МУЗЕЙНЫЕ
ВОЙСКА

Во время военных конфликтов произведения искусства часто становятся заложниками политики — как символы проигравших или выигравших режимов их продают или уничтожают. Их эвакуацией занимаются немногие и всегда в очень опасных обстоятельствах. The Blueprint вспоминает, как во время войн спасали произведения искусства и почему они не должны становиться военными целями.

Франция: историк Александр Ленуар
борется
с разграблением
церквей во время революции

Окончательный отказ от абсолютной монархии, завершившийся в 1792 году провозглашением Первой республики и известный как Великая французская революция, сопровождался, как это водится, многочисленными актами вандализма. В конце XVIII века рассерженные граждане пришли за главным символом и союзником прежнего режима — церковью и ее имуществом. Все религиозные структуры страны были национализированы, многие церкви разграблены.

Разграблено было бы еще больше, если бы не героические действия одного человека — историка-медиевиста и будущего первого директора Музея французских монументов Александра Ленуара, который спасал статуи, церковную утварь и надгробия королевской Франции — не потому, что особенно любил монархию, а потому, что уважал историю.

А еще слушался начальство — в 1789 году свежеизбранный мэр Парижа Жан Сильвен Байи, ученый-астроном, драматург и монархист (как раз за это он в 1791 году был с поста снят) поручил Ленуару следить за сохранностью конфискованных во время революции памятников — их складировали во дворе рядом с Лувром, где позже будет открыта Национальная высшая школа изящных искусств. И Ленуар не подвел. Среди прочих его заслуг — спасение гробниц французских королей в Сен-Дени, которые новая власть собиралась уничтожать.

Музей на основе собранных Ленуаром сокровищ (второй французский национальный музей после Лувра) был основан в 1795 году, но через двадцать лет был расформирован, а его коллекция рассеялась по другим собраниям. Сам Ленуар был назначен заведующим отделом древностей в Сен-Дени и занялся реставрацией королевских могил. Спустя два века после закрытия его музея Лувр отдал должное Ленуару и вместе с Музеем средневекового искусства Клюни организовал выставку, посвященную исчезнувшему детищу историка — «Революционный музей. Музей французских монументов Александра Ленуара».

США: Раб Пол
Дженнингс
спасает картины из горящего
Белого дома

Одна из самых известных историй о спасении искусства на войне долгое время оставалась рассказана не до конца. Одна ее часть — о том, как в 1814 году первая леди США, жена четвертого президента Джеймса Мэдисона Долли организовывала эвакуацию произведений искусства из горящего во время Англо-американской войны Белого дома, — изучена вдоль и поперек, про нее даже писали комиксы. Но у нее есть и другая часть — про то, кто был ответственен за спасение одной из главных картин в истории демократии — «Лансдаунского портрета» первого президента США Джорджа Вашингтона. Копию картины для Белого дома писал автор оригинала и основоположник американской живописи Гилберт Стюарт (оригинал сейчас хранится в Национальной портретной галерее США) — и это такой же символ страны, как доллар или тот самый Белый дом. Американские историки шутят, что на портрете запечатлен момент настоящего рождения американской демократии — Вашингтон отмахивается от третьего президентского срока.

Так вот, героем дня, когда британские войска во время «Второй войны за независимость», после которой в суверенитете США не сомневался уже никто, обстреливали Белый дом, был раб Пол Дженнингс. Именно он вместе с президентским швейцаром Джоном Сьюзом и садовником Макгроу в последний момент достал портрет из рамы и вынес его из горящего здания. О случившемся мир впервые узнал в 1865 году, когда была опубликована автобиография Дженнингса «Воспоминания цветного человека о Джеймсе Мэдисоне». Свободу Дженнингс получил за 20 лет до этого и успел все: организовать один из самых массовых побегов рабов в истории США, найти и освободить собственных детей и устроиться на государственную службу — в Пенсионное бюро, которое занималось обеспечением ветеранов войны. Его книга, которую ему помог опубликовать историк и антиквар Джон Рассел, считается первой в жанре «воспоминания из Белого дома». Почему она до сих пор с должным размахом не экранизирована — загадка.

