Куда и как попадают вещи по программе переработки H&M
и Vagabond
20 марта журналистка и блогер Елена Володина выпустила сенсационное расследование. В нем она рассказала, как вещи, сданные на переработку по программам H&M Conscious и Vagabond Shoe Bring Back, продаются со складов секонд-хенда. Вот что произошло и выяснилось за несколько дней после публикации.
Как разгорелся скандал
Блогер и экоактивистка Елена Володина провела эксперимент — и положила датчик GPS в пакеты с одеждой и обувью, которые сдала на переработку в H&M и Vagabond. В результате все вещи приехали на склад в подмосковном городе Лыткарино, где оптом продавались как секонд-хенд, хотя должны были сортироваться на предприятиях компании — партнера H&M I:Collect и позже отправиться в Германию на крупнейший европейский завод по переработке SOEX. Видео Елены вызвало большой резонанс в соцсетях — многие пользователи призывали к ответу H&M, поскольку посчитали, что такая ситуация противоречит ценностям программы H&M Conscious, ведь одна из ее миссий — развитие переработки использованной одежды.
Кадр из видео Елены Володиной
Первые подозрения
Как пояснили The Blueprint представители H&M, алгоритм программы предусматривал, что после сортировки I:Collect вещи должны отправляться на крупнейший завод по переработке SOEX. Однако, по данным Володиной, представители завода никогда не получали на переработку предметы из России. Она узнала об этом, когда отправилась на предприятие около года назад. «Мне было интересно просто увидеть, как там происходит переработка, потому что он [SOEX] считается самым лучшим в мире заводом. Пока мы ехали в машине на встречу уже на месте, я случайно в разговоре узнала, что им [SOEX] ничего из России не приходит. Мы этому очень сильно удивились, потому что мы знаем, что компании заявляют о программе переработки. И тогда же знакомые экоактивистки подтвердили, что про H&M ходят такие слухи», — рассказала Елена. И до, и после этой поездки Володина узнавала разные истории о том, что вещи, сданные на переработку в H&M, не доходят даже до этапа сортировки. Кроме того, многие пользователи сети утверждают, что эти вещи можно оптом купить на ресейл-платформе «Авито».
В феврале 2020-го Елена все же решила взяться за расследование: «Триггером стало то, что Ольга Джонстон-Антонова, которая для меня является русско-немецким экспертом в области осознанной моды и устойчивого развития, приехала на экскурсию на SOEX по приглашению глобального офиса H&M месяц назад. Она записала восторженную трансляцию с завода о том, как там все здорово устроено и что вещи из России туда приходят. И мы стали обсуждать с активистами, что такого просто не может быть. Захотелось найти какие-то подтверждения того, что это не просто слухи. Позже я поняла, что все очень боялись ввязываться в эту историю, потому что это своего рода конфронтация, противостояние крупным брендам. Я даже знаю, что одна девушка-блогер на YouTube, которая делает разоблачения бьюти-марок и так далее, отказалась от этой затеи. И я поняла, что, наверное, кто-то должен высказаться».
Скриншот объявления на Авито из видео Елены Володиной
Два GPS маячка и один склад
Прежде всего блогер сдала в H&M на переработку старые вещи, спрятав среди них GPS-маячок, который в итоге оказался в промзоне Тураево в подмосковном Лыткарино. Затем нашла объявления на «Авито» и сайт «Арттекс», где предлагается оптом купить секонд-хенд-вещи в больших пакетах Н&M по цене 25–30 рублей за килограмм. Под видом покупателя она отправилась как раз таки на склад в Лыткарино, где приобрела 50 кг вещей в упаковке с этикеткой I:Collect. После публикации видео сайт по продаже подержанных вещей «Арттекс» продолжает работать, по словам Елены, склад в Лыткарино — тоже. «Я знаю, что потом [туда] поехала ТВ-журналистка. Все пакеты как лежали на улице, так и лежат. Единственное, они закрыли официальный вход и сделали его с обратной стороны, чтобы пакетов не было видно. Ничего глобально не изменилось, просто сделали это для прикрытия. Они даже не удосужились убрать пакеты с улицы. Не каждый же поедет в Лыткарино, в промзону, чтобы убедиться в этом», — рассказывает Елена.
