Журнал об искусстве, дизайне и моде Kaleidoscope

Каждый месяц The Blueprint совместно с киоском иностранных журналов lebigmag выбирает журнал месяца. В январе это Kaleidoscope — журнал о современном искусстве, дизайне и моде.

Созданный в 2009 году в Милане англоязычный журнал Kaleidoscope сейчас считается одним из самых авторитетных журналов об искусстве. Этот сборник работ самых выдающихся художников, фотографов, дизайнеров и мастеров вижуал-арта выходит раз в полгода, и вот уже шесть лет за оформление этого арт-журнала отвечает Мирко Борш — пожалуй, самый востребованный сегодня графический дизайнер. Он известен своим «неряшливым» стилем, любовью к «уродливым» шрифтам и нестандартной верстке. Это он и его дизайн-студия Bureau Mirko Borsche создавали дизайн сайтов и логотипы для модных домов Balenciaga и Givenchy, участвовали в перезапуске легендарного журнала The Face и обновляли айдентику Highsnobiety.

Основная тема осенне-зимнего, 35-го по счету номера — готическая культура и ее воплощение в современном искусстве. На этот раз Kaleidoscope представил четыре обложки (одна из них цифровая, посвященная гению игровой индустрии Хидео Кодзиме). Каждая символизирует ту самую «новую готику», которая родилась в эпоху искусственного интеллекта, изменения климата и диджитализации. А внутри — огромный золотой плакат авторства нью-йоркской художницы Дарьи Баягич (Darja Bajagić). Содержание номера в целом выстроено подобно выставке, в которой каждый материал — новый зал, каждая страница — новый экспонат. Причем и кураторская работа, и архитектура «экспозиции» выполнены на высшем уровне.

Грейс Коддингтон и ее кошки Пампкин и Бланкет — в пятом номере Puss Puss

покупаем

 юбилейный

 «незаконченный»

номер

журнала

Buffalo

Zine

читайте также

Письмо редактора вы здесь не найдете, а рекламы в номере в три раза меньше, чем обычно бывает в глянцевых журналах. Редакция сплошь состоит из критиков искусства и искусствоведов, а среди авторов — кураторы крупных выставок, арт-энтузиасты и энтузиасты вообще. Так, например, российская журналистка Анастасия Федорова рассказывает в этом номере о петербургском творческом объединении Generation Z, активно меняющем молодежную культуру.

Да, тем, кто недавно интересуется искусством, читать журнал будет местами тяжело. Но крупные искусствоведческие разборы всегда снабжены хорошим визуальным материалом. Так, первое знакомство с творчеством Фриды Орупабо, социолога и художницы с норвежско-нигерийскими корнями, можно ограничить просмотром ее мультимедийных коллажей с изображениями темнокожих людей — им в журнале отводится 11 разворотов. Черно-белые снимки Орупабо — еще один пример современной готики, которая рождается в результате осмысления злободневных вопросов о расе, гендере, сексуальности, индивидуальности и насилии.

В Kaleidoscope серьезно относятся к интервью. На них не щадят страниц, краски и, очевидно, бюджета: все беседы с художниками сопровождаются уникальными съемками — всегда нетривиальными, иногда странными, но позволяющими еще лучше понять героя. Например, интервью с итальянским философом и теоретиком коммунизма Франко Берарди перемежается с репортажем японского фотографа Сатоши Фудживары. Вспотевшие и ободранные лица военных и полицейских, снятые практически макросъемкой, глядят прямо на вас, иллюстрируя размышления философа о капитализме и кризисе гуманизма.

И даже модные съемки здесь приправлены серьезным разговором. Хороший пример — съемка художницы из Германии Анне Имхоф и ее постоянной напарницы Элайзы Дуглас. Обе — в оверсайз-свитшотах, спортивных штанах и больших футболках. Именно в такой одежде обычно появляются участники перформансов Имхоф. Элайза же и сама часть мира моды — она модель, муза Демны Гвасалии и завсегдатай подиумов Balenciaga и Vetements. Поводом к разговору с Kaleidoscope послужил выход музыкального альбома, который художницы выложили осенью прошлого года. Назвали его Faust — в честь одноименного перформанса Имхоф, который в 2017 году взял «Золотого льва» на Венецианской биеннале. В интервью Элайза и Анне рассказали о творческом процессе и вспомнили другие яркие выступления: Angst (2016), четырехчасовой перформанс на стыке театрального представления и оперы, и Sex (2019), произведший фурор в лондонском Tate. В своих работах художницы изучают тревожность и ее проявления в современном мире (кажется, актуальнее темы на сегодня не найти).

С опытными социологами, философами и современными художниками на страницах журнала соседствуют совсем молодые деятели искусства. Например, в костюме клоуна и страшноватом гриме Джокера появляется 23-летний шведский рэпер Yung Lean. Юнатан Леандер Хостад (так его зовут в жизни) родился в Белоруссии и три первых года провел в Минске. В детстве он мечтал стать пиратом или музыкантом, однако жажда приключений и желание носить повязку на глазу уступили место любви к музыке (спасибо популярному тогда каналу MTV). Чтобы платить за оборудование для звукозаписи, Yung Lean устроился на работу в Макдоналдс. Примерно в то же время он основал творческое объединение Sad Boys, которое выросло из одноименной страницы на Tumblr. В 2013 году он с другими участниками группы записал свой первый альбом и начал путешествовать с концертами. Мальчики действительно были «грустными», а тексты их песен — мрачноватыми и депрессивными. В то время Yung Lean мучали кошмары, по мотивам которых он писал на айфоне книгу под названием Heaven.

Неприятные сновидения оказались неслучайными: однажды Юнатан в приступе внезапной ярости разгромил свою собственную квартиру. Его напарнику пришлось вызвать 911. Рэперу поставили диагноз «биполярное расстройство». С ним Юнатан борется до сих пор. Но писать музыку и выступать Yung Lean не бросил — с тех пор группа выпустила еще два полноценных альбома. О своем отношении к искусству рэпер говорит так: «Никто из нас не видел один и тот же фильм. Никто из нас не слышал одну и ту же песню. Никто из нас не читал одну и ту же книгу и не был на одном и том же концерте, даже если по факту мы все находились в одном и том же месте. Как только я выпускаю песню и каждый может ее послушать, она мне больше не принадлежит. Теперь эта песня отражает то, как мои идеи воспринимают мои слушатели и пропускают их через свою призму».

Одним из центральных материалов номера стала «Библия кроссовок» — Holly Bubble: Sneaker Report. Журналистка Изабель Флауэр начинает историю «кроссовочного бизнеса» с рассказа о легендарных «джорданах»: «Air Jordan III Black Cement сделали для кроссовок то же, что сделал iPhone для мобильных телефонов». В целом Kaleidoscope рассматривает кроссовки как некий символ новой веры, а ее адептов — сникерхедов — даже называет одержимыми. Ну а слепки отпечатков кроссовок, сопровождающие текст «Библии», как бы намекают: это культурное явление оставит след в истории.