Против
шерсти
ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
Сегодня в Перми на Дягилевском фестивале пройдет премьера «Трехгрошовой оперы». Режиссер Нина Воробьева, хореограф Анна Гарафеева, дирижер Илья Гайсин вместе с оркестром и хором musicAeterna представят свою версию пьесы Бертольта Брехта и Курта Вайля. По замыслу организаторов, эта постановка должна стать рифмой к открывшему фестиваль спектаклю-концерту из арий Генделя. При чем тут Гендель, а также джаз, антифашизм и пощечина общественному вкусу, рассказывает Екатерина Бирюкова.
Дягилевский фестиваль, 2025
«Трехгрошовая опера» — это не опера, а театральная пьеса с музыкой, предназначенная для исполнения не профессиональными певцами, а актерами, которые даже могут не знать нот, зато готовы добавить отсебятины. Формально можно назвать ее первым немецким мюзиклом, действие которого отчего-то происходит в викторианской Англии, хотя тогда пропадает ее уникальный немецко-кабаретный колорит. Но главное, «Трехгрошовая опера» — это не жанр, а имя собственное, причем одно из важнейших для искусства и общественной жизни XX века. Скоро ей сто лет. И, похоже, она все еще не выглядит пыльным хламом.
Дело было в ревущие двадцатые в Берлине.
Над суматохой Веймарской республики постепенно нависала тень фашизации, но культурная жизнь в тогдашней театральной столице Европы кипела. Молодого Брехта там не слишком уж жаловали, но все-таки его имя в ореоле скандальности уже было на слуху. Когда для открытия нового театра на Шиффбауэрдамм срочно понадобилась свежая пьеса, по счастливому стечению обстоятельств ее заказали команде Брехта. В нее вошли его близкие друзья и соратники — режиссер Эрих Энгель и сценограф Каспар Неер. Важнейшей частью был Курт Вайль, начинающий композитор с серьезной академической выучкой, «атональным» прошлым и нарастающим интересом к «несерьезной» музыке, в первую очередь — к джазу. Эмигрировав вскоре в США, он успешно нашел себя на Бродвее. Среди композиторов XX века он занимает почетное место на пустоватом островке нейтралитета: «Я никогда не видел разницу между серьезной и легкой музыкой. Музыка бывает либо хорошая, либо плохая».
Бертольт Брехт
За всеми этими могучими фигурами несколько теряется Элизабет Гауптман — писательница, переводчица, сценаристка, верная соратница и близкая подруга Брехта. Между тем без нее никакой «Трехгрошовой оперы», возможно, и не было бы. В 1928 году исполнялось 200 лет с первой постановки популярной комической «Оперы нищих» Джона Гея и Иоганна Кристофа Пепуша, повествующей о похождениях двух реальных лондонских мошенников. Это была пародия на супермодную в Англии начала XVIII века итальянскую оперу и ее бога Георга Фридриха Генделя, а также сатира на незыблемые социальные изъяны общества, в котором высшие и низшие слои по своим моральным качествам порой мало отличаются друг от друга. Гауптман (бывшая наполовину англичанкой) обратила внимание Брехта на эту английскую юбиляршу, сделала немецкий перевод текста и активно участвовала в его адаптации для ремейка, известного нам теперь под именем «Трехгрошовая опера». По легенде идею обновленного названия подсказал Леон Фейхтвангер, захаживавший на репетиции. Брехт также включил в свой текст стихи Франсуа Вийона и Редьярда Киплинга — не слишком корректно, за что потом получил от отдельных недоброжелателей обвинения в плагиате. Но их голоса потонули в общем воодушевлении.
