Костюмы
в спектаклях
«MADE IN BOLSHOI»,
«ТАНЦЕМАНИЯ»,
«ДВЕНАДЦАТЬ»
В рубрике «Стиль в спектакле» мы рассказываем про костюмы в самых громких театральных постановках. Под занавес сезона в Большом театре показали «Танцеманию» четырехкратного обладателя «Золотой маски» Вячеслава Самодурова и Made in Bolshoi Антона Пимонова, а в Мариинском — новую версию поэмы Александра Блока «Двенадцать» в постановке Александра Сергеева.Поговорили с художниками по костюмам об источниках вдохновения и стремлении не прятать идеальное балетное тело.
Made in Bolshoi/ «Сделано в Большом»
Театр: Большой театр
Художник по костюмам: Татьяна Ногинова
Фото: Елена Фетисова
Для Антона Пимонова костюм — это всегда вариант репетиционной формы. Традицию черпать вдохновение в репетиционном зале, глядя на одежду для класса, положил еще Баланчин, — вспомните его «Агон» (1957) с танцовщицами в черных купальниках и танцовщиками в репетиционных трико и футболках. В хореографии Антона чистые линии фигуры — очень важная составляющая. Поэтому я хотела максимально показать тела артистов. В итоге у нас получились комбинезоны с фиолетовым верхом, коричневой полосой под грудью и серым низом и фиолетово-серые купальники, поверх которых надеты прозрачные черные трико.
«Агон»
Фото: Михаил Логвинов
Полной творческой свободы у художника по костюмам быть не может. Просто потому, что есть постановщик — царь и бог, за которым следует команда. Обычно моя работа включает в себя три этапа: мы разговариваем с хореографом, он высказывает пожелания по силуэту, дальше я жду решения пространства от художника-постановщика (от них зависит цветовое решение костюма) и затем снова встречаюсь с хореографом, чтобы обсудить черновые эскизы. После рабочих эскизов я могу дополнительно нарисовать более точные версии, с деталями. Основные вопросы пропорций решаются на прототипе. А после того как хореограф его утвердит, мы начинаем шить полный комплект костюмов. Оригинальные эскизы всегда отличаются от того, что вы видите на сцене.
«Танцемания»
Театр: Большой театр
Художник по костюмам: Анастасия Нефедова
Для меня «Танцемания» — гимн ускользающей красоте. Славе [хореографу Вячеславу Самодурову] удалось сделать балет о чистой энергии танца и тела, и это круто. Для этой постановки он попросил меня повторить мое ноу-хау — пачку, которую я придумала в Екатеринбурге для его же балета «Приказ короля». Получается, что костюмы в «Танцемании» — в каком-то смысле автоцитата. Возможно, из-за того, что я не специалист, глубоко знающий традиции классического балета, я отношусь к ним по-хулигански. Моя пачка — это, по сути, цельнокроенное платье с акцентом на талии (в классической модели пачка начинается с середины бедра), и из-за этого балерина чувствует себя иначе, чем обычно. Пачка меняет фигуру балерины и рисунок танца — добавляет женственности и остроты. Мы очень долго бились над первым прототипом, чтобы найти идеальную линию и пропорции. В этот раз я хотела сделать силуэт более современным и сексуальным. Материал здесь — ужасный дешманский жаккард в огромных цветах, но со сцены — в сочетании с классной сценографией, светом и видео — выглядит гармонично. Вот они, секреты театральных костюмов.
«Двенадцать»
Художник-сценограф и художник по костюмам: Леонид Алексеев
Театр: Мариинский театр
«Мы идем по тексту Блока, но переводим его на современный визуальный язык. Четкого исторического соответствия в костюмах нет, хотя силуэты того времени угадываются в одежде ткачих и работниц фабрик. И если в декорациях мы ушли в конструктивизм и супрематизм, то на создание костюмов меня вдохновило искусство советского плаката. Черный, белый и красный — это базовые цвета типографской краски. Костюмы героев как будто запечатаны на типографском станке. На некоторых видны трещины и разрывы — спектакль Александра Сергеева во многом про разрушение мира. Мне было важно создать ощущение двенадцати как единой массы. Сначала они появляются на сцене в больших черных плащах, одновременно напоминающих шинели и тренчи, а потом постепенно „разоблачаются“ — превращаются в людей из плоти и крови. То же самое случается с девушками — из работниц фабрик в платьях-халатах они становятся некими дьяволицами. Получается такая иллюзия апокалипсиса, которую мы и хотели отразить в постановке».
