Дождались

ФОТО:
СВЕТЛАНА АВВАКУМ, GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ

2 и 3 ноября на сцене Театра имени Ермоловой фестиваль Дианы Вишнёвой Context покажет премьеру программы «Ионеско». В ней — два одноактных спектакля, вдохновленных сочинениями великого абсурдиста. Хореограф Олег Степанов с труппой «Контекста» выпускает премьеру «Театр бесконечно повторяющихся действий», а Диана Вишнёва и Жиль Роман впервые в России исполнят танцспектакль Мориса Бежара «Стулья». Анна Гордеева о том, почему это эпохальное событие.

«Стулья», Диана Вишнева и Жиль Роман

Бежар и наша родина, сынок

России не слишком повезло с Бежаром. В годы его триумфов у нас был еще СССР во всей его мощи и ограниченности, и советское культурное начальство шарахалось от хореографа: чур-чур-чур! Дело в том, что искренних друзей тогда боялись больше, чем откровенных врагов — никогда ведь не известно, что эти воодушевленные романтики сотворят и скажут. А Бежар в молодые годы ценил революцию не только в балете, уважал Владимира Ильича Ленина, но наиболее последовательным учеником вождя считал не кого-либо из наших лидеров, а Мао Цзэдуна. И даже балет «Жар-Птица» (вообще-то совершенно гениальный сам по себе) поставил о том, как китайский революционер подхватывает знамя из рук убитого революционера российского. Понятно, что после таких творений на гастроли бежаровскую труппу в Союз иногда пускали (ветераны рассказывают, какая давка была за билетами), а вот постановок в наших театрах хореографу не заказывали. Он очень хотел, он готов был работать бесплатно — но не дали. А когда СССР не стало — хореограф был уже не молод, с иллюзиями юности расстался, и его гонорары были по плечу только японцам, которые и покупали лицензии на старые шедевры, и заказывали новые спектакли.

Майя Плисецкая в балете «Айседора», который Бежар написал для неё, 1977

«История солдата», 1983 

«Жар-птица», Béjart Ballet Lausanne, Admill Kuyler/BBL

Финал балета «Весна священная», 1998 

Впрочем, дело было уже не только в этом — к тому моменту, когда у нас восторжествовала демократия, из пылкого поэта и бесстрашного бойца на баррикадах любви Бежар, по труппе которого чума ХХ века прокатилась асфальтовым катком, превратился в проповедника. Берегите природу, не употребляйте всякую дрянь, используйте презервативы — его спектакли теперь транслировали эти безусловно полезные идеи, и публика, до сих пор о Бежаре только слышавшая, выходила с гастролей (а они стали частыми, антрепренеры в какой-то момент решили, что на них можно разбогатеть) с перекошенными от скуки лицами. «Вот это — великий хореограф? Да ладно!». Репутацию слегка спасало видео со старыми спектаклями — но записано было мало, качество записей — так себе. В результате значимая часть публики знает один спектакль Бежара — и это «Болеро», спасибо Майе Михайловне Плисецкой. Балетоманы еще вспомнят фрагмент «Бхакти», что пиратским образом танцевал в концертах Фарух Рузиматов, но танец нашего почетного премьера был так мало похож на Бежара, что лучше и не вспоминать. Иван Васильев несколько лет назад специально съездил в Лозанну, выучил и станцевал в Кремле бойкую шуточку — «Влюбленного солдата». И вот теперь Москва увидит «Стулья».

«Болеро», Béjart Ballet Lausanne, Francois Paolini/BBL

«Болеро», Béjart Ballet Lausanne, Ilia Chkolnik/BBL 

Бежар и драматургия абсурда

Он был запойным читателем — книжки поглощал подряд, читал литературоведов, философов, историков. В его балетах затанцевали герои Сартра и Рембо, Превера и Бодлера, Кокто, Сервантеса, Чехова и даже Гоголя (но это уже на излете). Конечно, он не мог пройти мимо абсурдистов — балетами стали «В ожидании Годо» (в шестидесятых) и «Счастливые дни» (уже в девяностых). А в 1981-м в Рио-де-Жанейро он сделал «Стулья» — для себя и Лауры Проэнса. И не то чтобы это был балет. Это был — и есть — танцевальный театр.

