Знаю ли я Тайлера
ФОТО:
GETTY IMAGES, @SHOTONFILMTHO, АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ
В самом конце октября Tyler, the Creator выпустил свой восьмой студийный альбом. И две недели спустя можно с уверенностью говорить об оглушительном успехе. Однако Иван Сорокин предлагает по этому случаю обсудить не одну пластинку, а все пятнадцать лет, которые мы провели с Тайлером Оконмой и его музыкальными альтер эго.
Chromakopia, 2024
Тайлер Оконма — один из самых успешных хип-хоп-артистов своего поколения. Икона стиля, с которой сотрудничают фэшн-бренды в диапазоне от Converse до Louis Vuitton. Всеобщий смешной друг с заразительной улыбкой и ролевая модель для темнокожих мужчин, которые хотят исследовать неожиданные грани своей сексуальности. Мультижанровый мультидисциплинарный артист, во многом создавший звук популярной музыки 2020-х.
Tyler, the Creator — тролль (или даже гоблин, в полном соответствии с названием одного из его ранних альбомов), конспиролог, женоненавистник, гомофоб, неполиткорректный хулиган, общественная угроза, дурной пример, символ морального разложения в той же самой популярной музыке. Наконец, автор знаменитого твита про кибербуллинг: «Хахахаха каким вообще образом кибербуллинг реален хахаха просто отойди от экрана типа закрой глаза хаха».
Где заканчивается Тайлер Оконма и начинается Tyler, the Creator, не расскажет вам, пожалуй, никто — включая, разумеется, самого Тайлера. И есть полная уверенность, что так и планировалось, так и надо. Не вполне ясно, как человеку, который постоянно находится на виду у всей музыкальной прессы с собственных 17 лет, то есть с конца нулевых, удается настолько успешно сохранять устойчивый флер таинственности, — но ведь удается. Хрестоматийные насмешки из пелевинского «Поколения П» здесь лишние: выходит так, что creator — это не фигура речи, а именно что слово «творец»; творцы нам тут как раз нужны, а криэйторы уже не очень.
Оконма вырос в Хоторне, пригороде Лос-Анджелеса, и сменил за свое детство с десяток школ. Тот самый псевдоним служил названием его аккаунта в MySpace, а первую официальную запись Тайлер выпустил в составе дуэта I Smell Panties. Это ровно та музыка, которую можно ожидать от друзей-тинейджеров, скрывающихся за названием «Я нюхаю трусы», — но даже в этих совершенно необязательных 18 минутах про яйца, члены и убийства, где тексты местами прочитаны голосами мультипликационных бурундуков, как будто бы можно расслышать крупицы грядущей трансгрессивности.
Аккаунт Тайлера в MySpace
Следующая группа Тайлера оказалось куда более влиятельной. Конец нулевых — начало десятых — это золотое время для инди-рэпа на обоих побережьях, будто созданного в первую очередь для «людей, кому обычно рэп не очень», но с впечатляющей глубиной погружения в контекст жанра. Собственно, для всех этих артистов даже был придуман специальный термин, больше говорящий о методах распространения этой музыки, чем о том, как она звучала, — блог-рэп.
Понятно, что сама доставка треков слушателю напрямую, минуя лейблы, оказалась главным наследием блог-рэпа (и в итоге привела к эре клауд-рэпа и эмо-рэпа, в которой мы в некотором смысле до сих пор и живем). Но есть и другое его последствие: это тотальное размывание границ между комедийным рэпом, рэпом как дадаистским жестом и совершенно искренним тестированием границ дозволенного. Трио Das Racist прерывало концерты на полуслове, цитировало индийскую феминистку Гаятри Спивак или превращало свои выступления в стендап. Аквафина, ныне обласканная критикой актриса, записывала абсурдистские треки про свою вагину или про стереотипы об азиатах.