Афганистан: работники Национального музея на 20 лет прячут сокровища коллекции в подземном хранилище

В 1989 году, когда СССР выводил войска из Афганистана, работники Национального музея страны тоже без дела не сидели. Сокровища из музея, чьи работники были обеспокоены, что золотые произведения искусства могут пойти на переплавку, были спешно и успешно перемещены в специальное подземное хранилище — похожие можно увидеть в фильмах про Джеймса Бонда, — чтобы его открыть, требовалось семь ключей, которые, разумеется, не хранились в одном месте. В 1993 году, когда расположенный на окраине Кабула музей обстреливал уже «Талибан»*, музейные ценности спасали в том числе и по старинке: на конспиративных квартирах в заброшенных домах и даже в подвале гостиницы «Кабул».

Коллекцию музея во всем ее великолепии объединили в 2003 году — когда ключи были собраны, а секретное хранилище открыто — накануне того, как Афганистан принял новую конституцию и провел первые в истории страны президентские выборы. Там обнаружились объекты, датируемые периодом от 2200 г. до н.э. до 200 г. н.э — фрагменты золотых чаш из Тепе-Фуллол на севере Афганистана, предметы из бронзы, слоновой кости, камня и терракоты с городища эллинистического города Ай-Ханум и удивительные золотые артефакты из могил шести бактрийских кочевников — одно из главных археологических открытий ХХ века, случившееся в 1978 году. В общем, все то, что иллюстрировало ключевое для региона положение Афганистана — на перекрестке Европы, Ближнего Востока и Азии, в центре Шелкового пути.

Описывать и готовить коллекцию к международным выставкам (последовавших незамедлительно) были вызваны лучшие люди — так, инвентаризацию в 2004 году поехал делать выпускник Гарварда и член Национального географического общества Фредрик Хиберт, который до этого обнаружил в Туркменистане постройки, датируемые бронзовым веком и, внимание, новую письменность. В сентябре 2021 года министерство культуры Афганистана сообщило, что драгоценности находятся в Кабуле в полной сохранности — под наблюдением «Талибана»*(запрещенная в РФ террористическая организация*). 

Российская империя и СССР: баржи с картинами из Эрмитажа в 1812-м году и подвиг хранителей во время Второй мировой

Эрмитаж, один из главных музеев страны, за свою историю пережил три эвакуации. О первой, проходившей в 1812 году, известно крайне мало — операция была секретной. По словам Елены Соломахи, заместителя заведующего отделом рукописей и документального фонда музея, коллекции из города вывозили баржами по Неве в Вычегду. В списках отправленные экспонаты были обозначены лишь инвентарными номерами, но известно, что спасали самое ценное — собрание драгоценностей и картинную галерею. Груз сопровождали три человека. Сохранились документы о том, что в 1819-м этих людей наградили за успешно проведенную операцию по сохранению эрмитажных сокровищ.

Следующая эвакуация случилась в 1917-м и была организована в лучших традициях неспокойного времени: три вооруженных пулеметами (грабить их, кстати, пытались) эшелона ночью были отправлены в Москву. Московские музейщики, конечно, ценные экспонаты мечтали оставить и выставить в городе, но не удалось — принимали ящики с сокровищами сами сотрудники Эрмитажа, и ни о каких быстро организованных выставках речь не шла — народный комиссар просвещения новой страны Анатолий Луначарский Эрмитажу покровительствовал. Впрочем, экспонаты остались в Москве надолго — их возвращение в Эрмитаж началось в 1924 году и тоже было обставлено должным образом. На пути следования грузовиков от Кремля до Николаевского вокзала стояло оцепление — машины шли по четыре в колонне. То же самое повторилось в Ленинграде, где работники Эрмитажа ждали коллекцию прямо на ступенях музея.

