх них (как признается Дайгелер, так придумала Бланшетт во время одной из примерок). Эта деталь навела нас на мысли о Стиве Джобсе — другом известном эгоцентрике, который, несмотря на свой скверный характер, покорил мир и тоже любил водолазки. Правда, не Max Mara и Lemaire, а Issey Miyake. Джобс, сделавший из нормкора атрибут «гениальности» — мол, у по-настоящему занятого человека на одежду времени нет, — свои водолазки, как и Тар, всегда носил с вызовом.
«ТАР»
В какой-то момент сюжет, впрочем, заставляет увидеть в главной героине уже не Джобса, а его известную подражательницу, аферистку Элизабет Холмс, создательницу бесславного стартапа Theranos, ставшего одним из самых больших фиаско Кремниевой долины. Репутационный ущерб, который Холмс нанесла сообществу женщин-стартаперов, сопоставим с тем, что Тар приносит (внутри вселенной фильма) женщинам-дирижерам.
Холмс, которая специально одевалась под Джобса, к своему внешнему виду подходит с точки зрения маркетинга, Тар же ближе к финалу, когда ее безупречный публичный образ рушится на глазах, в водолазках уже прячется — таким образом ее модный интеллектуальный «фасад» становится — буквально — доспехами.
