Слава богу, ты пришел!
Чистый восторг! Перед вами кутюрная коллекция Jean Paul Gaulthier, над которой работал Хайдер Акерманн. Настя Сотник уверена, что это лучшее шоу сезона, если не года — и вот почему.
Первая кутюрная коллекция Акерманна получилась такая, что хочется воскликнуть — как нам не хватало его в кутюре! Этот дизайнер, кажется, должен был оказаться в высокой моде еще после стажировки у Джона Гальяно, а не только сейчас, спустя 20 с лишним лет после запуска собственного бренда. Готье своим решением пригласить Хайдера к коллаборации устранил и эту несправедливость, и ту, что связана с потерей Акерманном возможности работать в своем бренде после сделки с бельгийской группой BVBA 32. А также с тем, что за редкими выходами Тильды Суинтон и Тимоти Шаламе, для которых Акерманн работает в режиме ателье, все как будто забыли, что масштаб его таланта достоин больших Домов. Не зря же Карл Лагерфельд когда-то говорил, что видит Акерманна своим преемником в Chanel (позже, правда, поправившись, что все-таки не в Chanel, а в Givenchy), а в прессе упорно ходили слухи, что Хайдер и вовсе сменит Гальяно после его скандального ухода из Dior.
Та коллекция, что мы увидели, рождает крамольную мысль — а может, и хорошо, что всего этого не случилось? Может, так надо — на время выпасть из гонки сезонных коллекций, уйти в тень, набраться сил, вдохновения, сохранить достоинство и уважение к своему делу, не устать от него, не заскучать и искренне соскучиться — чтобы потом выдать такой результат. Результат, который разом заставляет вспомнить весь твой предыдущий опыт, от той самой стажировки у Гальяно до последних показов Haider Ackermann. «Это как будто вы расстались, но все еще любите человека. Я все еще близок со всеми бывшими. И горжусь работой, которую мы делали с командой», — говорил в 2018 году дизайнер в интервью GQ после ухода с поста креативного директора Berluti. Что ж, можно сказать, что всех бывших мы видим в кутюре Акерманна для JPG, но так, будто они не призраки из прошлого, а хорошие друзья, пришедшие поддержать.
Это и прямые самоцитаты: вроде платьев-фантазий на тему спортивного силуэта из коллекции Haider Ackermann весна 2020 (да, спорт интересовал Хайдера и до сотрудничества с Fila, случившегося в 2022-м) — в кутюрной версии они собраны из сложных драпированных лент. Или асимметричного черного платья в пол с открытой грудью из коллекции весна 2010 (в версии для JPG грудь прикрыла деталь в виде черной чашечки). И насыщенные цвета: солнечный желтый и янтарный оранжевый, глубокий синий (почти Klein Blue) и пыльный голубой, горчичный и болотный, салатовый и неоново-зеленый, красный и нежно-розовый — все они входят в обязательную палитру Haider Ackermann. Это и отдельные фирменные приемы — открытая спина, изящно подчеркнутая в одном из образов бриллиантовой нитью авторства главы ювелирного направления Louis Vuitton Франчески Амфитеатрофф. А также молния вместо окантовки, летящие шлейфы-накидки, фантазийные, закрученные вверх воротники (как в Haider Ackermann осень 2010, где подобные конструкции мы видели в коже). Есть и приметы сотрудничества Акерманна с ведущим итальянским кожевенным производством Ruffo Research — это коричневое платье-баллон и черное платье с ремнями, которые одновременно пересекаются с ДНК Jean Paul Gaultier.
Конечно же, мы увидели мужской кутюр (здравствуйте, короткие, но весьма плодотворные три сезона в Berluti) — Хайдер, как всегда, видит необходимость украсить мужчин больше, чем женщин, поэтому вещи для них в чем-то и ярче, и многослойнее. Так, первый мужчина вышел на подиум в бирюзовом жакете с завернутыми внутрь лацканами (еще один излюбленный прием Акерманна), который, по сути, был рифмой к первому женскому образу — глухому черному смокингу с перекрестными лентами (здесь тоже сложно не вспомнить знаменитые корсеты из лент Готье).
