Искусство дезинформации

В рамках Independence issue разбираемся, как устроен один из главных пропагандистских жанров современности — fake news и пародирующий их мокьюментари. Почему первым не всегда руководят корыстные побуждения и как второй вскрывает главные болевые точки исторического момента

Массовые самоубийства  после «черного четверга»

19

29

Fake news как зеркало общественных настроений 

Выбрасывающийся в разгар кризиса из окна небоскреба делец с Уолл-стрит — образ слишком хороший, чтобы быть правдой, скажут многие. И будут правы. Появление этого образа в общественном сознании — история одной из первых хорошо задокументированных журналистских уток, сейчас несколько облагороженных термином fake news.

24 октября 1929 года в историю США вошло как «черный четверг» — именно тогда случился коллапс фондовой биржи, ставший началом Великой депрессии. На следующий день сатирик Уилл Роджерс в своей ежедневной колонке в The New York Times написал: «Теперь приходится стоять в очереди, чтобы выпрыгнуть из окна, а спекулянты уже продают участки, куда сваливать тела». И так началась не только Великая депрессия, но и Великая истерия по поводу самоубийств в Нью-Йорке. При этом самоубийств исключительно брокеров и финансистов.

Сказать, что от последствий обвала фондовой биржи страны пострадали не только они, было бы некоторым преуменьшением. Однако массово «хоронили» именно банкиров — совершенно очевидно желая найти у них хоть какие-то признаки совести. Газеты писали про «горы трупов», полиция не справлялась с ложными вызовами, дошло до того, что публично выступать пришлось даже главному санитарному врачу города, который уверенно заявил (и не соврал, если верить статистике) — норма по самоубийствам в Нью-Йорке не перевыполняется, расходимся.

Все воззвания к здравому смыслу, впрочем, никогда не имели на публику большого влияния, а тем более когда сам Уинстон Черчилль тогда впечатлительный бывший канцлер казначейства, оказавшийся в Нью-Йорке в это время, говорил The Daily Telegraph: «Потерявший свое состояние капиталист, прыгнув с 15-го этажа, рухнул прямо под моим окном и разлетелся на куски». Крах фондового рынка собрал свою жатву чуть позже — в период с 1929 по 1932 год частота самоубийств выросла на 25 процентов, но на это никто внимания уже не обращал.

Марсиане
атакуют Землю

38

Fake news как инструмент информационной войны

Историю о том, как 23-летний гений Орсон Уэллс, еще не снявший всех своих киношедевров, своей радиопостановкой «Войны миров» по Герберту Уэллсу в 1938 году вызвал массовую панику в стране, поверившей в то, что на планету напали страшные пришельцы, победить сложно (слишком уж это хороший пример для иллюстрации пресловутой «силы искусства»), но попробуем.

Радиопостановка, исполненная со свойственной Уэллсу иронией, действительно имела место: научно-фантастический роман молодой режиссер переписал под сводку новостей с комментариями очевидцев, а место действия из Англии перенес в провинциальный городок в штате Нью-Джерси. Дальше начинаются проблемы.

Так уж получилось, что шоу Уэллса слушали не тысячи напуганных фермеров, которые принялись баррикадироваться от марсиан (как сообщали газеты), а репортеры этих самых газет, и, что еще важнее — их начальники, которые в то время серьезно опасались, что кормящие прессу рекламодатели уйдут к прямому и новому конкуренту.

Сообщения об испуганных американцах на передовицах довольно быстро сменились заметками о безответственности радийщиков, допустивших массовую панику. Через несколько недель в ситуацию пришлось вмешаться представителям полиции, которые говорили, что никаких специальных волнений в день трансляции «Войны миров» зафиксировано не было. То же касалось сообщений о бесконечном количестве пострадавших от беспорядков в больницах страны.

Тут стоит сказать, что владельцы газет, принимавшие решения о публикации заведомого вранья, прогадали страшно — после такого все рекламные отделы страны выстроились в очередь для покупки радийного эфира. Про Уэллса и говорить нечего — этот эпизод стал одним из первых великих приключений в его блестящей биографии, достойной пера кого-нибудь вроде Александра Дюма. Разуверять публику, уверовавшую в то, что он наслал марсиан на Землю, Орсон, конечно, не стал.

