Правление / служение

текст:
Ольга Михайловская

ФОТО:
GETTY IMAGES, IMAXTREE, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ

30 сентября на неделе моды в Париже Сара Бертон покажет свою последнюю коллекцию для Alexander McQueen. Основательница Telegram-канала Front Fashion и проекта Front Ольга Михайловская подводит черту этим 13 годам — не столько правления, сколько служения.

В 2006 году в интервью Fashion Television на вопрос, может ли модный бизнес продолжать жить после ухода его основателя, Александр Маккуин ответил коротко и ясно. Дома, лишившиеся своего создателя, должны быть закрыты. Корреспондент логично возразила, что в наше время такое вряд ли возможно, потому что все слишком брендоориентировано. На это Маккуин, нимало не смущаясь, заявил, что ему подобное поведение кажется недостойным: «There is no dignity in it», сказал он. И что он сам, осознав, что больше нет сил продолжать свое дело, просто все «сожжет за собой». «Никто не может продолжать мое дело, развивать мои традиции». «Даже если этот кто-то был активно вовлечен в процесс?» — спрашивают его. «Не думаю, что создавать концепции моих шоу, например, может кто-то кроме меня самого, ведь все они очень личные. Так что тут путь один — к nonexistence».

Вот так, за четыре года до своей трагической смерти, Маккуин и помыслить не мог о том, что кто-то будет создавать коллекции под его именем. При этом он не мог не понимать, что имя его уже принадлежит не ему, а Gucci Group. И что это уже не просто имя, а бренд — существует он уже не по законам искусства, а по законам коммерции. Возможно, и это стало одним из тех трагических противоречий, которые не смогли примирить художника с реальностью.

РЕКЛАМНАЯ КАМПАНИЯ, осень-зима 2013

Alexander McQueen, осень-зима 2012

Alexander McQueen, весна-лето 2012

Alexander McQueen, осень-зима 2012

Интересно, знала ли об этом его убеждении Сара Бертон? Ведь, по свидетельствам очевидцев, она приняла пост креативного директора дома под сильным нажимом сверху. Что вызывало сопротивление? Страх не соответствовать гению Маккуина или понимание того, что он бы такое не одобрил? Она ведь и правда ему поклонялась. Мало того, есть версия, что после смерти Маккуина ей была предложена позиция креативного директора некоего другого серьезного дома, от которой она отказалась. Сложно даже представить, в какой растерянности она была в тот момент. Ведь Бертон была первой, кого дизайнер нанял себе в помощники, когда его бренд еще ютился в подвале на Hoxton Square. Тогда, кроме стола и табуретки, там не было ничего и, по воспоминаниям, Сары, было так тесно, что то самое ставшее потом знаменитым пальто для Дэвида Боуи приходилось раскладывать на полу. «Ли хотел его „состарить“, поэтому поджигал с разных сторон, так что пол вокруг был закапан воском», — рассказывала она в интервью русскому Vogue в 2019-м.

Alexander McQueen, осень-зима 2013

Тогда же она в подробностях рассказала мне о первой встрече с Маккуином, о первом задании, которое он ей дал. О том, как спросил у нее, верит ли она в НЛО, после чего просто взял на работу. Вот что она говорила о начале работы с ним. «В Сент-Мартинс вас учат творить, но никто не объясняет, как все придуманное превращать в реальные вещи. Но Ли делал абсолютно все каким-то магическим образом. <...> Ли считал, что красивые вещи можно делать из ничего, из мусора, из отходов. Он все время придумывал что-то новое, все менял, изучал новые технологии, ну и я вместе с ним. Вначале я боялась всего и вся, в том числе и швейной машинки. Поэтому все делала вручную. Но он был очень терпелив, у него вообще не было этого разрушительного эгоизма. Он доверял людям и поручал им порой самые сложные вещи. Самое поразительное, что он не изменился и тогда, когда дом начал расти, когда появились деньги и люди».

В ее замечании про Сент-Мартинс, кстати, не было ничего удивительного — сам Маккуин вообще нелестно отзывался о прославленной школе. В интервью Show Studio он говорит буквально следующее: «Сент-Мартинс в большей степени про хайп, чем про существо дела. Я там больше времени проводил в кафе и не уверен, что вообще чему бы то ни было там научился». Смешно, что сразу после этих слов он вспоминает про старых преподавателей и представляет, как они отреагируют на его слова, добавляя, что, например, Луиз Уилсон буквально ненавидела его. Понятно, что есть в этом доля преувеличения, мягко говоря, но Маккуин вообще был человек крайностей. В жизни, в дизайне, в своих переживаниях. Иначе он просто не был бы тем Маккуином, о котором мы говорим как о гении.

ALEXANDER MCQUEEN, ОСЕНЬ-ЗИМА 2014

Когда сопоставляешь эти два признания, становится понятно, что всему Бертон научилась как раз у Маккуина. И к моменту его смерти, проработав с ним 13 лет, она оказалась свидетельницей всех этапов построения бренда и — невольно — хранителем всех профессиональных секретов дизайнера. Вероятно, это и стало главным доводом в пользу продолжения ею дела Маккуина — Сара Бертон, видимо, просто осознала себя буквально наследницей по прямой. И понимала: если откажется, придет чужой, потому что Gucci Group не даст успешному бренду просто исчезнуть, и тогда McQueen превратится просто в еще один бренд в их конюшне. Этого она явно допустить не могла.