Наследие Jean Paul Gaultier в коллекции представлено вообще очень подробно — Хайдер Акерманн помнит, что он в гостях. Отправной точкой для своего кутюрного дебюта дизайнер взял кутюрный дебют самого Готье — коллекцию весна 1997. Особенно Хайдера вдохновил жакет с перьями попугаев на плечах — в JPG x HA перья, выкрашенные в синий, золотистый и черный, украсили воротники жакетов, корсетные топы и подолы платьев, напомнив также о панковских прическах, с которыми периодически выходили на подиум модели Haider Ackermann (например, в коллекции весна 2017). Переосмыслил дизайнер и другие образы из того эпохального шоу: черное платье с узкой юбкой в пол и объемным капюшоном; халаты и костюмы, расшитые кристаллами; золотистое платье с узором в мелкий ромб — последнее превратилось в дивный мужской топ и аналогичное пальто, где ромбы рисуются бахромой, собранной вручную из золотых портновских булавок.
Jean Paul Gaulthier, весна 1997
Jean Paul Gaulthier Couture, весна 1997
JPG x Haider Ackermann
JPG x Haider Ackermann
Jean Paul Gaulthier, весна 1997
Акерманн вдохновился и другими этапами карьеры Готье. Например, в платье-колонне глубокого фиолетового цвета и сложной объемной конструкции можно узнать работы Пьера Кардена, первого наставника французского дизайнера. Хайдер переработал даже самое очевидное из архивов JPG так, как никто бы не сделал. Казалось, что мы видели уже достаточно версий того самого бра с конусами, которое сначала примерил мишка Жан-Поля Нана, а потом и Мадонна. Но нет, вот на подиуме одно за другим появляются эти самые бра, только будто приглушенные. Более плоские, не брызжущие сексуальностью, а лишь подчеркивающие ее, — и не в привычном телесно-розовом цвете, а, наоборот, в насыщенных синем и бирюзовом — и от них просто не оторвать глаз. Интересным образом Хайдер нашел точку пересечения между своими взглядами на моду и эстетикой Готье в смокинге. Оба дизайнера не раз использовали его в коллекциях, деконструировали, переосмысляли с точки зрения гендерных ролей, свободы и ограничений, силы и скованности. И вот перед нами целый парад смокингов, каждый из которых — произведение портновского и дизайнерского искусства: с корсетными лентами, переплетенными так, что напоминают мундир; «недоделанный» — с прострочками швов и рюшами из необработанных лоскутов ткани; с топом, драпировки которого имитируют лацканы; с перьями и уже упомянутый мужской с бирюзовым верхом.
Эту коллекцию можно бесконечно рассматривать, разбирая на детали. Плавные, будто из прошлого проходки моделей, поставленные хореографом Пату Богуславским, — такие вещи просто нельзя показывать иначе. Саундтрек, собранный Сенжаном Йенсеном: биение сердца, шум, одновременно тревожащий, как ультразвук, и настраивающий на гармоничный лад, как нота «ля» для симфонического оркестра. В какой-то момент оглушающая пустота плавно переросла в отрывок из песни «For...», написанной иранским певцом Шервином Хаджипоу в честь Махсы Амини, девушки, погибшей в полицейском участке после задержания иранской полицией нравов за неправильное ношение хиджаба, — ее смерть спровоцировала волну протестов. Исполнитель сейчас находится в иранской тюрьме. Как это связано с кутюрным показом? «Он [певец] говорил о свободе, — приводит объяснение Акерманна Тим Бланкс. — Мы говорим о женщинах с помощью кутюра. Но мы не можем забывать о том, что происходит, поэтому я хотел сохранить память обо всех тех женщинах, которые пострадали. Я хотел, чтобы это было тихое высказывание. Мир такой громкий и кричащий — а хочется обрести душевное спокойствие». А кому не хочется?
«Это были бы самые классные наряды для „Оскара“», — пишет Ванесса Фридман, и тут сложно не согласиться. Она же обращается к сильным мира моды: «Кто-нибудь, сделайте этого дизайнера главной какого-нибудь бренда, пожалуйста». Присоединяемся. Тем более что сейчас сразу несколько больших домов живут без царя в голове, и свой Акерманн никому из них не помешал бы.