Odd Future Wolf Gang Kill Them All (они же OFWGKTA, они же Odd Future), бесформенная группировка из примерно двадцати человек во главе с Тайлером и еще несколькими ключевыми музыкантами поколения — золотым мальчиком прогрессивного r’n’b Фрэнком Оушеном, квир-сиреной неосоула Сид или проповедником деконструированного хип-хопа Эрлом Светшортом — изменила представление о том, как может выглядеть, звучать и работать рэп-группа (даром что просуществовала в активном виде всего несколько лет). Исторические прецеденты здесь, безусловно, были — вспоминается флюидный состав Wu-Tang Clan — но именно Odd Future перепридумали рэп-группу как нечто среднее между арт-коммуной, комитетом планирования вечеринок и панк-лейблом. Инфантильный, изломанный стиль Odd Future отразился в более поздних работах всех членов группировки — но чистейшим, наиболее логичным его продолжением стали ранние сольники Tyler, the Creator (не зря названием фэшн-лейбла Тайлера стала анаграмма Wolf Gang, GOLF WANG — да, человек из группы «Я нюхаю трусы» также выпускает одежду под названием «ГОЛЬФ ЧЛЕН»).
Odd Future
В Yonkers, своем первом сольном хите, Оконма читает про невозможность узнать, насколько он бы полюбился ушедшему из семьи отцу, про постмодернистский мультсериал «Время приключений», про собственную депрессию и суицидальные мысли. В том же самом тексте он обещает ударить Бруно Марса ножом в пищевод, проткнуть всех критиков и блогеров вилами (здесь читается не только отсылка к блог-рэпу, но и каламбур с названием музыкального сайта Pitchfork) и напоминает слушателю о нескольких массовых расстрелах в школах и колледжах США. Маятник текстов Тайлера так и продолжило качать от самоуничижения до описания гнусных и бесчеловечных актов насилия — и никто не понимал, действительно ли он имеет все это в виду. Инновационные биты в равной степени отсылали к блог-рэпу — и хорроркору девяностых в духе тех же самых Wu-Tang Clan или Gravediggaz: семплы из старых фильмов ужасов, дрожащие струнные, гот-роковый бас, ну и так далее.
Yonkers, 2011
Во всех интервью Оконму, разумеется, спрашивали о том, насколько ему можно верить — или же все это игра, симулякры. Что-то вроде разделения на Маршалла Мэтерса и Слима Шейди; или как когда интеллектуалы и эрудиты Beastie Boys притворялись алкоголизированными делинквентами. Тайлер послушно рассказывал, что его тексты — это поток мыслей, написанный от лица депрессивного подростка и реализованный в музыке. А потом шел в твиттер и составлял списки сексуальных актов, которые ему хотелось бы осуществить с Селеной Гомес, раз ей уже (только что!) исполнилось 18. И вот здесь проходит ключевой водораздел между Эминемом и Tyler, the Creator: у Маршалла есть невидимый переключатель, который щелкает, когда он меняет медиаобразы, что позволяет Эму списывать любое опасное нарушение этических границ на неудачные шутки. В случае Тайлера это скорее ползунок с кучей промежуточных положений — и неотделимость Tyler от the Creator лишает артиста большинства алиби.
Жонглирование плохо отлепляемыми от художественного субъекта творческими образами, в том числе снабженными определенными костюмами и даже своими легендами, — это большая часть темнокожей традиции поп-музыки, и особенно той ее части, что чурается замшелых жанровых классификаций. Чем более возмутительными становились тексты Тайлера (в 2015 году из-за них ему натурально запретили въезд в Соединенное Королевство на несколько лет), тем больше его рэп переставал быть просто рэпом: ровно так Стиви Уандер делал музыку, которую нельзя было однозначно определить как фанк, соул, r’n’b или диско, а Херби Хэнкок приглашал электро и хип-хоп в джаз. Даже в фирменных бейсболках или ушанках Оконмы читались отсылки к вычурным шляпам Бутси Коллинза или разноцветным дредам Джорджа Клинтона.