Про то, с какой невиданной скоростью эвакуировали коллекцию Эрмитажа в 1941 году, написано очень много — это действительно беспрецедентное событие. Но возможно оно стало только благодаря тому, что готовиться к ней начали еще в 1939-м, когда за разговоры о войне с Германией в СССР могли посадить. Не побоялся сделать то, что совершенно очевидно нужно было сделать, директор музея Иосиф Орбели. Так что, когда 22 июня 1941 года нарком иностранных дел Вячеслав Молотов объявил, что Красная армия и народ «поведут победоносную отечественную войну за родину», все было готово к эвакуации. 1 июля, всего через восемь дней, первый эшелон с произведениями искусства поехал в Екатеринбург (тогда — Свердловск). Второй ушел 23 июля, третий состав отправить не успели — началась блокада Ленинграда.

Испания: Европа объединяется,
чтобы спасти
Веласкеса во время Гражданской войны

В 1899 году на первой мирной конференции в Гааге, где ведущие мировые державы договаривались об общем курсе на разоружение, была принята конвенция о защите культурных ценностей во время вооруженных конфликтов. В ней в том числе говорилось, что произведения искусства не могут быть превращены в военные цели и должны сохраняться любым способом. Спустя сорок лет для использования этого соглашения появился повод — гражданская война в Испании. По логике эти правила должны были вступить в силу во время Первой мировой, начавшейся спустя пятнадцать лет после Гаагской конференции. Но здесь музейщиков не слушал вообще никто — особенно после того, как немецкие войска в 1914 году практически уничтожили Лёвен, «бельгийский Оксфорд»: за три дня расстреляли 248 мирных жителей, разрушили 1120 зданий и сожгли на кострах примерно 230 000 книг из уникальной университетской библиотеки.

В 1939 году, когда военные действия в Испании шли уже три года, в замке Сан-Фернандо в Фигерасе министр иностранных дел республики Хулио Альварес дель Вайо и заместитель директора Лувра Жак Жожар при свете автомобильных фар (электричества не было) подписали соглашение, что правительство Испании передаст Международному комитету все произведения, эвакуированные им в безопасные места вблизи испано-французской границы. В состав комитета входили представители музея Метрополитен, Лувра, Национальной галереи и галереи Тейт в Лондоне. Члены комитета обязались перевезти испанские сокровища через Францию ​​в Женеву, в недавно открывшуюся штаб-квартиру Лиги Наций.

Вскоре после этого к границе с Францией отправился 71 грузовик, перевозивший 1842 ящика с грузом, в том числе с 364 картинами и 180 рисунками из Национального музея Прадо в Мадриде. 15 февраля лондонская «Таймс» сообщила, что 115 работ Гойи, 43 работы Эль Греко, 45 работ Веласкеса, 38 Тициана и 25 работ Рубенса благополучно прибыли в Женеву. Произведения искусства были спасены, а в музейном деле появился прецедент — до этого мировое сообщество никогда не работало так слаженно.

Надо сказать, что международный комитет, вывозивший сокровища Прадо, не пригодился бы, если бы в Испании с началом войны не был организован собственный спасательный отряд — и максимально успешный. По всей стране сразу после начала войны прокатилась волна вандализма, и историки и музейщики были, мягко говоря, обеспокоены. В 1936 году была создана комиссия для защиты художественных ценностей, в задачи которой входило «сохранение от имени государства всех произведений художественной, исторической и библиографической ценности, которые в результате сложившейся исключительной ситуации могут подвергаться опасности разрушения, исчезновения или порчи». Представители комитета за несколько месяцев собрали в мадридской базилике Сан-Франсиско-эль-Гранде и в монастыре Дескальсас-Реалес более 50 000 произведений искусства.

В Мадриде им помогали студенты — учащиеся художественных школ расклеивали по городу листовки «Научись видеть в религиозном образе искусство. Помоги сохранить его!» и «Искусство и культура взывают к твоей помощи, гражданин!». Осенью 1936-го в Валенсию поехали первые грузовики с картинами из Прадо. Согласно апокрифу, первым шедевром, снятым с музейных стен, была «Сдача Бреды» Диего Веласкеса — символ старой военной и политической мощи Испании, на которой изображена передача ключей от голландского города Бреда главнокомандующему испанских войск Амброзио Спиноле в 1625 году.