Джон Гальяно
от
до
А
Я
ФОТО:
LAUNCHMETRICS SPOTLIGHT, GETTY IMAGES, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
Джон Гальяно, тихо трудившийся последнее десятилетие на благо дома Maison Margiela, снова у всех на слуху. Последний показ некогда опального дизайнера, Artisanal, стал сенсацией на неделе высокой моды в Париже и заставил всех ностальгировать по столь же пышным гальяновским шоу в Dior. Сам Джон на поклон не вышел (а ведь когда-то это было важной частью его презентаций), но явил себя миру с больших экранов — в новом документальном фильме оскароносного Кевина Макдональда High & Low: John Galliano, где предельно честно рассказал о своих победах и поражениях. По просьбе The Blueprint почитательница творчества Гальяно и автор Telegram-канала shoes & drinks Елизавета Буйнова добавляет штрихов к портрету дизайнера — в этом исчерпывающем алфавите.
Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно
а
б
в
г
д
з
ж
м
и
к
л
ц
ш
о
п
с
т
х
Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно Джон Гальяно
А — Антисемитский скандал
В декабре 2010 года Джон Гальяно, находясь в состоянии алкогольного опьянения, оскорбил двух итальянок в парижском баре La Perle. Инцидент попал на видео и спустя два месяца, за пару дней до недели моды в Париже, завирусился в сети. Сегодня найти ролик сложно, есть только скриншоты. Но очевидцы докладывали, что выпивший дизайнер позволил себе громкие антисемитские речи, в том числе выразил любовь к Гитлеру и пожелал родственникам женщин (которые, к слову, еврейками не были) оказаться в газовой камере. Президент LVMH Бернар Арно незамедлительно уволил Гальяно с поста креативного директора его собственного бренда John Galliano и дома Dior — за два дня до шоу.
В суде, до которого дело дошло в июне 2011 года, адвокат Гальяно утверждал, что агрессивные вспышки дизайнера были вызваны не только алкогольной и наркотической зависимостями, но и «стрессом, связанным с работой» — на момент увольнения Джон курировал 32 коллекции в год. Аргумент не выгорел, и в сентябре Гальяно был признан виновным в произнесении антисемитских замечаний и приговорен к штрафу в размере €6000.
В течение следующих двух лет Джон Гальяно активно лечился от зависимостей — и хотя в реабилитационный центр он обратился самостоятельно, на помощь ему в разное время приходили Амаль Клуни, Анна Винтур и Джонатан Ньюхаус, председатель и генеральный директор Condé Nast, представивший Гальяно раввину Барри Маркусу, чтобы тот мог попросить прощения. В остальном это время Гальяно держался от модной индустрии подальше, если не считать дизайн свадебного платья для своей давней подруги Кейт Мосс, которая вышла замуж в июле 2011 года.
Б — Блошиные рынки
Затишье после антисемитского скандала не стало для Джона Гальяно периодом застоя. Наоборот, этот промежуток оказался для дизайнера временем нескончаемого творческого поиска, причем прежде всего на блошиных рынках Парижа. До того как получить приглашение на роль креативного директора Maison Martin Margiela (уже после прихода Джона бренд избавился от Martin в названии) в 2014-м, Гальяно превратил свой дом в ателье, где творил на пару с ассистентом (стажировка мечты!) — в том числе с помощью реликвий, найденных на барахолках. О каждой из них дизайнер говорит как об источнике новых эмоций и историй: «Они наполнены своими сюжетами, энергией, вызывают глубокие чувства, благодаря которым я начинаю творить. [...] Я не могу пройти мимо рынка или броканта. Меня тянет к поискам; обожаю охоту и тот момент находки — волнение от неизведанного. Это как ключ, открывающий одну дверь за другой».
Этот подход к творчеству поддерживает теорию о глубокой связи Джона Гальяно с Мартином Маржелой, который тоже создавал коллекции из предметов, найденных на блошиных рынках и в секонд-хендах. Ярче всего эту связь подсветит финальный образ дебютного шоу Гальяно для Maison Martin Margiela — Spring 2015 Couture, — где дизайнер продемонстрирует свои уникальные находки (тринкеты, фигурки, броши) на алом платье, маске, закрывающей лицо модели, и перчатках.