Кадры из видео Елены Володиной
GPS-маячок, который Володина положила в пакет с обувью и отнесла на переработку в магазин Vagabond, вновь привел Елену в Тураевскую промзону города Лытракино — примерно туда же, где обнаружился и склад с секонд-хенд-вещами H&M.
Партнерами Vagabond по сортировке продукции на локальном рынке, как и в случае с H&M, выступают I:Collect, — на расследование Елены представители Vagabond отреагировали сразу же. «Они написали, что пока приостановили сбор обуви по программе Shoes Bring Back. Ко мне приехала журналистка с телевидения, и мы вместе пошли в торговый центр, чтобы проверить. Действительно, у Vagabond мы уже не увидели стоек, которые бы рекламировали эту программу. Они очень оперативно все убрали», — говорит Елена. В ответ на запрос The Blueprint представители Vagabond сообщили, что действительно временно приостановили сбор подержанной обуви в России. Его не возобновят, пока не удостоверятся, что I:Collect добросовестно осуществляют все процессы на территории РФ. «Мы продолжим обслуживание рынков в других странах, так как там работа налажена четко, и мы уверены, что I:Collect в Германии работает эффективно, обеспечивая повторное использование и переработку обуви как следует, одновременно заботясь о нашем будущем», — рассказали они.
По телефону горячей линии H&M сотрудники бренда рассказали, что в магазины все еще можно приносить вещи на переработку. В ответ на вопрос, куда вещи пойдут в дальнейшем и как удостовериться в том, что вещи действительно отправятся на переработку, они говорят, что за это отвечает компания I:Collect, которая контролирует все эти процессы. Продавцы бренда также утверждают, что лично занимались только непосредственным сбором вещей. «Ты берешь вещи, которые отдают на переработку, кладешь их в пакет I:CO. Когда он заполнен, запечатываешь его специальной пломбой и относишь на склад. На пакете пишешь номер магазина и дату. Далее фиксируешь, сколько пакетов принес, и вновь ставишь дату. И это все потом куда-то отправляется», — рассказывает источник The Blueprint.
О том, куда именно транспортируются данные пакеты, не сообщают ни представители брендов, ни сотрудники магазинов — на этой стадии в цепочку должны включаться I:Collect, чтобы отсортировать вещи и передать их в Германию, на завод SOEX. К сожалению, у I:Collect нет представительства в России, что отражается не только на коммуникации с компанией, но и на возможности контролировать или отслеживать ее деятельность. «Мы понятия не имеем, с кем они [I:Collect] работают. На сайте H&M это нигде не заявлено. В моем понимании это непрозрачная схема», — комментирует Володина. Представители завода SOEX на момент этой публикации на вопросы The Blueprint не ответили.
Нарушители этики и принципов
25 марта H&M выпустили официальное заявление по итогам собственного расследования ситуации, в котором отметили, что «cо стремительным ростом объемов компания I:CO и их партнеры столкнулись с перегрузкой отлаженной системы по упаковке и экспорту одежды на сортировочное предприятие SOEX. Для разрешения ситуации компания I:CO совместно с их локальным партнером приступили к ряду решительных мер для повышения эффективности процесса. Однако сложившаяся ситуация повлияла на качество исполнения ряда строгих рутин по безопасности и логистическому контролю». I:Collect также выпустили заявление, в котором сообщили, что подрядчиком, нарушившим этический кодекс и ценности компании, было «предприятие по пре-сортировке ООО „Астекс РУС“, расположенное в Лыткаринском районе Московской области» — и все сотрудничество с этим предприятием отныне прекращается.
Из видео Елены Володиной
Согласно данным системы «СПАРК», ООО «Астекс РУС» принадлежит Артуру Анатольевичу Котлярскому, который заодно значится генеральным директором ООО «Аркоэкс», юридический адрес которого совпадает с фактическим адресом складов с секонд-хенд-одеждой в промзоне Тураево. Сам Котлярский в телефонном разговоре с The Blueprint подтвердил, что является владельцем этих помещений.