Премьера «Трехгрошовой оперы» 31 августа 1928 года вошла в историю. Вообще-то все ожидали провала, репетиции шли нервно, с бесконечными накладками. Но это был именно тот случай, когда наутро все участники проснулись знаменитыми. Ни представленный на сцене гремучий набор из воров, проституток, сутенеров и продажных полицейских, ни странноватые щиты с надписями среди декораций, ни общая непривычность происходящего — ничто не смогло оттолкнуть благочестивую буржуазную публику. Она была в восторге. Один лишь этот спектакль прошел до 1931 года 350 раз. Еще порядка 130 других постановок вскоре возникло в ходе «трехгрошовой лихорадки», развернувшейся в Германии и за ее пределами. В Москве, например, за первенство боролись сразу две труппы. Победил Таиров, в Камерном театре которого премьера состоялась уже в 1930 году.
«Трехгрошовая опера», Берлин, 1928
Песни Вайля, для которых родился специальный термин «зонг» (от английской song и традиционного немецкого оперного жанра зингшпиль, переиначенного в «зонгшпиль») звучали в кафе и на улицах, издавались в нотных сборниках и на пластинках. Самой популярной песней Веймарской республики стала баллада о Мэкки-ноже, представляющая собой перечень убийств. Цитаты из Брехта мелькали в газетах и речах политиков, наиболее известна Erst kommt das Fressen, dann kommt die Moral/"Сначала жратва, потом мораль«). В 1931 году появилась первая экранизация, которая не соответствовала марксистским устремлениям Брехта. Оба автора подняли шум и подали в суд на кинофирму «Неро». Вайль дело выиграл, а Брехт все-таки проиграл. Считается, что вся эта история повлияла на развитие современной системы по защите авторских прав. В 2018 году появился «Трехгрошовый фильм» Йоахима Ланга с Ларсом Айдингером в роли Брехта, как бы реконструирующий то кино, которое Брехт хотел снять.
Афиша фильма «Трехгрошовая опера», 1931
«Трехгрошовая опера», режиссер Георг Пабст, 1931
Так или иначе сейчас старый фильм Георга Пабста является признанной классикой. Одно из его украшений — жена Вайля Лотте Ленья, сыгравшая проститутку Дженни и в первом спектакле, и в кино. Оператором был знаменитый мастер ужасов Фриц Арно Вагнер, до того снявший «Носферату». Уличным шарманщиком, с неповторимым рычанием исполнившим главный хит про Мэкки-ножа, выступил Эрнст Буш — коммунист, антифашист, «Красный Орфей», друг СССР, борец за свободу Испании и будущий ведущий артист театра Брехта «Берлинер ансамбль» в послевоенной ГДР.
Еще одна звезда — Карола Неер, первая исполнительница роли Полли Пичем, с жуткой судьбой. В 1933 году она эмигрировала в СССР, в 1934-м у них с мужем Анатолием Беккером родился сын, в 1936-м вслед за мужем она была арестована по обвинению в троцкистской деятельности, Брехт безрезультатно пытался помочь, в 1942-м умерла от тифа в Соль-Илецкой тюрьме. Упоминание о ней есть в «Крутом маршруте» Лидии Гинзбург. Сын Георг мыкался по детдомам и приемным семьям, о своих настоящих родителях узнал уже во взрослом состоянии, в 1975 году его, при содействии Вилли Брандта, отпустили в ФРГ.
«Трехгрошовый фильм», режиссер Йоахим Ланг, 2008
Вообще, крутые маршруты ХХ века на примере «Трехгрошовой оперы» и человеческих судеб вокруг нее видны как под лупой. Тезис «культура вне политики» тут совсем бессилен. Харальд Паульзен, исполнитель центральной роли Мэкки-ножа в спектакле 1928 года, вскоре стал активным нацистом. Его коллега Курт Геррон, там же сыгравший шефа лондонской полиции Брауна, в 1944-м снимал псевдодокументальный фильм «Фюрер дарит евреям город» про концлагерь Терезиенштадт, а по завершении съемок был отправлен в газовую камеру Освенцима.