Maison Margiela, Haute Couture весна-лето 2015/2016
Б — Бренд имени себя
(John Galliano)
После того как соосновательница лондонского магазина Browns Джоан Бернстайн полностью выкупила выпускную коллекцию Джона (см. «Инкруаябли и мервейёзы»), дизайнеру ничего не оставалось делать, кроме как основать собственный бренд. Следующие 4 года (с 1984-го по 1988-й) Джон и его небольшая команда, в которую в том числе входили знаменитые ныне консультанты Аманда Харлек и Стивен Джонс, работали в Лондоне под вывеской John Galliano.
В 1989 году один из крупнейших инвесторов бренда — датчанин Иоганн Брун — обанкротился, и Джону пришлось переехать в Париж в поисках новых инвестиций. Найти их удалось у Фейсала Амора — марокканского дизайнера, основателя и креативного директора бренда Plein Sud. Так, в 1990-м с его помощью Гальяно впервые представил коллекцию на Парижской неделе моды. В то время, в начале 1990-х, критики описывали шоу дизайнера поэтично: «Модели в изношенных сюртуках выглядели, как будто они пережили кораблекрушение; а другие, в скроенном по косой асимметричном шифоне и экстравагантных платьях с пышными рукавами, были похожи на страдающих от чахотки аристократок. Но модели любят все эти вещи и сходят по Гальяно с ума».
В 1993 году, когда договоренности с Амором подошли к концу, Гальяно пришлось пропустить модный сезон. На помощь пришел швейцарский инвестиционный банкир из Нью-Йорка Джон А. Балт — благодаря ему дизайнер даже смог открыть ателье недалеко от площади Бастилии в Париже. Ну а позже Джону удастся заручиться поддержкой Анны Винтур (к слову, говорят, именно ее протекция помогла ему заполучить кресло креативного директора в Givenchy), которая вместе со своей правой рукой Андре Леоном Телли познакомит Гальяно с мадам Шлюмберже (см. пункт «Меценат»).
Впрочем, уже вскоре 93% John Galliano приобретет LVMH — в 1990-х эта сделка казалась правильной и выгодной, но, к сожалению, обернулась тем, что вместе с увольнением из Dior Джон Гальяно потерял и права на собственное имя. Так, у руля собственного бренда Джона находился до 2011 года (до 2007-го — вместе с Элисой Паломино, которая одновременно была и старшим дизайнером кутюрной линии в Dior, и Head of Studio в John Galliano). После кэнселинга дом на какое-то время взял под крыло друг и верный сотрудник дизайнера (см. пункт «Сотрудники»), Александр Ру. А после его креативным директором назначили Билла Гайттена, который работал с Гальяно с 1990-х. Несмотря на все его попытки спасти бренд — а в 2015 году с этой целью был обновлен логотип марки и запущен новый парфюм, — без Джона Гальяно он перестал интересовать публику. Флагманский магазин John Galliano в Париже просуществовал до 2020 года.
В — Выход на поклон
В эпоху работы в Dior выходы Джона Гальяно на поклон вызывали не меньший интерес, чем сами коллекции. Дизайнер превращал их в отдельное театрализованное представление, появляясь на публике в эксцентричных костюмах — будь то образ космонавта, Наполеона или, что стало тревожным предвестником последующих событий, одежда, напоминающая одеяние ортодоксальных евреев. За эти выходы отвечал ассистент Гальяно, Мел Оттенберг [в 2010-х он он работал стилистом Рианны, а с 2021-го занимает позицию главного редактора американского Interview], — его работа в том числе заключалась в их стилизации. В любом другом месте это подразумевало бы запрос образцов одежды у дизайнеров и координацию курьеров, но Гальяно не интересовала одежда мейнстримных дизайнеров, которую можно было купить в сетевых универмагах вроде Barneys или Saks. Он стремился выглядеть оригинально, поэтому все должно было быть уникальным: антикварным или сделанным на заказ.
