цитата

Выпускники и студенты зарубежных школ моды и дизайна вспоминают свой опыт учебы

вопросы:
варя баркалова

Недавно в Королевской академии изящных искусств в Антверпене произошла трагедия – студент покончил с собой. Одна из возможных причин – депрессия на фоне слишком интенсивной учебы. Ученики и выпускники Академии рассказали о своем опыте: по их словам, нередко со стороны преподавателей они видят не конструктивную критику, а манипуляции, давление и даже проявления расизма. Мы расспросили нескольких людей, которые учились или учатся в иностранных школах моды и дизайна о том, сталкивались ли они с травматичными ситуациями в процессе учебы и что они думают о существующих методах преподавания.

Я поступила в Parsons, уже окончив бизнес-школу, и думала, что ну вот наконец я пойду воплощать в жизнь свою давнюю мечту и учеба моя будет раем. Не тут-то было. Два года там стали, пожалуй, самыми сложными в моей жизни, особенно эмоционально. Очень быстрый ритм обучения, когда ты еще одно толком не научился делать, а уже пора шить что-то другое. Высокая конкуренция между студентами, так как все хотят быть лучшими. Постоянные внутренние метания, когда утром тебе кажется, что ты практически Александр Маккуин, а через пару часов уже считаешь себя бездарностью и думаешь о том, чтобы уехать в деревню и выращивать овощи. Бессонные ночи, разбитые в сердцах швейные машинки, люди, грозящие выйти в окно, — все это тоже было, так как все постоянно на стрессе. Помню, по универу ходила легенда, что нельзя поднимать чужие булавки с пола, потому что они заражены ВИЧ.

Катя Федорова, экс-редактор Vogue, Interview, The Blueprint, автор канала Good morning, Karl!, закончила Parsons School of Design

Не могу сказать, что нас унижали, но профессора тоже все люди творческие, и бывали моменты, когда преподаватель рисования мог психануть, назвать нас всех бесполезными бездарностями и выйти из класса. Мне было сложнее всего с русскими профессорами, которые преподают технические дисциплины вроде закройки или шитья. Было ощущение, что они требуют от меня больше, чем от других студентов, и что я их бесконечно разочаровываю.

Я получила диплом, но ни дня не работала дизайнером, поэтому не могу сказать, насколько обучение готовит к профессии. Возможно, именно оно отбило у меня желание быть дизайнером. В любом случае это была отличная закалка, но повторить это я бы точно не хотела.

Елизавета Буйнова, дизайнер аксессуаров Ann Demeulemeester и автор канала Shoes & Drinks, окончила Polimoda

Я ехала во Флоренцию учиться в Polimoda и считала, что буду сидеть на берегу в красивом платье и рисовать на салфетках или в молескине туфли и сумки. Мечты были разбиты в прах на первом занятии, когда нам выдали молотки и гвозди. Но травматичным мой опыт не был: я была готова к учебе, я этого хотела и знала, на что я иду. Нормально воспринимала любую критику своих работ. Конечно, я плакала, когда у меня что-то не получалось, но не было такого, чтобы хотелось что-то с собой сделать. Я старалась, чтобы мои работы становились лучше. Хотя травматичной свою учебу я сделала для себя сама: очень хотела угодить своим преподавателям. При этом я не задумывалась, да об этом никто не задумывается, что время в университете — это единственное время в жизни дизайнера, когда мы можем делать то, что хотим. Да, у нас есть guidements, но при этом работа все равно твоя на 100 %. Когда ты работаешь в бренде, то всегда делаешь то, что хочет креативный директор. Время в университете нужно ценить, любить и наслаждаться им.

