«Форма» и содержание
11 и 12 сентября Басманный двор займет «Форма» — фестиваль всего максимально экспериментального. Шепот-опера, концептуальный инди-дэнс из Якутии и петербургский фем-панк — «Форма» может себе позволить все. The Blueprint попросил четырех участников фестиваля препарировать собственную музыку с точки зрения формы и содержания.
Борис Лесной и «Фонема-хор»
Если нужно простым языком сформулировать, я сделал бы это так: шумовая опера по форме — это опера, а по содержанию — это шум. Но мы все равно подходим к этому музыкально, мы пытаемся сделать шум музыкальным. Мы не просто берем какой-то звук, мы пытаемся найти ему какие-то сопутствующие созвучия.
Я изначально настроился на убеждение, что в моем творчестве всегда заложен абсолютно непреломленный смысл — и он в любви. Его невозможно разглядеть. Его можно только ощущать. Человеку всегда хочется заглянуть в себя, и искусство при этом выступает как зеркало. По-моему, здесь главное само действие, сама интенция художника создать такое зеркало. Создать сам вопрос — куда мы смотрим и что мы можем увидеть.
Шепот-опера по форме — это просто современная шумовая опера. Почему шумовая? Потому что мы не столько поем, сколько просто звучим. Это не столько про музыку, сколько про сам звук. Мы все знаем, что музыке уже давно пришел конец. Мы можем сколько угодно с этим играться, но кажется, что исторически пора бы уже идти дальше и исследовать все-таки шумовое поле. Мы и тут не первые, но одни из тех, кто поверил в это. Ни в коем случае нельзя говорить, что это какой-то авангард. Сложно сказать, откуда все это начинается. На самом деле с каких-нибудь древних племен, технические отголоски можно заметить и в музыке Средневековья. Более точные примеры — «Книга песен» у Джона Кейджа, у него же есть отдельные пьесы для голоса. Еще одним нашим вдохновителем был Мортон Фельдман.
Цель нашего проекта — найти новые способы взаимодействия внутри коллектива. По моим убеждениям, коллективная музыкальная практика могла бы помирить всех со всеми. Потому что она происходит не в языковом поле, а фонетическом, то есть там, где общение происходит с помощью досмыслового выражения. Где невозможны никакие иерархии, никакая централизация. И шепот-опера — это как раз продукт вот такой музыкальной коллективной практики.
Форма
Содержание
группа «Всадники ЖКХ»
Если честно, мы вообще никогда не задумывались о нашей музыке с точки зрения формы. Мы находимся все время в поиске какого-то собственного идеала. С каждой новой песней у нас наступает новый этап, все меняется. В плане жанра я отнес бы нашу музыку к пост-панку. Хотя мы избегаем этого понятия, потому что есть ощущение, что в России пост-панк существует в определенных стилистических границах. А во всем мире пост-панк может быть каким угодно. Панк показал, что можно делать музыку, не выходя из своего гаража, петь и играть как хочешь. А пост-панк расширил границы еще больше. Мы делаем все как хотим, а результат всегда непредсказуемый. Главное качество нашей музыки — простота. Это наша принципиальная позиция.
Если говорить о песнях, а не просто об инструментальной музыке, то мы всегда очень осторожно относимся к своим текстам. У нашего автора Сергея песни рождаются медленно, иногда мучительно. Одного предложения и даже слова может хватить для возникновения песни. На самом деле ужасно сложно объяснить этот процесс. Вообще, мы как будто все время находимся в конфликте с содержанием. Если честно, я никогда не задумывался о том, что мы вкладываем в нашу музыку. Мы просто ее делаем, и нас от этого прет. Для нас первостепенны именно эксперименты с формой. У каждого участника нашей группы огромный бэкграунд, и мы просто экспериментируем с нашим опытом, который мы хотим синтезировать в нашей новой совместной музыке. В такой ситуации содержание все-таки уходит на второй план. Наша музыка — это всегда про настоящее, про сейчас.
группа «The RIG» (Russian Improv Group)
Любая импровизация — это разговор по душам. Разговор людей, которые хорошо друг друга понимают. Это как друзья, с которыми вы понимаете друг друга с полуслова. Вы заранее знаете, что они вам ответят. В музыке то же самое: если исполнитель не скован и открыт для всего, что происходит вокруг, и сам готов открываться, то может произойти такая синергия, в которой музыканты с полуслова понимают, что и как они будут играть. Музыканты, с которыми я играю, всегда заранее чувствуют, какую фразу я исполню. У каждого есть определенный музыкальный почерк, есть определенные интенции, есть определенные черты характера, которые все равно всегда влияют на импровизацию. Это целая магия.
Инструментальная музыка, конечно, всегда несет свой посыл, но она не дает никаких конкретных ответов. Нашу музыку нужно понимать скорее эмоционально. Это как с артхаусными фильмами — в них не всегда понятно, хорошо все заканчивается или плохо, — ты просто смотришь и получаешь удовольствие от процесса. Ты находишься в моменте. А спустя время, когда ты внезапно вспоминаешь свои впечатления, это наталкивает тебя на какие-то размышления. С нашей музыкой то же самое.
Из-за названия нашей группы многие могут подумать, что у нас вся музыка связана с импровизацией. Это верно лишь отчасти. Материал хоть и импровизационный, но имеет достаточно жесткую структуру, конкретные музыкальные темы. Но в то же самое время мы прекрасно понимаем, что форму мы можем перестраивать прямо во время концерта. Когда мы с ребятами только собрались, я сказал: «Ребята, давайте мы сейчас четко, жестко разберем вот эту композицию, чтобы все знали, как она играется по нотам. Идеально все подготовим на репетиции. А на концерте — забудьте вообще все инструкции и играйте максимально свободно». Зачем играть музыку, заученную по нотам? В идеале — должно быть как будто непонятно, где заканчивается выстроенная композиция и начинается чистая импровизация. Мы сейчас живем в эпоху полистилистики, когда можно жонглировать и стилями, и жанрами, и чем угодно. Чем больше ты смешиваешь одно с другим, тем интереснее получается. Зачем повторять шаблоны? Главное в музыке — это личность, а композиция — это просто вектор.
группа «JARS»
В плане формы — изначально мы вдохновлялись американским нойз-роком 1990-х годов, а сейчас уже вообще не хочется вешать какие-то ярлыки. Самое главное для нас — воздействие звука. Хочется делать как можно громче, чтобы музыка была осязаема. Этого можно добиться как просто повышением уровня громкости на аппаратуре, так и более тонкими средствами — тембрами и музыкальными текстурами. Мы попробуем добиться таких эффектов на фестивале. Мы классные, но говорить об уникальности — это слишком много чести.
В панк-музыке главное — посыл от комьюнити, из которого происходит группа. Панк всегда был политизирован, даже банальное «долой все» — это политическое высказывание. Конечно, есть артисты, которые формулируют свою позицию гораздо сложнее и детальнее. Но мы скорее из числа тех, кто именно про «долой все». Если убрать из панка позицию, то получится просто громкая музыка с гитарами. Что тоже, в общем-то, неплохо, но ярлык такой использовать не стоит.
