Висячие сады

ФОТО:
АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ

Единой тенденции у ювелирных грандов как не было, так и нет. Каждый в этом искрящемся мире, где искры летят не только от драгоценных камней, но и от конкуренции, играет за себя. Ювелирные дома продолжают писать свою историю, черпая вдохновение в прошлом и еще больше опираясь на дорогие бренду легенды, символы и техники. В нестабильные времена вечные ценности и уникальные камни востребованы и надежны как никогда. Изощряются бренды и в искусстве презентаций. Если раньше премьеры высоких ювелирных коллекций все-таки старались придержать до кутюрной недели моды в Париже, то теперь география премьер расширилась от озера Комо до Лондона, искушенного клиента Вандомской площадью уже не удивишь. За кулисами остаются вопросы происхождения камней и бриллиантов, ставшие еще более актуальными в связи с известными событиями. Россия — важнейший мировой поставщик необработанных алмазов, и мировые санкции призваны ограничить эту роль. Но эти щекотливые вопросы аккуратно обходят стороной, ведь высокий ювелирный мир не про реальность, а про мечту.

Драгоценная ткань Chanel

Новую коллекцию высокого ювелирного искусства Chanel переплетает со своим главным кутюрным материалом — твидом. В него, вслед за герцогом Вестминстерским, в 20-е годы прошлого века влюбилась Габриэль Шанель, а три года назад — и Патрис Легеро, директор ювелирной студии. Тогда он впервые превратил ткань в украшения, выпустив коллекцию Tweed de Chanel. Идея оказалась настолько удачной и востребованной, что решили продолжить. «Я хотел пойти еще дальше в интерпретации, представив настоящую ткань из драгоценных камней, гибкую и легкую», — объясняет Легеро идею второй главы Tweed de Chanel.

На этот раз в драгоценные нити, плавно и симметрично перетекающие одна в другую, вплетены символы дома — лев, голубая комета, желтое солнце, белая лента и розовая камелия — где самостоятельно и самодостаточно, а где в роли изящной застежки. Материалы — золото, искусственно выращенный жемчуг, драгоценные камни, а ювелирные технологии ателье позволили сделать оправы максимально подвижными, отчего все украшения приобретают естественную гибкость, будто в руках у вас действительно мягкий кусок ткани, а не собрание камней.

По традиции в коллекции много трансформеров, причем вариации становятся все изощреннее и комбинаций все больше. Так, в главном сете коллекции Tweed Royal, который пышет огненным сочетанием желтого золота, бриллиантов и красных рубинов, колье продается только вместе с кольцом, потому что дуэтом украшения могут исполнить множество изысканных па-де-де. Основной бриллиант, свисающий под скульптурной мордой льва на колье, взаимозаменяем с меньшим бриллиантом грушевидной огранки на корпусе кольца. Сам лев может стать брошью. Кольцо тоже разделяется надвое: одно — с овальным рубином 5 каратов, второе — со львом. Тот же фокус проделывает и массивный браслет: верхняя часть состоит из множества рубиновых бусин, браслетов-нитей, а нижняя — монолитная, из золотых и бриллиантовых стежков, повторяющих твидовый рисунок.

Всего в новой главе Tweed de Chanel 63 украшения (против 45
в предыдущей), стоимость 15 из них перескочила за миллион (классика по-прежнему в цене, а ставка на твид не что иное, как ставка на наследие), и после премьеры в Лондоне некоторые вещи до парижских показов уже не доехали. Одно из самых красивых и изящных колье Tweed de Chanel с центральной брошью-камелией из нежнейших розовых сапфиров отправилось прямиком в Тайвань. Новая хозяйка не пожелала с ним расставаться, и ее можно понять.

Ювелирный сад Chaumet

Любовь к природным мотивам в крови Chaumet с первых дней жизни — 1780 года, и привил ее основатель дома Мари-Этьен Нито, автор коронационных регалий. Сам себя он называл «ювелир-натуралист», и насмотренный глаз без труда узнает его работу по колосьям пшеницы и лавровым листьям, которые так любила супруга Наполеона Жозефина. Спустя два века в Chaumet страсть отца-основателя цветет пышным цветом. В коллекции Jardin («Сад») de Chaumet 68 произведений и четыре главы.

