Иррациональный человек. Вуди Аллену — 90

ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ

30 ноября исполняется 90 лет Вуди Аллену, режиссеру полусотни фильмов, создателю собственного киностиля, герою (или жертве?) одного из крупнейших скандалов эпохи #MeToo и человеку, который сумел навязать собственный невроз не одному поколению зрителей. Мария Бессмертная раскладывает творчество Аллена на эпохи и находит финальный «сюрприз», который делает режиссера таким особенным.

Джон Малкович, Миа Фэрроу и Мадонна вместе с Вуди Алленом
на съемках  фильма «Тени и туман», 1992

Вуди Аллен
как режиссер

В интервью, опубликованном в журнале American Cinematographer в 1984 году, оператор Гордон Уиллис, которого Аллен свистнул у Копполы после «Крестного отца» и с которым счастливо работал как раз до середины 1980-х, так сказал о своем стиле: «Идеальная ситуация — взять очень сложную идею и свести ее к простой форме, потому что тогда она станет доступна каждому». То же самое можно смело сказать и о Вуди Аллене.

Вуди Аллен, 1972

Вуди Аллен готовится к выстрелу из пушки во время съемок комедии «Любовь и смерть», 1974

Для разбора его фильмографии потребуется не один том (с 1982-го по 2017-й он стабильно снимал по фильму в год, а иногда и больше), поэтому обозначим главные периоды. Тем более что Аллен в этом смысле очень понятный мастер, его эпохи легко вычленять по актрисам и жанрам. С 1960-е по конец 1970-х Аллен — тот самый шлемазл, выросший в Бруклине 1950-х, где кинотеатры были важнее церквей, окончательно бросивший стендап, — провел под эгидой Дайан Китон и комедии. Главный бриллиант тех десятилетий, «Энни Холл», во-первых, доказал общественности, что презренный жанр романтической комедии может быть большим искусством (4 «Оскара» в 1977-м — не шутки), а во-вторых, продемонстрировал миру, что Аллен — очень серьезный режиссер, в арсенале которого не только шутки про бананы, а еще и Дзига Вертов. Псевдодокументализм, разрушение четвертой стены, внедрение в кино литературных приемов, вождение зрителя за нос, ненадежный рассказчик как любимый герой, жонглирование цитатами и аллюзиями на классиков — все то, чем он баловался до «Энни Холл» (и чем будет баловаться после) там получило идеальную форму (почетное второе место — у «Любви и смерти» по собирательному Толстоевскому, где они с Китон, обожравшись блинами, едут убивать Наполеона).

«Любовь и смерть», 1975

«Энни Холл», 1977

Эпоха Мии Фэрроу — это серьезный Аллен. Или Аллен в плену у Бергмана и Достоевского. Поменяв музу, он меняет и оператора — на Карло Ди Пальму («Развод по-итальянски», «Фотоувеличение») и Свена Нюквиста («Фанни и Александр», «Персона», «Шепоты и крики»). В своем мрачном периоде Аллен продержался до начала 1990-х — за это время он экранизировал «Преступление и наказание» и «Трех сестер», издевался над Феллини («Воспоминания о звездной пыли»), но ни на секунду не забывал о том, что к себе серьезно относиться нельзя ни в коем случае — даже если к тебе с пистолетом приходит сестра жены, к которой ты собирался уйти, но случайно влюбился в третью женщину («Ханна и ее сестры»).

«Ханна и ее сестры», 1986

«Преступления и проступки», 1989

В 1990-е на фоне грандиозных личных скандалов (о них позже) Аллен снова возвращается к комедии, но гораздо более коммерческой. Традиционно считается, что это самый слабый его период, хотя не стоит забывать — один из его главных шедевров, «Разбирая Гарри», снят именно тогда. Следующий период открыл «Матч-пойнт» 2005 года, его очередной подход к снаряду под названием «Преступление и наказание». Период продолжается до сих пор — это более барочный Аллен, который все чаще опирается на твердое плечо классической литературы и меньше шутит — все-таки возраст. 

«Разбирая Гарри», 1997

«Матч-пойнт», 2005

Заметьте, в случае Вуди Аллена вообще не хочется говорить о биографии: он тот редкий счастливец, которому она не очень-то и нужна (хотя она имеется, и еще какая) — есть фильмография. Сам Аллен, выросший вместе с «новым Голливудом» Скорсезе, Де Пальмы, Спилберга и прочих, всегда держался особняком — общие травмы поколения вроде войны во Вьетнаме мало его интересовали. Тем не менее именно он, а не Чимино или Скорсезе, максимально близко подобрался к осуществлению заветной мечты режиссеров «нового Голливуда» об авторском кино и сохранил полную автономность от студий и продюсеров. Кино Вуди Аллена — это кино Вуди Аллена, и перед студийными боссами он никогда не отчитывался и финансирование на свои картины искал сам. Тем не менее в последнюю «великую» эпоху американского кино его имя, хочет он того или нет (а он не хочет), вписано именно рядом с авторами «нового Голливуда». Если Скорсезе ответственен за «Сопрано», а Спилберг — за Marvel, то на совести Аллена, годами удобрявшего свой любимый образ невротического нью-йоркского интеллектуала, — весь мамблкор + «Секс в большом городе» и чудовищные сериалы, где все хотят переспать с Константином Богомоловым.