Alexander McQueen, осень-зима 2011 

Первая же коллекция, сделанная ей самостоятельно, весна—лето 2011, стала оммажем всему, что ассоциируется в нашем сознании с дизайном Маккуина. Его портновское мастерство, ремесленные техники, достойные кутюра, золотное шитье и тончайшее кружево, торжественная парча в сочетании с брутальной кожей, гусарские мундиры, африканские мотивы, рафия и золотые колосья, а еще бабочки, выложенные перьями топы, напоминающие грудку птицы, и «розы» из словно обожженного шелка. Даже прически девушек — длинные спутанные косы — все было если не цитатой, то уж точно желанием показать, что вот оно, наше драгоценное наследие, которым я буду пользоваться с пиететом.

Alexander McQueen, весна-лето 2011 

При этом она все время повторяла, что архивы Маккуина бездонны и их хватит еще на долгую жизнь. Коллекция была принята благосклонно, притом что было понятно — все ей сочувствуют, понимая, как она боится сравнения и какая ответственность легла на ее плечи. И уже со второй самостоятельной коллекции Сара явно поняла, что надо все же как-то фильтровать это самое наследие, а не цитировать все разом.

Понятно, что McQueen ведь вообще про портновское искусство, про структуру, это в его ДНК. И понятно, что после него остались идеальные конструкции, даже несмотря на то, что он предпочитал все лепить прямо на модели.

Alexander McQueen, весна-лето 2011 

Alexander McQueen, весна-лето 2011 

Alexander McQueen, весна-лето 2011 

Его магическая связь с природой и историей — такая же часть его ДНК, как и портновство. Все в том же интервью Show Studio Маккуин говорит про любимых художников и любимые исторические эпохи, называет фламандцев Ван Эйка, Мемлинга как источники вдохновения и честно признается, что хотел бы пожить в Викторианской Англии хотя бы для того, чтобы найти того самого Джека Потроошителя, о котором была его выпускная коллекция. И да, конечно, в его коллекциях даже на уровне мейка и причесок считывались отсылки к северному возрождению, не говоря уже о тканях, принтах, силуэтах. И Сара как могла использовала эти референсы.

Рекламная кампания, осень-зима 2011 

ALEXANDER MCQUEEN, весна-лето 2016

ALEXANDER MCQUEEN, осень-зима 2017

На вопрос «какая ткань, материя вдохновляет его больше всего» он отвечал: шкура животных (animal skins) и говорил, что природа сама по себе лучшая материя. И тут снова Сара с ним солидарна, Она все время вспоминает природу ее родной северной Англии. Говорит, что природа там изумительная, но это не та слащавая красота, а скорее суровая, величественная, порой пугающая, с бесконечными ливнями и грозами, серым небом и серыми камнями под ним. И это тоже очень созвучно настроениям самого Маккуина, у которого природа — всегда сверхсила, прекрасная, но устрашающая. Его героини часто противостоят стихиям — дождю, снегу, ветру. Да и цветам, бабочкам и птицам всегда находилось место в коллекциях Маккуина. И все это Сара всегда старалась встроить в свои коллекции максимально органично.

Рекламная кампания, осень-зима 2021

ALEXANDER MCQUEEN, ОСЕНЬ-ЗИМА 2020/2021

ALEXANDER MCQUEEN, осень-зима 2019/2020

Poetic — слово, которое Маккуин часто повторял применительно к своему дизайну и к своим шоу. Они были не просто поэтичные, они были абсолютным произведением искусства, в котором каждый элемент был не просто продуман, но и пережит и прочувствован. Его шоу очень личные. И да, я сто раз писала о том, что после его показов пресыщенные и циничные fashion-профи неизменно выходили с заплаканными глазами. От Сары Бертон все ждали схожего эффекта и в то же время понимали, что это в принципе невозможно.

Alexander McQueen, осень-зима 2018/2019

ALEXANDER MCQUEEN, весна-лето 2018

Она оказалась прилежной ученицей, верной идеям основателя. Она отлично переняла мастерство и навыки, но ни она, никто другой не сможет стать вторым Маккуином. В ее шоу поначалу старались замечать прямые цитаты и просто верность ДНК, но и разница масштабов тоже бросалась в глаза с самого начала. Масштаба личности, масштаба таланта, да и буквального физического масштаба. У Маккуина все было грандиозным, а у нее — просто большим. У него неистовым, а у нее — всего лишь дерзким. И даже модели, которых он всегда выбирал под каждое шоу, всегда выглядели неземными существами, у Сары оказывались просто красивыми девочками.

Рекламная кампания, осень-зима 2023

Последние сезоны все упрекали Сару Бертон в излишней коммерциализации бренда, в следовании общим трендам: Маккуин никогда бы так не делал, Маккуин задавал тренды сам. Но, похоже, это уже была просто усталость. За 13 лет, прошедших со смерти Маккуина, его архивы явно подистрепались, их расхватали на цитаты все, кому не лень, и похоже, его наследие требует уже совсем другого подхода. Наверное, новый человек, который никогда не работал с самим Маккуином, будет обращаться с этим наследием легче и проще. Возможно, именно это даст ему возможность сделать шаг вперед и, главное, избежать постоянного сравнения с «отцом-основателем». Потому что с ним все равно никто сравниться не сможет.