Советский Союз наносит ядерный удар по Великобритании

65

Питер Уоткинс против государственной пропаганды

Во времена, когда словосочетание «вечерние новости» еще значило хоть что-то, обращение к жанру мокьюментари носило характер политический, а не исключительно коммерческий (как сейчас). Самая показательная иллюстрация этого — случай с фильмом «Игра в войну» классика британского кино Питера Уоткинса, который до сих пор остается единственным мокьюментари, награжденным «Оскаром» в категории «лучший документальный фильм».

В 1965 году Уоткинс, доведенный до бешенства паранойей, насаждаемой государственным телевидением и у себя на родине, и в Америке (спустя три года после Карибского кризиса и год после очередной эскалации войны во Вьетнаме), решил продемонстрировать заинтересованной публике, как будет выглядеть третья мировая.

Сюжет такой — Советский Союз наносит ядерный удар по Великобритании, в это время США начинает бомбардировку Китая, объявлена новая мировая война. В кадре — обгоревшие трупы, уничтоженные города и интервью с выжившими британцами, которые напоминают героев «Трудно быть богом» Алексея Германа.

Первыми ужаснулись фильму Уоткинса чиновники BBC — опасаясь спровоцировать панику, они положили фильм на полку (впервые в Англии «Игра в войну» выйдет в 1985 году — в сороковую годовщину бомбардировок Хиросимы и Нагасаки), но отправили его в международный прокат, где он сорвал банк, а режиссер тут же стал героем антимилитаристского движения. В 1969 году Джон Леннон даже назвал Уоткинса одним из вдохновителей своего постельного протеста против войны во Вьетнаме.

Режиссер, впрочем, на лаврах не почивал и при любом удобном случае продолжал проклинать политиков и придворных журналистов, которые, на его взгляд, сознательно дезинформировали своих сограждан и разжигали милитаристские настроения.

Феминистки жгут лифчики в знак протеста против конкурса красоты 

68

Хотели как лучше, а получилось как всегда 

Один из самых знаменитых символов международного феминистского движения — сгоревшие в 1968 году в огне женского праведного гнева лифчики (одно из орудий патриархата) — тоже был плодом воображения журналистов.

Согласно легенде историческое сожжение происходило во время проведения конкурса «Мисс Америка» в Атлантик-Сити. Протестовать против этой дикости, которую, к слову, не удалось победить и до сих пор, приехало около 400 женщин из разных феминистских групп страны — это было правдой. В том числе и представительницы группы «Радикальные женщины Нью-Йорка» — и это тоже.

Именно они устроили протестный перформанс и именно им потом приписали устроение пожаров в общественном месте. Под руководством «Радикальных женщин» участницам протеста было предложено кидать в «Мусорный бак свободы» все, что, по их мнению, символизировало патриархат, — туда летела и кухонная утварь, и Cosmopolitan, и неудобные туфли на каблуках, и лифчики.

О пожарах первым написала репортер газеты The New York Post Линдси Ван Гелдер: «Поджигание призывных свидетельств и флагов стало привычным протестным актом в последние годы, но в эту субботу огню будет предано нечто новое. Может быть, нас ждет поджигание лифчиков?». Дальше образ подхватила известная колумнистка Гарриет Ван Хорн, остальное — история.

Феминистки, которые в 1960-х и так хорошее слово слышали редко, после этого в глазах борцов за традиционные ценности окончательно перешли в разряд невменяемых героинь криминальной хроники. Историческая справедливость (самих участниц, разумеется, никто не слушал) была восстановлена только в 1992 году, когда Ван Гелдер призналась, что никаких сжиганий лифчиков не было, а было только неудачное сравнение с протестами против войны во Вьетнаме.

Племя индейцев-каннибалов в лесах Амазонки съедает съемочную группу

80

Руджеро Деодато как отец «распятых мальчиков» в Славянске

В 1980 году Италии начался беспрецедентный судебный процесс — на скамье подсудимых оказался режиссер Руджеро Деодато, надежда итальянского кино и бывший помощник отца неореализма Роберто Росселлини, — он обвинялся он в жестоком убийстве собственных актеров.

За десять дней дней до суда в прокат вышел его, как уже сейчас понятно, шедевр «Ад каннибалов» — история в жанре found footage о том, как команда антропологов в экспедиции в Южной Америке долго мучила и издевалась над местными жителями, а потом была торжественно ими убита и съедена.