Dior Couture весна-лето 2010
То, как оба дотошно подходили к финальным выходам дизайнера, иллюстрирует, например, круизное шоу Christian Dior 2009 года. Коллекция была выполнена в ретростиле и посвящена пул-пати в Палм-Бич или Беверли-Хиллз, но Гальяно не пожелал сочетать свой образ с линией и сказал Мелу, что хочет выглядеть, как Джек Ловкий Плут из «Оливера Твиста». Пока Мел договаривался по поводу аренды «идеально помятого» старинного цилиндра, его стажер искал элементы для костюма в городских архивах старинной одежды, на барахолках и даже на бездомных (останавливал себя в последний момент, потому что не было времени на чистку вещей, да и во что и где переодеть их бывших обладателей?). Гальяно хотел, чтобы поля его шляпы были декорированы гирляндой ромашек, но Мел с ассистентом беспокоились, что цветы из флористического магазина будут выглядеть слишком идеально, поэтому в итоге стажер собирал их в ближайшем парке. Ботинки, которые Гальяно надел на поклон, прошли нехилую кастомизацию: огромную пару стоимостью $2000 сначала обрызгали белой краской для стен, обработали наждачной бумагой и «набором для грязи», который всегда был припасен у Мела для таких моментов (в него входила сухая глина разных цветов). Затем ботинки выбросили на проезжую часть, оросили уксусом и опустили в кипящую воду. «Я не совсем понимал, что делаю, — рассказывал позже ассистент, — но у меня был референс в виде фотографии любимой пары ботинок Гальяно, и я просто делал все, что мог, чтобы к нему приблизиться».
Г — Гибралтар
Заморская территория Великобритании, оспариваемая Испанией, или место, где 28 ноября 1960 года родился Джон Гальяно. Джон — средний ребенок в интернациональной семье: его отец — англичанин с итальянскими корнями, водопроводчик, а мать — испанка, преподавательница фламенко. После замужества и переезда в Гибралтар мать Гальяно поддерживала тесную связь с родиной и заботилась о том, чтобы дети были воспитаны в той же культуре. Она готовила традиционные блюда средиземноморской кухни, поощряла увлечение сына петь (говорят, у Джона был безупречный голос) и танцевать фламенко. Гальяно вместе с тем полюбил не только Испанию, но и Гибралтар. По словам дизайнера, он был очарован местными «яркими улочками, солнцем, голубым небом и оживленной главной улицей, полной моряков».
Д — Dior
Когда Джанфранко Ферре, некогда креативный директор Christian Dior, ушел на пенсию, Бернар Арно назначил на его место Джона Гальяно. Освободившийся же пост в Givenchy занял Александр Маккуин. То, что два молодых британских дизайнера с небольшим опытом в высокой моде или совсем без него теперь руководили двумя самыми престижными домами Парижа, было потрясением для старой гвардии французской индустрии.
Но в то время как Маккуин не смог работать под пристальным взглядом крупного модного конгломерата и в конечном итоге покинул свой пост в 2001 году, Гальяно в Dior процветал. Каждый показ дома он превращал в обязательные к посещению полноценные театральные шоу (см. пункты «Выходы на поклон» + «История»), заручившись поддержкой тесного круга выдающихся творческих британцев, включая визажистку Пэт Макграт, стилиста по волосам Гвидо Палау, шляпника Стивена Джонса и декоратора Майкла Хауэллса. Модели на показах Джона не дефилировали, но вальяжно фланировали, замирая в причудливых позах, — дизайнер призывал их думать о себе как о персонажах, а не как о «вешалках для одежды». В итоге в 2009 году Гальяно наградили орденом Почетного легиона Франции.
Джон Гальяно и Александр Маккуин
Dior для Гальяно стал одновременно и площадкой для многократного роста, и тем, что в конечном счете чуть не стоило ему карьеры и репутации в целом. При Джоне Гальяно дому удалось утроить выручку — в разы увеличить пришлось и количество коллекций в год, и скорость работы. Дисциплина и трудолюбие дизайнера позволяли это сделать, однако постоянно растущий стресс, давление со стороны руководства и одновременная работа для своего именного лейбла стоили ему стабильного психического здоровья. Как следствие — Джон обратился к алкоголю и «рецептурным лекарствам». Что было дальше, см. в пункте «Антисемитский скандал».
Ж — Givenchy
Раньше прихода Гальяно в Dior мастодонтов парижской модной индустрии шокировало его назначение на пост креативного директора Givenchy в конце 1995 года. В том числе такое решение со стороны руководства LVMH потрясло самого 68-летнего Юбера де Живанши, который покинул собственный дом незадолго до этого и узнал о назначении Гальяно из пресс-релиза, выпущенного его же пресс-службой. Гальяно стал первым британским дизайнером, который возглавил крупный французский модный дом почти за полтора века — то есть впервые с тех пор, как Наполеон III наказал англичанину Чарльзу Фредерику Уорту одевать французскую императрицу Евгению. Но Джон Гальяно? Завсегдатай ночных клубов Южного Лондона, похожий на пирата?
