8 важных книг с non/fiction
2 декабря в Москве в 23-й раз открылась книжная ярмарка non/fiction. За прошедшие годы она сумела превратиться из литературного смотра в настоящий двигатель книжной торговли. Здесь можно увидеть все важные и новые книги в одном пространстве и понять, что вообще происходит в книжном мире. А главное, это еще и праздник видимости маленьких издательств, тех, кто в остальную часть года незаметен за гигантами-монополистами. Лиза Биргер выбрала восемь важных новинок, ради которых стоит приготовить свои авоськи в эти выходные.
1
«Неокончательная версия. История современного русского искусства в лицах»
Издательство: Garage
Портретная галерея современного русского искусства собрана под редакцией искусствоведа Андрея Ковалева. Он выбрал удачный подход: не атрибутировать художников по художественным течениям, а постараться посмотреть на них как на автономных творцов. Русские художники менялись под влиянием самого времени, например, от принципиальной аполитичности в 1980-е до практически активизма в 2010-е. За эти почти полвека русское искусство успело пережить и всплеск международной популярности, и превращение в институцию, и обратный уход в подполье в наше время. Но попытки выстроить его в некую иерархию пока не было — тем занимательнее этот сборник, авторы которого впервые пытаются нащупать главное и через перечень важных имен найти то, о чем говорит с нами искусство и к чему ведет.
Дарья Серенко*. «Девочки и институции»
Издательство: No Kidding Press
18+
Дарья Серенко* — одна из немногих, кто умеет сочетать бесстрашный политический активизм с глубокими и точными поэтическими высказываниями. Ее книга о «девочках» в учреждениях культуры (отрывок из нее вы можете прочитать здесь) прежде всего раскрывает вечно актуальную для России взаимозависимость государственных институций и женщин, которые в них невидимо работают. Это почти антиутопичная картина, мало чем отличающаяся от какого-нибудь «Рассказа служанки»: все девочки здесь ощущаются как «одно функциональное многорукое и многоногое существо», но за счет единства и неразобщенности этот организм перестает быть немощным и становится сокрушительным. Здесь повседневное скучное девочковое существование превращается в космогонию, рождение мифа из духа скуки: отсутствие окон, огромные компьютеры, фотообои, за которыми девочек не разглядеть, институциональные бездны, обычно прикрытые сверху бумагами и тряпками.
2
Джорджо Агамбен. «Пульчинелла,
или Развлечения для детей в четырех сценах»
Издательство: «Носорог»
Философия — это красиво. В книге «Пульчинелла, или Развлечения для детей» итальянский философ Джорджо Агамбен рассуждает о персонаже комедии дель арте, способном жить бок о бок со смертью и тем самым подготовить нас к собственному концу. В начале Агамбен пишет, что хотел бы, чтобы один из последних его трудов получился «не тяжелым, а живым и задорным», так чтобы читатель понял, что комедия настолько близка философии, что способна слиться с ней воедино. Это в целом книга о странных и неожиданных сближениях: так, в томе по философии непривычно встретить набор стикеров для украшения обложки или обилие картинок. Комедия сближается с трагедией, а Пульчинелла вступает в воображаемый диалог с венецианским художником Джандоменико Тьеполо, изобразившим его на фресках своей комнаты в вилле Дзианиго. Тьеполо сближается с Гойей, Агамбен — с Аристотелем, XXI век — с XVIII, продолжать можно бесконечно.
3
Линор Горалик. «Имени такого-то»
Издательство: НЛО
Роман Линор Горалик основан на реальной истории эвакуации психиатрической больницы им. Алексеева в ноябре 1941 года. Этот сюжет превращается в романе практически в миф, плавание больницы, словно современного Ноева ковчега, по страдающей земле, где всех одинаково жалко — людей, зверей, реальных героев и их не всегда воображаемых помощников. В послесловии писательница говорит, что книгу задумала давно, но ей долго не хватало внутренних сил «так близко подойти к пересечению двух тем, пугающих меня до замирания: темы войны и темы безумия». Здесь действительно пересекаются два, обычно параллельных, приема. С одной стороны — абсолютная физическая реальность происходящего, точность диалога, чувство присутствия, объема персонажей. И с другой — притчевость, фантасмагоричность происходящего никак не дает действию окончательно опуститься на землю.
4
Ким-Жандри Кымсук. «Трава. История женщин для утешения. Из воспоминаний Ли Оксон»
Издательство: «Бумкнига»
Графический роман кореянки Ким-Жандри Кымсук основан на реальной истории Ли Оксон — корейской женщины, в детстве проданной родителями и в 15 лет попавшей в сексуальное рабство на «станцию утешения» для японских солдат. Техника рисования — чернилами и пером — позволяет с первой до последней страницы сохранить ощущение документального свидетельства. Но при этом здесь важна не столько история Второй мировой войны, сколько героиня текста — живая, смеющаяся старушка. Она как трава: ее сгибает ветер, ее топчут ногами, «но всё равно она возрождается вновь и вновь, чтобы и этой весной коснуться вас».
5
«Одной цепью. Современные семьи в рассказах и стихах российских авторов»
Издательство: «Есть смысл»
Сборник рассказов молодых авторов о современной семье, или даже точнее о тех силах, социальных и биологических, что заставляют людей укладываться в ячейки. Для большинства авторов и авторок, выбранных Школой литературных практик, семья становится тем самым полем, где традиция встречает современность, и их столкновение неизбежно. Семья — центр женского мира и не в последнюю очередь стартовая точка женского бунта. Попытка описать семью изнутри фиксирует точки слома — концепт оказывается не слишком рабочим. И в итоге получается сборник из 35 рассказов и стихотворений, наиболее остро соприкасающихся с современностью: из него можно понять и как мы живем, и почему реальность нашей семейной жизни неизбежно приводит к конфликтам.
6
Нелли Блай. «Профессия: репортерка»
Издательство: Individuum
Сборник репортажей Элизабет Джейн Кокран (она же — Нелли Блай), фактически придумавшей репортаж. Послания из Бруклина, написанные более столетия назад, — это увлекательный перечень сюжетов о торговле младенцами, фабричных работницах, жизни сумасшедшего дома и гипнотизерах-обманщиках. Но это еще и одна из первых попыток не просто построить журналистику сюжета, но использовать газетное пространство для помощи тем, кто в ней нуждается. Не найти сенсацию, а способствовать реальным переменам в мире. Для читателя XXI века эти репортажи звучат как слова поддержки из прошлого.
7
Мария Степанова. «Священная зима 20/21»
Издательство: «Новое издательство»
Сборник стихотворений Марии Степановой продолжает тему ее большого романа «Памяти памяти». В этих стихах, написанных буквально вчера, в долгую карантинную зиму, время останавливается, и читатель получает возможность выйти в метафизическое русское сверхвремя, где вся русская жизнь, реальность и миф, страна, война, как будто существуют одновременно:
Тут-то и все застыло:
И парикмахерша в халате после смены,
Вытянув ноги, глаза полузакрыв.
И бездомный в остановившемся трамвае,
И светофор, едва зажегший желтый свет,
И в зимнем воздухе дубинки полицейских,
И небо желтое, подпертое столбами пара,
И люди в шубах шапках автозаках,
И люди, находящиеся по месту жительства
С полупрозрачными домашними растениями,
C неговорящими домашними животными,
С вещами теплыми, с напитками холодными.
Мы, переложенные снегом для сохранности,
Как папиросною бумагою картинки,
Вдруг стали стоп.
8
*Признан иноагентом