После прихода нацистов к власти Брехт в Германии сразу стал «врагом народа», кино и спектакли были запрещены, книги сожжены, даже граммофонные записи зонгов уничтожены. Надо отдать должное проявленному Брехтом трезвому пониманию ситуации — страну он с женой, актрисой Еленой Вайгель, и детьми покинул на следующий же день после поджога Рейхстага. Во время эмиграции его сильно выручали доходы от постановок его самой знаменитой пьесы в разных частях света. В августе 1945-го «Трехгрошовая опера», сыгранная в полуразрушенном Геббель-театре, стала первым берлинским спектаклем после падения режима.
«Трехгрошовая опера», театр «Этуаль», Париж, 1937
«Трехгрошовая опера», театр Принца Уэльского, Лондон, 1972
Сейчас это одно из самых репертуарных названий ХХ века, его богатая постановочная история помнит и веселый бродвейский мюзикл, и режиссерских гуру Джорджо Стрелера и Боба Уилсона. Отдельную головокружительную карьеру сделали зонги Вайля. В списке исполнителей кого только нет — от Луи Армстронга, Эллы Фицджеральд и Фрэнка Синатры до Стинга и группы Rammstein. Mack the Knife — один из джазовых стандартов. Другой хит — «Песня пиратки Дженни» — вдохновил Ларса фон Триера на съемки «Догвиля»: «Это песня о девушке, работающей в маленьком отеле и мечтающей о корабле, который зайдет в порт и разгромит все вокруг, и люди с корабля спросят ее, кого они должны ради нее убить, а она ответит: “Всех”».
«Воздействие пьесы было
как раз противоположно тому, чего искал Брехт»
Ханна Арендт
Добился ли Брехт своей революционной стратегией «эпического театра», самой знаменитой иллюстрацией которого является «Трехгрошовая опера», чего хотел? Брехт точно не хотел лишь развлекать. «Прийти в театр отдохнуть и получить удовольствие» — это вообще не про него. Только смешить он тоже не хотел. Зритель должен был, веселясь, научиться самостоятельно мыслить. Не заразиться цинизмом персонажей, а задуматься. Для этого, по мнению Брехта, его надо все время тормошить, не давать проваливаться в привычную эмоцию, заставлять дистанцироваться от происходящего на сцене, чтобы он смог посмотреть на все под новым углом. Важнейший элемент брехтовского «эпического театра» — эффект очуждения. Резкие и абсурдные контрасты обостряют внимание зрителя. Для этого как раз нужны зонги, которые часто работают «против шерсти», и тогда нежная невеста Полли вдруг поет так понравившуюся Триеру свадебную песню про корабль, который должен всех убить.
Философ Ханна Арендт в своей работе 1951 года «Истоки тоталитаризма» высказывалась скептически: «Воздействие пьесы было как раз противоположно тому, чего искал Брехт. Буржуазию уже нельзя было шокировать ничем. Она приветствовала обнародование своей скрытой философии, сама популярность которой доказывала, что буржуа всегда были правы». Однако, судя по неутихающему интересу постановщиков, вопрос все еще актуален.
Дягилевский фестиваль, 2025
В России крупнейший марксистски ориентированный, пусть и не самый удобный писатель ХХ века всегда был в почете. С брехтовскими текстами работали лучшие советские переводчики. Самые харизматичные актеры пели зонги. Икона позднесоветского стиля Андрей Миронов в роли Мэкки-ножа запомнился в своем фирменном амплуа неотразимо обаятельного проходимца — в каком-то смысле подтверждая скепсис Ханны Арендт. Наиболее заметная постановка нового времени — Кирилла Серебренникова в МХТ в 2008 году с Константином Хабенским в главной роли. Тогда был сделан новый, более точный и грубый перевод. Теперь Дягилевский фестиваль делает неожиданный и вполне изысканный ход, помещая в свою программу «Трехгрошовую оперу» рядом с музыкой Генделя и таким образом напоминая, с чего все началось почти 300 лет назад.
