Движение вверх
ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
11 сентября худрук балета МАМТа Максим Севагин открывает сезон премьерой — нас ждут «Королевы вариаций» на музыку Эрнста фон Донаньи. Хореограф обещает представить четыре портрета балерин — первая будет символизировать романтическую эпоху в классическом танце, вторая — эпоху Петипа, третья — неоклассику ХХ века и, наконец, четвертая — сегодняшний день. Оговорившись, что всемирной славы в итоге добивались артистки, нарушавшие все правила и выламывавшиеся из канонов эпохи, вроде Майи Плисецкой и Сильви Гиллем, Анна Гордеева вспомнила тех, кто считался эталоном стиля в новейшей истории балета.
Эпоха романтизма
Мария Тальони
Родилась в 1804 году в Стокгольме, на сцену впервые вышла в 1822-м в дивертисменте, что поставил ее отец Филиппо Тальони. Дальше была большая жизнь — десять лет неофициального правления балетом Парижской оперы, многочисленные гастроли, брак с аристократом, от которого она через три года сбежала, возвращение в Оперу уже в роли инспектрисы (20 лет жесткого порядка в театре, создание системы экзаменов, что по сей день считается в балетном мире самой справедливой системой повышения по службе). Неизбежные проблемы с деньгами, потому что дорогой папа оказался не слишком надежным продюсером. Элегантные, но не слишком серьезные попытки самой сочинить балет. На старости лет — преподавание бальных танцев в Лондоне; у смертного одра (Тальони дожила до 80) был любимый сын.Эта долгая и пестрая жизнь принадлежала женщине, которая в юности воплощала дух романтизма. То есть — «живи быстро, умри молодой». В балетах, что ставил для нее отец (из них после многих трансформаций до наших дней дожила «Сильфида» на музыку Шнейцхоффера), ее героини были воплощением высокой и смертоносной поэзии; влюбившиеся в них персонажи до старости точно не доживали.
1, Литография Альфреда Эдварда Шалона балерины Марии Тальони в костюме Зелики (Золоэ) в опере-балете «Бог и Баядерка, или Любовная куртизанка», 1830
2-3. Танцевальные туфли Марии Тальони
Чем важна эпоха романтизма для балета? С идеологической точки зрения — балерина вставала в ряд не деятелей шоу-бизнеса (эй, красотка, поедем ужинать), но философов и поэтов. Ровня не ярмарочному Арлекину, но Теофилю Готье. На этот имидж (хрупкая дева с глубоким взглядом, на равных разговаривающая с богами) много поработал Филиппо Тальони — он запускал пиар-легенды. Когда в Лондоне в квартиру, что снимали балерина и ее отец, зашел сосед снизу и любезно известил, что его совершенно не тревожит стук с потолка, Филиппо гневно ответил, что его дочь прыгает совершенно бесшумно, а если бы раздавался какой-нибудь звук, он бы выгнал ее из дома.
С точки зрения технической романтизм подарил балету пуанты (до сих пор неясно, кто именно их изобрел, но первым активно использовал, конечно, Тальони для дочери). До того танцевали в мягких туфлях и на каблуках. Жесткий мысок, позволяющий встать на один палец ноги, совершенно изменил облик танцовщиц: они возвысились над миром. В первых романтических балетах на пуантах была только балерина, все окружающие — на каблуках. Так подчеркивалась инаковость феи/вилисы/сильфиды, ее непринадлежность к этому миру. С изобретением пуантов изменился и женский, и мужской танец — танцовщики теперь обязаны были поддерживать партнершу, стоявшую на одной ноге. Артистки стали задумываться об уменьшении собственного веса — чем ты легче, тем проще встать на пуанты. Так обувь сработала на романтический миф бесплотности, и воплощением этого мифа стала именно «воздушная» балерина.
В спектакле Максима Севагина роль Романтической балерины в разные дни исполнят Эрика Микиртичева и Дарья Чугунова.
Император-ская классика
Екатерина Вазем
Мариус Петипа ценил бодрую технику итальянок, что регулярно получали контракты в Петербурге: первой Авророй в «Спящей красавице» стала Карлотта Брианца, а Пьерина Леньяни первой превратилась в черного лебедя Одиллию, зашарашив прежде невиданные на российской сцене 32 фуэте. Но воплощением духа эпохи стала все же российская балерина — Екатерина Вазем, дочь школьного инспектора, появившаяся на свет в 1848 году, а в 1867-м принятая в императорскую балетную труппу, что тогда работала в петербургском Большом театре (на его месте сейчас Консерватория).