Givenchy Couture, осень-зима 1996
До первого шоу британца во главе Givenchy (сразу кутюрного) ходили слухи, что он может вернуться к той творческой эпохе Живанши, когда кутюрье плотно сотрудничал с Одри Хепберн. Однако 21 января 1996 года Гальяно ясно дал понять, что отныне бренд можно будет характеризовать словами «Чистый Гальяно» (то есть пышный, изобилующий отсылками к историческому костюму — см. пункт «История») с легкими намеками на наследие Юбера. Показ Spring 1997 Couture прошел на стадионе «Стад де Франс», дизайнер выбрал для него сценарий «Принцессы на горошине». Две модели прихорашивались на куче матрасов, возвышающихся почти на шесть метров, пока остальные дефилировали в образах, в том числе напоминающих императрицу Евгению в платьях Чарльза Уорта, нуарных героинь Хельмута Ньютона и «Клеопатру» Элизабет Тейлор в одноименном фильме 1963 года. Вместе с тем Карла Бруни в драпированном черном платье-колонне напомнила зрителям современную версию главной героини «Завтрака у Тиффани» Холли Голайтли. Это был оммаж Гальяно отцу-основателю дома и его музе.
Уже через год Джона Гальяно перевели в Dior.
З — ЗОЖ
После антисемитского скандала, произошедшего на почве зависимостей Гальяно, дизайнер отказался от алкоголя и наркотиков (на данный момент он трезв уже больше 10 лет). Комментировал он это так: «Я бы закончил либо в психиатрической больнице, либо под землей. Я никогда не прибегал к алкоголю ради творчества или поиска идей. Изначально алкоголь был для меня опорой вне Dior, затем я обращался к нему, чтобы прийти в себя после коллекций. Как и все, я отдыхал пару дней, чтобы восстановиться. Но с увеличением числа коллекций „перезагрузка“ требовалась все чаще, и в конце концов я стал его [алкоголя] рабом... У меня в голове было столько голосов, столько вопросов, и ни на секунду я не признавал, что я алкоголик. Я думал, что могу контролировать это».
Кроме того, Гальяно — уже несколько лет как вегетарианец. «Энергия, которую я имею теперь, когда у меня меньше токсинов в теле, поразительна», — говорит Джон, добавляя, что вегетарианство — это также его способ сбалансировать график, диктуемый индустрией моды, своего рода медитация и просто возможность превратить жизнь «из черной в белую».
И — Инкруаябли (и мервейёзы)
Так называли модников и модниц среди роялистской молодежи Франции периода Директории, отличавшихся эксцентричной одеждой и манерами. Молодые люди протестовали против революционных изменений, происходящих в обществе. А еще вдохновили Джона Гальяно на выпускную коллекцию в Central Saint Martins в 1984 году. Едва увидев Les Incroyables на подиуме, линию приобрела соосновательница лондонского магазина Browns Джоан Бернстайн. Сам Джон рассказывает: «На следующий день после выпуска я привез коллекцию на South Molton Street. Миссис Бернстайн пригласила меня в свой магазин, мы вместе оформили витрину, а моей первой клиенткой стала Дайана Росс».
И — История
Dior Haute-Couture осень-зима 2007-2008
[Версаль]
Одна из определяющих черт стиля Джона Гальяно — любовь к истории и театру. Больше всего дизайнер всегда тяготел к Викторианской эпохе, Франции XVIII века и Ренессансу — корсетам, оборкам и сложной вышивке, — но мог вдохновиться и, скажем, Клеопатрой, гейшами (конкретно — Мадам Баттерфляй) или Луизой Казати. Поэтому местами проведения шоу Гальяно в разное время становились, например, Версаль и Опера Гарнье. В этих декорациях захватывающие одиссеи дизайнера смотрелись органичнее всего.