Первая предлагает прогулку по лесной опушке, где вечнозеленая омела «переведена» в сет Gui. Его центральное украшение — ожерелье, повторяющее изгибы упругих прутьев с продолговатыми изящными листьями, усыпанными бриллиантами и прозрачными плодами-жемчужинами, а в центре горит чистейший колумбийский изумруд огранки кушон (21,59 карата). Рядом королевский папоротник в виде прозрачной тиары Fougère — фирменного украшения дома. На мощных лапах-листьях блестят капли-бриллианты утренней росы. Эффект мерцания достигается за счет соединения двух техник закрепок — закрытой, когда бриллиант полностью окружен металлом, и иллюзорной, которая создает ощущение, что камни держатся сами по себе, без каких-либо внешних видимых вмешательств. В совершенствовании сверхсложной техники «невидимой оправы» Chaumet вот уже век соперничают с соседом и конкурентом по Вандомской площади Van Cleef & Arpels. Завершает лесную прогулку сет, имитирующий кору тополя, во главе с впечатляющим колье, где солирует австралийский опал весом 50,61 карата.

Из леса — в поле. Во второй главе колосится золотая пшеница в лучах закатного солнца. Одноименное колье Blé — венец сета из серег, кольца и браслета — тоже, как теперь принято, трансформер: строгий каркас V-образной формы можно носить отдельно, можно пристегнуть к нему бриллиант изумрудной огранки весом 10,25 карата, а можно — колье-дублер из переплетенных пшеничных колосьев. Поле — это не только пшеница, но и спелые грозди винограда. В сложнейшим колье Fuille de Vigne реалистичность текстурных листьев обеспечивают сотни камней разных размеров. Бриллианты, черные и серые шпинели и кровавые рубины из Мозамбика сплетены в ажурные драгоценные листья, как тончайшее кружево. Они же украшают часы с секретом.

Третья глава буквально благоухает ароматами цветов и восхищает их реалистичностью. Анютины глазки — любимые цветы Жан-Батиста Фоссана, который был ювелиром дома в середине XIX века, — расцветают желтыми бриллиантами, тюльпаны — красными шпинелями (центральный камень весом 10,7 карата), в нежно-розовых ирисах солирует великолепная шпинель огранки кушон (24,26 карата). И наконец, четвертая глава — современная, с более дерзким дизайном — посвящена букетам мира. В роли африканских геометричных агапантусов — увесистые сапфиры.

Кутюрные сады Dior

Сшивать воедино историю модного дома Кристиана Диора и свои ювелирные коды продолжает и Виктуар де Кастеллан, основательница и бессменная руководительница Dior Joaillerie. В ее мире царит эстетика тотального искусства, и новая коллекция Les Jardins de la Couture — ее наглядное воплощение. Премьера состоялась в начале июня на озере Комо, в декорациях Villa Erba и в платьях Марии Грации Кьюри, сшитых специально для высокого ювелирного показа. Никогда еще модный и ювелирный кутюр не выступал в Dior такой сплоченной командой.

Дорогую сердцу Диора тему садов Викутар де Кастеллан развернула с небывалым размахом — 170 произведений, из которых почти половина — это совершенно новый дизайн, остальные — обновленные, перепридуманные версии самых ярких украшений из предыдущих коллекций. Чего здесь только нет. И розы родного гнезда Диора в Гранвилле, и полевые цветы подпарижской дачи в Мий-ля-Форе, и аллюзии на женщину-цветок new look, и ленты, кружева, вышивки из кутюрных коллекций Марии Грации Кьюри, и автоцитаты де Кастеллан из Archi Dior, Débutante и юбилейной коллекции, отмечавшей ее 20-летие во главе ювелирного департамента. Все, из чего растет — буквально — вселенная Dior вот уже много-много лет, Виктуар де Кастеллан с присущей ей яркостью и изобретательностью перевела на ювелирный язык. От фигуративного к абстрактному, от классики к авангарду, от симметрии к асимметрии у нее один шаг.

В Les Jardins de la Couture много крупных камней — шпинели, изумруды, желтые бриллианты. 27 сетов только с цветными крупными камнями и шесть сольных произведений, где тон опять же задает камень. Коллекция разделена на четыре главы. Первые три называются Gallons Fleuris («Цветущие ленты»), Très Cher Dior («Символы Кристиана Диора»), Mini Milly (игра с цветом и формами, будто детская, только в виде игрушек розовые сапфиры и голубые бриллианты). Но, пожалуй, больше всего изумляет четвертая глава — ювелирный оммаж кутюрным техникам Buissons Couture. Надо видеть, как достоверно выглядят «вышитые» драгоценными камнями рельефные цветы, как прозрачно бриллиантовое кружево в тончайшем, чувственном колье, сколько спонтанности в ползущей по уху серьге. Где она остановится — одной только Виктуар де Кастеллан известно.