Вуди Аллен, Миа Фэрроу и их дети
Мозес Фэрроу, Ронан Фэрроу и Дилан Фэрроу, 1989

Вуди Аллен

как герой скандалов

Избежать упоминания, связанного с Алленом the скандала, возможным не представляется — тем более велик шанс, что гениальный режиссер в народной памяти останется исключительно как тот «дед, что женился на собственной дочери». Поэтому придется опять прояснить некоторые детали. В 1992 году тогда гражданская жена Вуди Аллена актриса Миа Фэрроу обнаруживает, что у режиссера роман с ее 22-летней приемной дочерью Сун И Превин. Одновременно с обнародованием этой, мягко говоря, малоприятной новости Фэрроу обвиняет Аллена в том, что он растлевал уже их общую приемную дочь — семилетнюю Дилан.

Вуди Аллен и Сун И, 1998

Начинается знаменитый суд. Спустя год он не находит достаточно доказательств, чтобы предъявить Аллену обвинения в растлении Дилан, но единоличную опеку над детьми все равно получает Фэрроу — как считает Аллен, из-за скандала, связанного с Сун И Превин. Голливуду вообще не до того — в 1993-м Аллен номинирован на «Оскар» за лучший сценарий, в 1994-м — за режиссуру «Пуль над Бродвеем». Вместе с этим в первый (и последний раз) слово берет сама Сун И, Newsweek публикует ее колонку: «Я не отсталый несовершеннолетний цветочек, который изнасиловал, соблазнил и избаловал какой-то злой отчим. Я изучаю психологию в колледже и влюбилась в мужчину, который оказался бывшим парнем Мии. Я допускаю, что это необычно, но не будем впадать в истерику. Трагедия здесь в том, что из-за мстительности Мии страдают дети».

Те самые дети (один общий — Ронан и двое общих приемных — Дилан и Мозес) в итоге делятся на лагеря: Дилан и Ронан продолжают поддерживать Фэрроу, Мозес утверждает, что та тренировала Дилан, что говорить на суде, и прерывает с ней связи. В 1997 году Фэрроу выпускает автобиографию, в которой максимально эмоционально рассказывает о ситуации в семье, — рецензенты тогда ни в чем себе не отказывают (времена другие) и называют ее «истеричкой». Аллен продолжает молчать. Казалось бы, так оно и останется— чудовищная, неразрешимая ситуация, которая, стоит сказать, образовалась у весьма необычных людей.

Миа Фэрроу, What falls away, 1997

Вуди Аллен и Сун И
на Венецианском кинофестивале, 2003 

Вуди Аллен и Сун И
на  Венецианском кинофестивале, 2023

Но спустя пятнадцать лет наступает эпоха #MeToo, и про Аллена опять вспоминают. Новый, уже общественный суд, конечно, хочет крови. Тем более их общий с Фэрроу сын Ронан — один из журналистов, отправивших в тюрьму Харви Вайнштейна. Аллен вступает в новый период своей карьеры — лишенный американского финансирования (Amazon пытался положить на полку «Дождливый день в Нью-Йорке» с Тимоти Шаламе, а тогда еще юный кумир миллионов, видимо, до этого момента лишенный доступа к интернету, покаялся за работу с проблемным режиссером), он теперь скитается по Европе в статусе полупарии и даже выступает на прямых линиях с Федором Бондарчуком, предлагающем ему снять фильм про Москву.

«Дождливый день в Нью-Йорке», 2019

Тимоти Шаламе, Селена Гомес и Вуди Аллен на съемках фильма «Дождливый день в Нью-Йорке»

За что это ему, режиссеру, подарившему кино столько великолепных взрослых героинь и столько сюжетных линий, в которых связи между «мужчинами постарше» и молодыми девушками не просто высмеиваются, а являются прямыми доказательствами недееспособности персонажа, — загадка. Как так получилось, что он, до сих пор женатый на Сун И, ходит в статусе «педофила», — тоже не очень ясно. С другой стороны, наш герой когда-то сказал, что «единственный способ быть счастливым — это любить страдания». 

Вуди Аллен на съемках фильма «Дождливый день в Нью-Йорке», 2017

Вуди Аллен

как Вуди Аллен

Недавно автор этой статьи смотрела лекцию рэпера Лупе Фиаско (когда-то все, начиная с Джей Зи, надеялись, что он станет Кендриком, а он вместо этого теперь приглашенный профессор в Университете Джона Хопкинса), которую он читал в рамках своего курса в MIT, посвященного истории и искусству хип-хопа. В рамках этой лекции Лупе раскладывал на составляющие «идеальные», по его мнению, треки в истории американского хип-хопа. Составляющих, как выяснилось, было не так много, а структура и вовсе повторялась везде. Лупе обозначал ее как — «повтор / повтор / сюрприз». Переводя «Поэтику» Аристотеля на современный лад, он замечал, что кульминация (или сюрприз) работает только на подготовленном повторениями поле, но и повторения эти работают при определенном условии. Автор этих повторений должен понимать разницу между «деталью» и «микрорешением». Деталь — избыточна, пуста, пассивна. Микрорешение — двигает нарратив, всегда предлагает новый угол зрения, знает свое место в общей структуре. Именно за счет них работают повторы, именно за счет них возможно эмоциональное разрешение произведения. По итогам этой лекции в классики хип-хопа вместе с Эминемом можно было бы смело записывать и Аллена.