Говорят, что интерес Гальяно к театру и историческому костюму берет свое начало в Лондоне 1980-х. Тогда бесконечное переосмысление себя через костюмы и макияж было валютой, которая гарантировала проход в клубы. А кроме того, учась на последнем курсе в Central Saint Martins, Гальяно работал костюмером в Королевском национальном театре. Именно там он подсмотрел идею для своей выпускной коллекции (см. пункт «Инкруаябли и мервейёзы».)
К — Крой по косой
На технику косого кроя Гальяно наткнулся, экспериментируя с драпировкой ткани для коллекции «Падшие ангелы» 1986 года. Тогда дизайнеру предложили обратиться к «первоисточнику»: а именно к работам французского модельера Мадлен Вионне. Одна из ведущих кутюрье Европы в 1919–1939 годах, Вионне прославилась благодаря платьям, скроенным по косой, — такие искусно драпировались по телу, облегали его и двигались вместе с ним, что в то время резко контрастировало со всей другой женской одеждой. В 1930-х платья Мадлен в стиле bias cut стали синонимом сдержанной сексуальности, их с удовольствием носили самые гламурные звезды того времени, от Джин Харлоу до Греты Гарбо и Марлен Дитрих. В современной истории моды главным поставщиком «косых» платьев стал (и в собственном бренде John Galliano, и в Christian Dior) Джон Гальяно.
К — Культурная апроприация
Работы Джона Гальяно 1990-х и 2000-х годов поражают своей романтичностью и театральностью, однако некоторые из них — и это особенно бросается в глаза сегодня — свидетельствуют о культурной апроприации. Ярко, например, это иллюстрирует коллекция Dior Fall 1998, получившая название Diorient Express, — она активно заигрывает с национальной одеждой коренных американцев. Показ ее проходил на станции Аустерлиц в Париже, места для зрителей были организованы на платформе с оранжевым песком и пальмами — восточная фантазия. Шоу открывала «Покахонтас» (по сюжету Гальяно, она выходила замуж за англичанина) и два стереотипных индейца — в венце из перьев. По словам дизайнера, это было «путешествием через географические и исторические границы». Сегодня ему бы не без упрека ответили, что индейская культура в этом путешествии изображается как экзотика, да и еще и фрагментированно, то есть искаженно, — в составе образов с европейскими элементами одежды.
Dior [Diorient Express] осень-зима 1998
Джон Гальяно на показе [Diorient Express], 1998
←↑
John Galliano весна-лето 2003
→
Dior Couture весна-лето 2003
Впрочем, говорить о культурной апроприации в работах Гальяно журналисты станут уже в нулевых. Так, например, досталось кутюрной коллекции Dior Spring 2003, на которую Джона вдохновила трехнедельная поездка в Китай и Японию. В «азиатском» шоу приняли участие артисты цирка и акробаты, а модели демонстрировали макияж гейш и объемные наряды: слои тафты и парчи с национальными китайскими и японскими узорами, подобие кимоно и огромные шляпы, декорированные перьями марабу. Газета The New York Times назвала показ «самым поразительным примером самодовольной роскоши с тех пор, как Людовик XIV устраивал приемы в Версале» и отметила, что делать такое представление, когда «глобальная политическая напряженность зашкаливает», — безрассудно и пошло. Другое дело, что после этого показа Dior сообщил о 41-процентном росте годового дохода в кутюрном подразделении.
Л — Лондон
Семья Гальяно перебралась в Лондон (его пролетарскую южную часть), когда будущему дизайнеру было шесть лет. Здесь он пошел в местную гимназию Вильсона для мальчиков, где был примерным учеником и преуспел в теннисе (им он будет заниматься и во взрослой жизни), однако постоянно подвергался издевательствам. Во-первых, на национальной почве («цыганский бесенок на фоне веснушчатых хулиганов», описывали его, например, The Telegraph), а во-вторых, и из-за внешнего вида. Мать Джона (которая, по воспоминаниям дизайнера, всегда была одета так, что все на улицы сворачивали головы) настаивала, чтобы тот всегда был одет в изысканный костюм, даже если Джон просто шел за продуктами. «Я знал, что я другой, — говорил он позже. — Но меня это не беспокоило. Мне всегда нравилось дружить с девчонками, а еще мне нравилось круто выглядеть». После школы Гальяно поступил в Технологический колледж Вест-Хэма, где изучал текстиль и оттачивал художественные навыки. Именно благодаря последним Гальяно в итоге поступил в Central Saint Martins. Одна из преподавательниц, Шеридан Барнетт, вспоминала Джона так: «Тихий маленький мышонок, который спокойно работает сам по себе и вечно разглядывает книги в библиотеке». В колледже Джон одевался уже неприметно: в джинсы, футболки и ботинки Dr. Martens или в костюмы 1950-х годов с белоснежными рубашками и галстуками.