Екатерина Вазем в балете «Трильби»
Сдержанная, прохладная, не любящая итальянок за «вульгарность», танцующая так чисто, что углы в ее па можно было сверять транспортиром, Вазем стала иконой петербургского балета. У нее были сложные отношения с Петипа — она считала его немузыкальным и слишком театральным (а сама «хлопотать лицом» не любила). Предъявляла она претензии и к общему образованию Мариуса Ивановича — тот, не задумываясь, ставил балет, в котором в индийском дворце висел портрет героя — притом что даже кордебалетные девочки знали, что в Индии нет портретной живописи. Но Вазем была умна — и свои претензии в основном держала при себе, на репетициях точно воспроизводя указания постановщика. Поэтому Петипа ее уважал и много сочинял для нее.
Из оставшихся в веках «ее» балетов главный — «Баядерка». Тут пригодилась и устойчивость Вазем, и красивые ее линии, и способность от лирически-продленных жестов перейти к танцу отчаянно стремительному. И даже холодность балерины, на которую периодически тогда пеняли критики (а сто лет спустя стали считать непременным атрибутом петербургской школы) работала на образ гордой девушки, преданной своим любовником и поселившейся в виде привидения в Гималаях. После окончания сценической карьеры Вазем стала преподавать — и ее ученицами были (оцените набор) Анна Павлова, Агриппина Ваганова, Матильда Кшесинская, Любовь Егорова, Вера Трефилова и Ольга Преображенская.
В спектакле Максима Севагина роль Классической балерины в разные дни исполнят Оксана Кардаш и Анфиса Ощепкова.
Неоклассика
Сьюзен Фаррелл
От парадных спектаклей императорского двора, где обязательно был закрученный сюжет, а музыку хореограф правил так, как ему было нужно для танцев, перейдем к летучим бессюжетным конструкциям неоклассики, где главным героем становится музыка. Петипа командовал Дриго и Пуни, и даже Чайковскому расписывал по минутам, где что должно происходить. Баланчин, чье имя стало символом неоклассики, хотя за следующие сто лет в этом стиле прославились еще человек сто, делал артистов инструментами для исполнения музыки не самых простых композиторов — Стравинского, например.
1. New York City Ballet в Амстердаме, Сьюзен Фаррелл, 25 августа 1965
2. Сьюзен Фаррелл, 1983
У Петипа дирижер придерживал оркестр, чтобы балерина успевала сделать па; у Баланчина если балерина не успевала — проблема балерины. Потому и отбирал он в свою труппу танцовщиц с быстрой реакцией, безупречным музыкальным слухом и — без балеринского гонора. Для классики поклон после вариации — естественная вещь: публика аплодирует, балерина получает несколько лишних секунд отдыха. У Баланчина музыка не рвется ради поклона: станцевали — убежали — дышите в кулисах, если время есть. Притом что к расцвету баланчинского New York City Ballet звезд театра стала опознавать и публика, и критика, а у танцовщиц и танцовщиков появились свои фанаты, «системы звезд» в театре не было. А вот любимицы — были.
Последней любовью Баланчина, которую он называл «своей скрипкой Страдивари», стала Сьюзен Фаррелл. Появившись на свет в 1945-м, выпрыгнув на сцену из школы при театре в 1961-м, она стала воплощением неоклассического танца: графичного и лирического, музыкального и свободно идущего под счет. Для Фаррелл он поставил более двадцати балетов, а когда она, не сообщая боссу, вышла замуж за танцовщика его труппы — в минуту уволил того парня. Фаррелл оставила NYCB и вместе с мужем уехала танцевать к Бежару — а когда через шесть лет захотела вернуться, Баланчин бросил к ее ногам весь ее прежний репертуар и кинулся сочинять новые спектакли. Так она стала символом нового века — века, в котором женщины сами выбирают свою судьбу.
В спектакле Максима Севагина роль Неоклассической балерины в разные дни исполнят Анастасия Лименько и Энхмунх Оюнболд.
День сегодняшний.
Кто?
Наш век не выбрал еще себе одну балерину. И стиль не выбрал. Понятно лишь, что она должна уметь танцевать все — и романтический репертуар, и классику, и неоклассику, и даже контемпорари. И то, что сочинит худрук ее труппы. Если прежде эталонная балерина танцевала генеральный репертуар эпохи, но им и была ограничена, то в конце ХХ века появились «балерины, танцующие все». И в МАМТе, где в репертуаре есть все виды балетов, танцовщицы в этом смысле приближаются к идеалу. Но что считает идеалом Максим Севагин, мы увидим на премьере.
На роль Современной балерины в очередь назначены Елена Соломянко и Полина Заярная.
В названии спектакля есть некоторое лукавство: он посвящен примам-балеринам разных времен, которые воплощали дух эпохи, а «королевой вариаций» на самом деле величали Агриппину Ваганову, которая балериной стала лишь за месяц до пенсии. Будущую основательницу великой «системы», именем которой теперь названа петербургская Академия Русского балета, не любил Мариус Петипа, и, долго протоптавшись в кордебалете, Ваганова потом честно танцевала вторые и третьи партии — то есть выходила именно в отдельных вариациях, главные роли были не для нее.