Его, как говорят недолюбливающие Вуди критики, «самоповторы», которые мы наблюдаем вот уже шестьдесят лет карьеры, на самом деле работают как часы. Как только зритель начинает думать, что автор исписался, случается новый поворот — как было в 1970–1980-х с «серьезным Алленом», как было в 1990-е с его новым комедийным периодом, как в 2000-х, когда он вдруг заново переизобрел и себя, и жанр постмодернистской экранизации, к которой всегда тяготел.

Дайан Китон и Вуди Аллен в рекламе фильма «Сыграй еще раз, Сэм», 1972

«Все говорят, что я люблю тебя», 1996  / «Зелиг», 1983

«Жасмин», 2013

При этом формально именно в деталях у Аллена как раз мало что меняется. Женщины, населяющие его мир, за шестьдесят лет точно нисколько не изменились — аффектированные, умные, очень смелые, всегда в поиске любви и приключений, иногда пасующие перед жизнью, но всегда с укором за это от режиссера. Аллен прошел университеты Дайан Китон и своих героинь, конечно, предпочитает видеть, что называется, на коне. Его мужчины все так же не снимают вельветовых пиджаков, сутулятся, бухтят то про Фрейда, то про Достоевского, страдают от выдуманных и не очень творческих кризисов, их лица, может быть, и меняются — за последние годы это и Тимоти Шаламе, и Луи Гаррель, и Джош Бролин, и Хоакин Феникс, — но главное на месте. Они — тот самый нарциссический слабый пол. Темы Аллена можно перечислить, что называется, с закрытыми глазами, со времен Шекспира они тоже мало изменились — секс без любви; любовь без секса; неудовлетворенность собой; муки творчества при понимании того, что оно, творчество, — это единственно важная вещь в любой биографии; мании, обсессии и психозы, вступающие в бой с естественным течением жизни; квартирный вопрос в Нью-Йорке, в конце концов. «Что, если мир — иллюзия и ничего нет? Тогда я определенно переплатил за ковер» — не откажем в удовольствии процитировать его еще раз.

«Разбирая Гарри», 1997

«Матч-пойнт», 2005

«Интерьеры», 1978  /  «Преступления и проступки», 1989

Так в чем же в таком случае его «сюрприз»? Что нового каждый раз предлагает невротизированному городскому жителю режиссер, который этого жителя сам и выкликал? Еще и в эпоху, когда правят его более покладистые последователи, начиная с Лены Данэм и Ноа Баумбаха и заканчивая каким-нибудь совсем уж никчемным Лукой Гуаданьино, который недавно отправил Вуди своеобразную валентинку — титры его невразумительный MeToo-драмы «После охоты» с Джулией Робертс недвусмысленно были выполнены в том самом шрифте Windsor, которым Вуди пользуется уже 60 лет.

Главное сообщение Вуди герметично и прозрачно одновременно, и он каждый раз находит новый способ его передать. Любой его фильм, начиная с «Энни Холл» и заканчивая «Жасмин», — это, конечно, сообщение о природе искусства, а не о природе жизни. Лучшие его фильмы — это не пересказ Теннесси Уильямса, Достоевского, Толстого, Чехова и далее по списку (хотя и они тоже). Это истории о том, как их искусство (и обман) утешают тех, кто сломлен или готовится быть сломленным жизнью. Классические сюжеты смешиваются с «реальностью» до полной неразличимости, и вот мы уже не знаем: финал «Дождливого дня в Нью-Йорке», где парень все-таки получает девушку, — это финал фильма Вуди Аллена или финал фильма, который обсуждают в фильме Вуди Аллена.

«Пурпурная роза Каира», 1985

Его самого, неохотно дающего интервью и вечно повторяющего, что книжек вообще не читает, кино не смотрит и интересуется только бейсболом и джазом, как-то спросили — с кем из своих героев он себя ассоциирует. Вопрос для человека, сыгравшего «как бы себя» в десятке фильмов, был странным, но ответ получился еще лучше. Вуди Аллен по Вуди Аллену — это героиня Мии Фэрроу из «Пурпурной розы Каира». Грустная официантка при муже-болване, которая при любом удобном случае бежит в кино и так его любит, что в какой-то момент верит, что ее кумир, кинозвезда Том Бакстер, сходит с экрана в реальную жизнь — только для того, чтобы признаться ей в любви.

«Жизнь — это череда несчастий», — уже шестьдесят лет говорит нам с манхэттенской кушетки психоаналитика Аллен (даже при условии, что у вас есть деньги на ней оказаться). И только нас возвышающий обман может помочь продержаться на ней подольше. Удивительно в этом всем вот что — что есть режиссеры, которые думают не так.

Вуди Аллен, 2017