M — Maison Margiela
Когда в 2014 году Ренцо Россо, президент холдинга OTB, пригласил Джона Гальяно на место креативного директора Maison Martin Margiela, многие сочли это назначение странным. Может ли самый скандальный и шумный дизайнер современности стать преемником самого загадочного и наименее фотографируемого модельера?
Maison Margiela Couture весна-лето 2017
Однако благословение на этот союз дал сам Мартин Маржела. Он понимал, сколько «маржелизма» всегда было в работах Гальяно. Понимал, что за театральностью и помпезностью гальяновских коллекций скрывались коды и приемы, похожие на его собственные. Деконструкция, любовь к блошиным рынкам, переизобретение уже существующих предметов одежды (Маржела, например, шил из носков свитеры, а Гальяно делал корсеты из жилеток). И конечно, нетривиальные шоу. Ведь детская площадка на окраинах Парижа (где прошел показ Maison Martin Margiela весна-лето 1990) всего лишь обратная сторона Версаля, где церковный хор исполняет Like a Prayer Мадонны (в такой обстановке Гальяно представил кутюрную коллекцию Christian Dior Fall 1999).
М — Меценат
В начале 1990-х дизайнер, работающий в своем именном бренде, испытывал финансовые трудности. Например, известно, что в преддверии модного сезона Fall 1994 ему не хватало денег на аренду квартиры, о проведении показа новой коллекции речи и не шло. Проспонсировать шоу молодого таланта вызвалась светская львица и филантроп Сао Шлюмберже. Сао родилась в Португалии под именем Мария да Консейсан Диниш и после замужества с нефтяным магнатом Пьером Шлюмберже с головой окунулась в коллекционирование и поддержку искусства и моды.
Для показа Гальяно осень-зима 1994/1995 Шлюмберже предоставила собственный дом — точнее, уже оставленный ею особняк XVII века в Париже. Подготовить его к шоу Гальяно в том числе помогал Андре Леон Телли — он же и представил Джона филантропке.
Тогда же, обсуждая ограниченный бюджет для своего карьерообразующего показа 1994 года в доме Сао Шлюмберже, на ее вопрос, чего он хочет, Джон ответил: «Я хочу свой собственный дом высокой моды. Я хочу быть как дом Dior». Она ответила: «Хорошо. Окей. Но что тебе нужно к этой пятнице?»
В том числе после этого показа на Гальяно обратил внимание глава LVMH Бернар Арно.
О — Оскар де ла Рента
Первый публичный человек, который не просто протянул руку помощи Джону Гальяно после антисемитского скандала, но предложил ему работу. В начале 2013 года Оскар де ла Рента предложил Джону место в своей дизайнерской студии, чтобы тот помог закончить коллекцию осень-зима 2013/2014 и подготовить ее показ для недели моды в Нью-Йорке. "Вы можете видеть влияние Гальяно даже в том, как завязаны ремни«, — телеграфировал тогда с показа в Twitter критик The New York Times Эрик Уилсон. Сам де ла Рента прокомментировал сотрудничество с опальным дизайнером так: «У Джона было много проблем, но он мне нравится. Он отличный парень, и я рад, что дал ему второй шанс. Надеюсь, он все это переживет».
John Galliano осень-зима
2013/2014
П — Попса
Майкл Джексон, Мадонна, Бейонсе, Адель и Мэрайя Кэри — кроме того, что все эти артисты занимали верхние строчки всех мыслимых и немыслимых хит-парадов, есть у них и еще кое-что общее. Музыка каждого из них звучала на показах Джона Гальяно. Человек, ответственный за саундтреки к шоу дизайнера — сначала в Christian Dior, а затем и в Maison Margiela, — английский диджей и исполнитель Джереми Хили. Хили и Гальяно познакомились в 1984 году, сразу после того, как Джон представил свою выпускную коллекцию в Central Saint Martins. В этом показе участвовала девушка Джереми. Позже он вспоминал: «Это было шоу длительностью две с половиной минуты. Моя девушка вышла на подиум в деревянных башмаках, с растениями в волосах и со скумбрией в руках. То же самое было у всех остальных моделей, и они бросали рыбу в зрителей. Я был в шоке, думал, черт возьми, что это еще такое?» В поисках ответов на свои вопросы Хили прошел за кулисы, чтобы лично поговорить с дизайнером. Тот встретил его так: «Я тебя знаю, я знаю, что ты делаешь, будешь со мной работать?». На тот момент Хили был участником британской авангардной поп-группы Haysi Fantayzee.