Во время моей учебы был один момент, когда меня несправедливо оценили. Это было не потому, что моя работа была плохая или я была плохим студентом: просто попала в ссору между преподавателями. Накануне показа мод в университете я оказалась между двух огней. Меня очень сильно задели слова моего декана, который за неделю до этого говорил: «Ты новый Рик Оуэнс, ты супермегадизайнер». А за три дня до шоу изменил свое мнение вплоть до того, что сказал: «Я не знаю, можешь ли ты участвовать в шоу, потому что твоя работа недостаточно сильна». Естественно, слезы из глаз все эти три дня. Я не буду никого оправдывать или обвинять, я уже забыла все эти обиды. На шоу потом он подошел и извинился. Да, у нашего декана были такие моменты, когда он мог сжечь твой скетчбук, выкинуть твои работы и сказать, что тебе не место в моде, но он всегда пытался нам помочь. Он бельгиец, у него определенный вкус — любит Ann Demeulemeester, Рика Оуэнса, Маржелу, он преподавал Демне — то есть свой взгляд на моду. А вторая преподавательница имела другой взгляд: каблуки, цветы везде. Они всегда могли договориться и в каждом студенте найти что-то свое. Как в любом университете — с преподавателями можно либо найти общий язык, либо не найти.

Я считаю, что в любом университете должны быть вступительные экзамены, а также достаточно сложные промежуточные — чтобы перейти с курса на курс, с семестра на семестр. Это не должен быть коммерческий проект, когда ты на университете зарабатываешь деньги, при этом выпуская дизайнеров, которые не найдут себе место работы. Мода очень гламуризирована, и многие студенты идут туда, потому что это модно, но у них не получается — они просто недостаточно талантливы. Экзамены должны быть каждый семестр, притом такие, что можно провалиться. Сложным должно быть обучение в любом университете. Не бывает такого, что все классно, легко и просто. Я не считаю, что нужно унижать студентов или давать им такой объем работы, чтобы они спали по три часа ночью. Мы все это делали — я тоже не спала ночами и работала. Но нам задавали больше, чем мы физически могли сделать.

Я знаю много нехороших нюансов про академию, но не хочу всю грязь выносить. Творческие люди достаточно ранимые, но я не думаю, что с ними нужно обращаться как с детьми или фарфоровыми куклами. Но я считаю, что нужен определенный подход: если ты преподаватель, то должен учить, а ни в коем случае не унижать. Всегда можно найти правильные слова, чтобы сказать: «Знаешь, друг, извини, но, наверное, у тебя не получается делать это или то». Любой опыт полезен. Наверное, пройдя через академию, студенты могут выдержать все: бывают места работы, где ужасный коллектив и зарплата, а для выпускников с их опытом все по-другому. Я знаю девочку, которая училась в академии и вылетела со второго курса, окончила другой университет, сейчас очень успешна и вспоминает время в академии с улыбкой. Но она говорит, что это было невероятно сложно в моменты, когда это не должно быть сложно.

Лера Трейгер, соосновательница марки 48 jewelry, учится в Royal Academy of Fine Arts Antwerp, направление «Ювелирный дизайн, работа с золотом и серебром»

Я учусь в Королевской школе изящных искусств в Антверпене, но не на fashion-направлении, а на дизайне украшений. У нас очень маленькое отделение — нас всего 30 человек. Каждого студента педагоги ведут персонально, как психологически, так и профессионально. Они очень поддерживают, направляют. Большое внимание уделяют бэкграунду — тому, каким ты был, когда пришел на учебу, следят за персональным ростом. На fashion-направлении ситуация другая: там очень много ребят, где-то 250 человек. Их тоже делят на группы, но там очень сильная соревновательная история, поэтому много нагрузки. Сама профессия накладывает отпечаток.

Если ты идешь на fashion, то ты должен понимать, что это. Многие ребята совсем молоденькие приезжают — 17–18 лет, у них еще неустоявшаяся психика. На них такая нагрузка и порой отсутствие поддержки учителей, наверное, психологически сильно давят.

Фэшн-образование — это не место, где тебя учат шить, оно в первую очередь дает тебе связи. Антверпенская школа дает значительные связи с дизайнерами, с которыми многие потом работают, у которых стажируются. Мне кажется, надо к этой учебе именно с такой стороны подходить. Но, может, я на это так смотрю, потому что у меня есть второе образование. В академии очень много взрослых студентов, которые уже с большим опытом приезжают, — думаю, им учеба очень многое дает. Когда тебе 17 лет и ты только приезжаешь один жить в незнакомый город — подход совсем другой: тебе кажется, что любое слово человека, который у тебя преподает, — это самая важная истина, которая существует.