Крайне жестокий фильм, выполненный в предельно реалистичной манере, избежать скандала при выходе едва ли мог, но Деодато хотел the скандала — и добился его воистину иезуитским методом. Молодые актеры подписали контракт, согласно которому они не могли появляться на публике после выхода фильма — все для того, чтобы публика поверила в то, что смотрит «документальный», а не «художественный» фильм. И она действительно поверила. За некоторыми исключениями. «Дорогой Руджеро, что за картина! Вторая половина — это просто шедевр кинореализма, все выглядит таким настоящим, что, мне кажется, на тебя теперь ополчится весь мир», — писал после премьеры Деодато великий Серджо Леоне.

И если кинематографисты «вымысел» от «реальности» отличить могли, то вся остальная публика требовала немедленной над режиссером расправы. На суд Деодато пришел с живыми и невредимыми актерами и произнес вполне программную речь. Из которой выяснилось, что фильм — это, разумеется, комментарий к недавним историческим событиям. А именно — охоте на участников леворадикальной организации «Красные бригады», в 1978 году похитивших и убивших бывшего премьер-министра Италии Альдо Моро. Репортажи об их арестах смотрела вся страна — при этом любой профессионал, говорил Деодато, сообразил бы, что это постановочные съемки.

Так Деодато, мечтавший стать инициатором большой дискуссии о том, что можно демонстрировать по национальному телевидению (на его речь о криминальных сюжетах тогда никто не обратил никакого внимания), невольно стал отцом всех будущих «распятых мальчиков» в Славянске и чуть не похоронил жанр — «Ад каннибалов» от греха подальше запретили к прокату по всей Европе. А found footage, боясь судов, кинематографисты обходили стороной еще долго. Его триумфальное возвращение случится в 1999 году, когда все поверят в то, что в лесах штата Мэриленд живет дух страшной ведьмы.

В Новой Зеландии обнаружен свой Эйзенштейн 

95

Питер Джексон играет на чувстве национальной гордости

«Я думаю, что люди одержимы героическими фигурами. Они отрицают реальность и отчаянно хотят верить в сказку. Мне кажется, что это даже мило», — говорил в интервью режиссер «Властелина колец» Питер Джексон, когда его попросили прокомментировать тот факт, что люди в 1995 году поверили в его хулиганский псевдодокументальный фильм «Забытые киноленты» о несуществующем пионере кино Колине Маккензи.

Дело было так — Джексон, тогда еще молодой режиссер, увлекавшийся исключительно B-movies, прочитал в газете новость о том, что группа историков кино и археологов в Калифорнии обнаружили в пустыне декорации Сесила Б. де Милля 1920-х годов — времен начала его «библейской трилогии». Новость (реальная, задокументированная и подтвержденная) сильно взбудоражила ум молодого режиссера, известного тогда большею частью трэш-шедевром с говорящим названием «Инопланетное рагу»: «Я подумал, как было бы здорово найти что-то подобное в Новой Зеландии». Так родилась идея «Кинолент».

В 1995 году на новозеландском телевидении они были специально показаны без всяких предуведомлений. В фильме рассказывалась история «первого режиссера в истории новозеландского кино Колина Маккензи». Он в первые годы XX века конструировал кинокамеры, использовавшие для вращения пленки в аппарате велосипедный привод. А после вместе с братом сделал ряд революционных открытий, опередивших свое время. Он первым синхронизировал изображение и отдельно записанный звук, снял первый полнометражный кинофильм (на китайском языке), впервые получил на кинопленке цветное изображение. Также в марте 1903 года Колин заснял первый в мире полет на летательном аппарате. И так далее, и так далее. Заканчивалось все хроникой его незаконченного шедевра о Саломее и Иоанне Крестителе. Комментировали эти непотребства актер Сэм Нилл, историк кино Леонард Малтин и тогда еще самый модный продюсер на планете Харви Вайнштейн (прошел всего год после выхода «Криминального чтива»).

«Мы, конечно, не хотели открывать все карты сразу, — говорил Джексон. — Но и подумать не могли, что такое количество людей нам поверит». И действительно последнее, о чем думали молодые кинематографисты, так это о том, насколько история Маккензи всколыхнет патриотические настроения в Новой Зеландии — на адрес телеканала, по которому транслировали «Киноленты», граждане писали тысячи писем и пытались узнать, где посмотреть своего Эйзенштейна.