С — Сотрудники
Джон Гальяно и Алексадр Ру
Джон Гальяно и Ванесса Белланжер
Гальяно всегда выстраивал со своими сотрудниками удивительные отношения, воспринимая их как часть семьи, и с некоторыми работал целыми десятилетиями. Один из ярких примеров — Алексадр Ру, ныне дизайн-директор дома Alaïa. Он присоединился к команде Джона в 2009 году и оставался в доме John Galliano с 2011-го по 2014-й, держа бразды правления, пока Гальяно находился не у дел. В 2014 году он присоединился к Джону уже в Maison Martin Margiela. Другой пример — Ванесса Белланжер, которая работала с Джоном на протяжении 20 лет. Изначально выпускница юридического факультета, она познакомилась с Джоном в 1994 году и стала частью его команды (и близкой подругой Гальяно, с которой он впоследствии появлялся на всех светских мероприятиях): сначала была ассистенткой, затем выросла до директора по коллекциям, а позже стала Collection, Style & Image директором. В Margiela за Гальяно она тоже перешла. Особенно близко Джон Гальяно дружил со своей правой рукой в Christian Dior Стивеном Робинсоном. В 2007 году Стивен скончался от передозировки наркотиков, и это стало для дизайнера сильным ударом. Во время судебных разбирательств по делу об антисемитских высказываниях Гальяно сказал, что шок от потери Робинсона усилил его зависимость от алкоголя и антидепрессантов.
Стивен Робинсон
С — Самодисциплина
«Я верю в дисциплину, поэтому я не тот человек, который будет жаловаться на слабости и подобное, — сказал Гальяно в одном из интервью. — Но, возможно, я не человек». Самодисциплина — именно то, что позволило дизайнеру держаться того бешеного темпа, в каком ему приходилось так долго работать под крылом LVMH и не только. И именно она помогла ему в конечном итоге триумфально вернуться на подиум.
Т — Танжер
В 1960-х годах маленький Гальяно, путешествуя вместе с матерью на пароме из Гибралтара в Англию и обратно, часто оказывался в Танжере. Остановки в марокканском портовом городе были вынужденными из-за длительного дипломатического конфликта между Испанией и Великобританией за суверенитет Гибралтара. Однако именно они пробудили в Гальяно первый интерес к тканям. «Базары, рынки, ткани, ковры, запахи, травы, средиземноморский колорит, — вспоминал дизайнер Танжер спустя годы. — Вот откуда возникла моя любовь к текстилю».
Х — Хуан Карлос Антонио Гальяно Гильен
Настоящее имя Джона Гальяно.
Ц — Цитата Дианы фон Фюрстенберг,
... описывающая всю суть Гальяно. «Джон действительно является точкой отсчета для нас всех. Потому что мы создаем одежду, а он создает магию».
Ш — Шоу
О том, как Гальяно трепетно относился к своим шоу, говорит этот эпизод 2003 года. За пару дней до очередного показа Dior Гальяно позвонил отец. «Он был на смертном одре и сказал, что любит меня, чего я никогда от него не слышал. Помню, как я был в Dior на примерке... А на следующий день его не стало», — вспоминал позже дизайнер. Не сказав своей команде ни слова, Джон воспользовался частным самолетом, предоставленным Бернаром Арно, слетал похоронить отца и тем же вечером вернулся, чтобы продолжить примерки. В разговоре с другом он тогда сказал: «Этот день будет тяжелым, но с этим я справлюсь позже. Сейчас мне нужно сосредоточиться на шоу. Я хочу, чтобы люди забыли о своих счетах за электричество, о работе, обо всем. Сейчас время фантазии. Моя цель действительно очень проста: я просто думаю, что каждая женщина заслуживает красоты. Разве я многого хочу?»