В пьесе Ионеско двое героев — это уже очень старые мужчина и женщина. Они ждут прихода гостей, которым должны сообщить некую важную весть — настолько важную, что ожидаются визитеры уровня президентов. А пока те в пути — мы наблюдаем за этой парой неразлучников, ощущающих торжественность своей миссии и уже впадающих в детство, эксцентричных и трогательных одновременно. Жанр? Трагикомедия — ну и потому, что все там будем, и потому, что, конечно, никто не придет, и потому, что сквозь подступающее небытие сияет энергия жизни и энергия любви. Главное в героях — то, что они принадлежат друг другу, и Бежар фантастическим образом переливает в пластику — то меланхолическую, то какую-то прямо нахрапистую, то отчаянно юношескую (ведь герои вспоминают молодость) — именно это ощущение принадлежности.

Премьера «Ночи балета Мориса Бежара» на 1-м «Международном танцевальном саммите в Берлине, 2006

Морис Бежар во время репетиции, 1994

Бежар и возраст

Долго, очень долго и невероятно ярко Бежар воспевал молодость. Ну, это обычное дело для революционеров — живи быстро, умри молодым. В 1981-м ему было 54. Его партнерше Лауре Проэнса 42. Когда через три года в Брюсселе хореограф передал этот спектакль Марсии Хайде и Джону Ноймайеру — артистам было соответственно 47 и 45. Для балетных — безусловный возраст пенсии. Жесткая эта балетная поговорочка — «приходит опыт, уходит прыжок». При этом — артистический дар остается с человеком, пластика приобретает особую отточенность, самоконтроль на высоте, и голова работает много лучше, чем в юности. И выходом становятся спектакли, в которых уже никто никуда не прыгает, но в которых концентрируется мастерство и зритель вздрагивает от одного жеста. Партнером Дианы Вишнёвой в «Стульях» станет Жиль Роман. Бывший премьер бежаровской труппы долго руководил театром после смерти хореографа и сейчас поспособствовал тому, что Фонд Бежара разрешил исполнить «Стулья» в России; ему 66. Диана Вишнёва в 2026 году будет отмечать юбилей — и на пенсию она точно не собирается (и кто ж из зрителей ее отпустит). Но уже бесстрашно всматривается в будущее, оценивает ситуацию, примеряет роли — и наблюдать за этим процессом невероятно интересно.

Марсия Хайде и Джон Ноймайер в «Стульях», Баварская государственная опера, 1987

«Стулья», Диана Вишнева и Жиль Роман

Бежар и Вагнер

Впервые хореограф встретился с музыкой Вагнера еще в 1961 году — внук композитора пригласил его поставить сцену вакханалии в «Тангейзере», который он готовил к выпуску. Позже Бежар не раз брал в работу сочинения Вагнера — его музыка звучала и в «Победителях», и в «Дионисе», и в «Гамбургском экспромте», и в «Эпизодах». В 1990 году он вообще поставил в Берлине «Кольцо вокруг Кольца», где превратил знаменитую вагнеровскую тетралогию в балет, перенеся при этом место действия в балетный репетиционный зал (Диана Вишнёва при возобновлении спектакля исполняла роль Фрики, жены верховного бога Вотана, и Брунгильды). Но из всех вагнеровских сочинений чаще всего Бежар для своих балетов брал фрагменты из «Тристана и Изольды» — и именно эта музыка звучит в «Стульях». Так создается еще один план, еще один взгляд — быть может, эта пара и есть Тристан и Изольда? Они не умерли в молодости, они прожили вместе всю жизнь — и не правильнее ли, не человечнее ли именно такая судьба?

«Кольцо вокруг кольца» Мориса Бежара в Немецкой опере, Берлин, 2004