Эти сравнения стали еще более неоспоримыми на альбомах второй половины десятых — Flower Boy и IGOR. Постжанровость, принципиальная невозможность отнесения музыки лишь к одной субкультуре и традиции, стала в 2010-е общим местом (в каком жанре играют The 1975? А Доджа Кэт? А Coldplay периода последних десяти лет?) — и Тайлер находился на самом острие атаки. Он гораздо охотнее пропевал мелодии своим бархатным баритоном, стал перемежать жесткие и более мягкие аранжировки, использовал в основе своих битов не только хорроркор и джаз-рэп — но и карамельный соул, и госпел. Впору было подумать, что именно в этот момент Тайлер открылся слушателю, ведь вслед за своим другом Оушеном он стал больше рассказывать и о своих отношениях — в том числе об их квир-аспектах. Второй главный хит Оконмы после Yonkers — это Earfquake, нежная баллада, направленная по адресу к расплывчатому, неоформленному любовному объекту; каждый прочтет текст так, как подобает моменту и контексту. Может, обновленная андрогинная страсть родом из шекспировских сонетов — это и был истинный Tyler, the Creator, а все остальное было наносным, подростковым?
Earfquake, 2019
Call Me If You Get Lost, 2021
Следующий альбом, Call Me If You Get Lost, показал, что и это была еще одна маска, пусть и неожиданно убедительная. Во-первых, на нем Оконма вернулся к гангста-рэпу; пусть и не вполне мейнстримовому, а говоря словами обиженного на Тайлера Диджея Халеда — таинственному, то есть насыщенному и соулом, и синти-попом, и регги, и чем только не. Во-вторых, в текстах альбома Tyler, the Creator извинялся перед Селеной Гомес за тот самый эпизод кибербуллинга и онлайн-пропаганды культуры изнасилований — но заодно говорил о том, как хочет все деньги и автомобили мира, а заодно и ваших женщин. (Кстати, извинялся ли Тайлер перед другими знаменитыми женщинами, которых он тоже буллил в твиттере? Разумеется, нет). Альбом оказался наиболее финансово успешным в карьере Тайлера; если ты сам изначально — одно противоречие, то кто может обвинить тебя в непоследовательности?
St. Chroma, 2024
Конечно, новую работу Tyler, the Creator, Chromakopia, первую за три года, можно воспринимать и вне всего этого контекста: это безумно сильный концептуальный альбом, который объединяет в себе все музыкальные и лирические ипостаси Тайлера (и тем, кто захочет впервые познакомиться с творчеством Оконмы, стоит начать прямо здесь). Тут оркестровый соул в духе Айзека Хейза и Марвина Гэя, отсылки к вокальным экзерсисам Тины Тернер и Ареты Франклин, тут острый синтезаторный джаз почти как у Майлза Дэвиса — и рисковые комедийные репризы на уровне раннего Эдди Мерфи. Тут невидимый диалог с еще одним калифорнийцем, последовательно запускающим очень непростой хип-хоп на первые места чартов и тоже не так давно выпустившим концептуальный альбом про современные представления о нетоксичной мужественности в свете собственного воспитания, — речь, разумеется, о Кендрике Ламаре.
St. Chroma, 2024
«Земля без хлеба», 1933
Но даже Кендрику не пришла в голову столь прямолинейная, столь бесстыдная, столь простая в своей неоднозначности идея: весь альбом Chromakopia, повествующий о детстве Тайлера Оконмы, сшит сквозной наррацией. Рассказчик здесь — это, натурально, мать Тайлера, которую зовут Бонни Смит; отдельные треки включают в себя аудиофрагменты, которые буквально звучат как голосовые сообщения от нее. Должны ли мы подвергать сомнению и ее слова тоже — например, о том, как она хочет внуков? Чему мы верим — интервью Тайлера, где он говорит, что на Chromakopia он впервые искренне рассказывает про то, как было устроено его детство? Или визуальной эстетике альбома, снова целиком придуманной Оконмой и вращающейся вокруг испанского сюрреализма и надетой на самого Тайлера маски с лицом Тайлера, что очевидно указывает на гротескную театральность происходящего? Нужно ли слушателю опять заставить себя обмануть, разыграть, надуть — или достаточно отойти от экрана хахахаха просто закрыть глаза хахаха каким образом это все может быть реальным?
