Стиль в фильме «Ненависть»
19 августа в российский прокат выходит отреставрированная версия фильма Матьё Кассовица «Ненависть» с Венсаном Касселем в главной роли. Анастасия Лябина пересмотрела культовую криминальную драму про полицейский беспредел и потерянную молодежь и обнаружила, что сейчас все одеваются, как парижские гопники — или хотя бы мечтают так одеваться.
1990-е, парижский пригород Мюге (на самом деле это Шантлу-Ле-Винь чуть севернее Парижа), один день из жизни трех молодых приятелей. Накануне, если верить новостной хронике в титрах, в городе творился беспредел: всю ночь сотни молодых людей громили улицы, разоряли магазины, поджигали автомобили и дрались с жандармами. Причиной этому стал полицейский произвол: инспектор ранил при задержании местного жителя Абделя, и тот лежит при смерти в больнице. Эта история напрямую касается центральных героев, которые, как и пострадавший, — бедные представители национальных меньшинств: боксер Юбер — африканец, разговорчивый Саид — араб, агрессивный Винс (роль, сделавшая Венсана Касселя звездой) — еврей. Последнего режиссер Матьё Кассовиц сделал главным действующим лицом, «чтобы уйти от клише про черных и арабов»: евреи не так часто встречались в парижских трущобах. В 1960-х, во время и после алжирской войны Франция активно принимала иммигрантов из Северной Африки, которые обосновались в пригородах — так называемых banlieue или cité, а оба этих слова стали практически синонимами гетто. Поначалу Кассовиц даже планировал назвать кинокартину «Прямиком из гетто», но в итоге отказался в пользу более абстрактной «Ненависти».
Именно герой Венсана Касселя находит выпавший полицейский револьвер — и задумывает план мести, а вернее, возвращения мировой справедливости, на случай, если его знакомый Абдель скончается от ранений в больнице. Никому из его приятелей идея пристрелить случайного «полицая» для восстановления баланса не кажется мудрой. Миролюбивый Юбер все время спорит с Винсом насчет этого: «Если бы ты учился в школе, то знал бы: ненависть рождает только ненависть». Но на улице, где учился Винс, правила другие: «Если уступаешь, то проигрываешь — и все». В течение дня он становится все больше одержим этой мыслью, но кажется, что герою вообще-то все равно, на кого выплеснуть свой гнев: он то срывается на друзей, то размахивает оружием в гостях, то наставляет воображаемое дуло пистолета на свое отражение в зеркале, цитируя Трэвиса Бикла из «Таксиста» Мартина Скорсезе.
«Ненависть» могла стать одним из многих «фильмов про гетто» — и встать в один ряд с «Мертвыми президентами» и «Опасными умами» с Мишель Пфайффер того же 1995-го, а также околодокументальной картиной о хип-хопе «Рифмы и рассудок» (1997) и художественной на ту же тему «На дне бездны» (1999). Но в итоге «Ненависть» вошла в историю, запустила карьеру Кассовица и Касселя, а заодно зафиксировала и вместе с тем сформировала стритстайл французских спальных районов. Саид носит застегнутое на все пуговицы поло, олимпийку с цветными рукавами реглан — прямо как современные ему московские бандиты-спортсмены, — и дубленку с меховым воротником. Винс тоже не вылезает из найковского спортивного костюма, но поверх вместо дубленки носит кожаный бомбер. Впрочем, про него мы знаем, что он, говоря современным языком, сникерхед: полка в его комнате просто забита кроссовками и кедами. Юбер, будучи боксером, предпочитает Everlast, единственный — на радость маме — носит шапку Carhartt, и даже дубленку с белой подкладкой не забывает застегивать. Важно учитывать, что колористика гардероба здесь — условная, фильм снимали и на цветную, и на черно-белую пленку, но в итоге Кассовиц остановился на более сдержанном варианте. В результате цветастые поло — плод зрительского воображения, а по-настоящему уверенными мы можем быть лишь в мрачных тонах окружающей героев действительности — черный и серый всегда то, чем кажутся.
Обитатели парижского гетто все свое носят с собой, отсюда и нарочитая многослойность: рубашки, толстовки и куртки они надевают на футболки, поло и свитера — кажется, чем больше у тебя одежды, тем ты круче. Не стесняются и сочетать вещи разных паттернов: например, один из танцующих брейк-данс одет в джоггеры с причудливым узором, клетчатую рубашку и толстовку. Но есть и те, кто предпочитает более лаконичный образ — одноцветный классический костюм adidas с тремя полосками и кепку. И какая же шпана 1990-х без аксессуаров? Из поло Саида выглядывает кулон на цепочке, другие носят просто цепи — как на шее, так и на запястьях. На руках — кольца-печатки, а у Винса и вовсе золотой кастет на два пальца — именной.
При всех этих агрессивных атрибутах успеха в большом чужом городе Винсу, Юберу и Саиду неуютно — это передается даже с помощью съемки и монтажа. На изящных улочках Парижа им тесно, пространство ощущается более узким и запутанным, с обилием спусков, лестниц и отражающих поверхностей, а все действия и передвижения кажутся более резкими. В одной из сцен растерянность героев передается с помощью оптического приема с говорящим названием «вертиго» — когда камера резко отъезжает назад. В первой половине фильма, наоборот, много воздуха в кадре, общих планов и минималистичных конструктивистских сооружений с однотипными граффити-тегами. Одна из самых запоминающихся сцен — с медленно парящей над гетто камерой, когда на весь район из окон звучит микс трека Sound of da Police рэпера KRS-One и Non, je ne regrette rien Эдит Пиаф, который как бы совмещает две различные культуры Франции. Столкновение двух культур произойдет и в полицейском участке, где аккуратные белые фараоны будут, засучив рукава свитеров, выбивать из главных героев не то показания, не то остатки веры в справедливость.
«Мы живем в трущобах, как крысы. А что ты сделал, чтобы это изменить?» — кричит на Юбера Винс, пытаясь оправдать свое желание убить случайного полицейского, которое все никак не удается исполнить. Один раз он успел лишь наставить дуло револьвера на «полицая» и потом очень этим хвалился. Когда по новостям передают, что жертва полицейского насилия умерла, Винс отказывается от своих прежних намерений и решает выместить гнев на одном из скинхедов (его, кстати, играет сам Кассовиц), но курок так и не спускает — со слезами на глазах вдруг осознает, как отвратительна природа ненависти.
В итоге без обиженных на фильм полицейских не обошлось: на Каннском фестивале, где «Ненависть» взяла приз за лучшую режиссуру, охраняющие дворец полицейские демонстративно повернулись к съемочной группе спиной. Известно, что замысел «Ненависти» родился из реального происшествия в апреле 1993-го, когда молодой француз заирского происхождения был случайно застрелен полицейским во время допроса, и в итоге пригороды Парижа охватили беспорядки. 28 лет спустя ни полицейское насилие, ни расизм никуда не делись, но, глядя на витрины парижских бутиков и рекламные кампании люксовых брендов, убеждаешься, что кое в чем герои Кассовица уже победили. В городе, который казался Саиду, Винсу и Юберу таким чужим, все больше тех, кто хочет быть на них похожими.