Кроме того, Котлярскому принадлежат ООО «Экотекстиль», которым руководит Хлусова Елена Геннадьевна. У компании «Экотекстиль» нет сайта, но, согласно выписке из Единого государственного реестра юридических лиц, она осуществляет сбор и обработку неопасных отходов, в том числе и текстильных. Также Хлусова управляет благотворительным фондом «С миру по нитке», который в партнерстве с тем же самым ООО «Экотекстиль» и благотворительным фондом «Международный центр помощи детям России» осуществляет программу, направленную на сбор и переработку ненужных вещей, обуви, аксессуаров и игрушек. Предполагается, что их собирают в специальных терминалах, а после — сортируют. Предметы хорошего качества отдают нуждающимся семьям и благотворительным организациям. «Одежду, оказавшуюся невостребованной, мы передаем в розничную продажу магазинов секонд-хенд, что позволяет нам покрыть расходы на производство и установку контейнеров для сбора вещей, аренду складских помещений, работу по сортировке и доставке одежды нуждающимся», — говорится на сайте программы. Утверждается, что одежду с дефектами «С миру по нитке» отправляют на вторичную переработку — из нее должно получиться «регенерированное волокно, которое затем будет использовано для производства различных изделий и материалов».
The Blueprint не удалось связаться с ООО «Экотекстиль», БФ «С миру по нитке» и БФ «Международный центр помощи детям России»: по указанным номерам телефонов никто не отвечает. Отчетность «С миру по нитке» изданию также не удалось найти, а последняя опубликованная отчетность «Международного центра помощи детям России» датируется 2018 годом. При этом терминалы приема вещей фонда «С миру по нитке» все еще можно найти в Москве, и, по словам очевидцев, в них до сих пор сдают вещи, которые потом куда-то вывозят. Дальнейшая судьба этого потенциального секонд-хенда неизвестна.
Что можно изменить
По словам Елены, в прошлом году российские экоактивистки обращались к представителям H&M с предложением привлечь к приему и переработке вещей проверенных российских партнеров, например, компанию «Собиратор», чтобы схема программы по переработке H&M на локальном рынке была прозрачнее. Однако H&M сказали, что не планируют переходить на такую систему работы. «Выбор подрядчиков по переработке вещей на локальных рынках обусловлен многими факторами, в числе которых высокие требования безопасности I:CO и производственные мощности для работы с большими объемами», — прокомментировали эту ситуацию представители H&M. Как говорит Елена, Vagabond придерживаются той же стратегии: «Я также спрашивала Vagabond о том, зачем они отправляют обувь на переработку в Германию — это же углеродный след. Почему бы не делать то же самое в России? Ведь Rendez-Vous делают так, привлекая Дмитровский завод РТИ. Но они сказали, что у них все просчитано и нет поводов переживать. <...> Никто не соглашается на российскую схему. Хотя все задают вопросы, зачем все так усложнять таможней, ведь это дополнительные затраты для брендов».
Есть и другой вариант, который мог бы позволить брендам реализовывать программы по переработке на территории РФ. Они могли бы создавать собственные предприятия, которые были бы связаны напрямую с немецким заводом SOEX, контролируя все этапы сортировки и переработки. «Я слышала такую версию, что это расследование было проведено в интересах „Второго дыхания“ или „Спасибо“ [проекты, направленные на сбор и переработку ненужных вещей] в Петербурге. Но на самом деле, если сейчас все эти вещи принести им, то они просто захлебнутся. У них нет таких мощностей. Поэтому было бы хорошо, чтобы они [H&M и Vagabond] создавали свои компании или нашли подрядчиков, которые с нуля могут заняться подобными проектами. Пусть будет больше игроков на рынке, которые будут заниматься сортировкой и переработкой. Пускай это развивается в России. Россия — большой игрок на рынке потребления вещей», — делится выводами Елена.