Дневник путешествий Van Cleef & Arpels

Рожденная в Великобритании еще в XVI веке, традиция Grand Tour получила распространение и популярность в аристократических европейских семьях в конце XVII — начале XIX века. Молодые отпрыски знатных фамилий отправлялись познавать мир. Маршрут мог варьироваться и зависел от приоритетов семьи и ее возможностей, но некоторые этапы считались обязательными. Париж с его образцовым французским классицизмом. Главные города Италии с археологическими центрами в Геркулануме и Помпеях, чьи уникальные находки возродили интерес к Античности с ее идеальными пропорциями, симметричными формами и чистой красотой. Горные вершины Альп c их природным величием и немецкие термы, где напитавшиеся прекрасным путешественники могли отдохнуть душой и телом. Без таких больших вояжей, которые затягивались порой на два-три года и считались сами по себе университетами, ни в свет не выйти, ни жениться.

В новой коллекции Le Grand Tour 70 произведений высокого ювелирного и декоративно-прикладного искусства рассказывают историю такого вымышленного ювелирного вояжа. Овальные сафиры (25, 10 и 21,78 карата) в сочетании с бриллиантами отправляют в Лондон с его традиционным бело-синим фаянсом Wedgwood. Красные турмалины (11,48 и 10,14 карата) в ажурных серьгах на манер богатых люстр по модам XVIII века переносят в Париж с его пышными салонами и секретными будуарами. Следующая остановка — Альпы. В колье Regina Montium, совсем как два ледника, возвышаются два сверкающих камня: в центре — турмалин-кушон весом 16,26 карата и рядом — овальный турмалин (27,70), который идеально подходит для съемной подвески.

Итальянская часть маршрута представлена роскошным сотуаром-трансформером из изумрудных шаров общим весом 546,50 карата и четырьмя браслетами — настоящими ювелирными картинами, украшенными микромозаиками. Вдохновленные повязками на голову по модам 20-х годов, браслеты сохраняют гибкость за счет невидимого металлического каркаса. Рубины, изумруды, цветные сапфиры, шпинели, гранаты, турмалины виртуозно выстраиваются плечом к плечу так, что проникающий сквозь ажурную конструкцию свет еще больше озаряет воспроизведенные в рисунке пейзажи Венеции, Рима, Флоренции и Неаполя. Изнанки у ювелирных произведений Van Cleef & Arpels не бывает, а броши, которыми славится дом (в коллекции они представлены уникальными по своей красоте и сложности работы миниатюрными деревьями из коралла), всегда сохраняют трехмерный объем, как настоящие скульптуры.

Путешествие по стилям Cartier

Новая коллекция высокого ювелирного искусства Cartier Le Voyage Recommncé, состоящая более чем из 80 произведений, тоже отправляет в путешествие, но не по странам и городам, а по стилям, которые в разные периоды истории оказывали влияние на ювелирный почерк французского дома. Геометрический рисунок и контрастные сочетания камней — одна из главных эстетических формул Cartier. Она же выведена в колье Vespro. Здесь рубины, бирюза, шпинели, гранаты задают ритм и диктуют узор, балансируя между строгостью линий и округлостью углов. Колье Pandjara отдает дань традициям исламского искусства. Центральный темно-желтый, почти коричневый бриллиант ловит восхищенные взгляды, а золотое «тело» колье, имитирующее деревянные решетки-машрабии, заигрывает со светом и тенями. Тема исламских мотивов продолжена в колье Girih. Союз зеленого и синего, названный «павлиньим рисунком» и долгое время считавшийся несовместимым, утвердил в Cartier сам Луи Картье в начале прошлого века.

Еще одно важное колье в коллекции — Sama — создано под впечатлением кружащихся платьев дервишей. Подвижные бриллиантовые изгибы вокруг центрального цейлонского сапфира весом 19,27 карата словно воспроизводят этот мистический танец, приводя в движение все украшение. Новую интерпретацию получил и легендарный символ Cartier, знаменитая пантера, придуманная век назад арт-директором Жанной Туссан. В колье Panthère Givée реализм морды оттеняет абстрактный фон в пятнах оникса, грандиозный ансамбль завершают три аквамарина общим весом 20,33 карата.

Желающим увидеть уникальные камни поближе на парижской презентации предлагали виртуальное путешествие вглубь сапфира. Перед глазами — синяя бескрайняя пустота. Довольно плотная, чтобы быть небом. Слишком прозрачная, чтобы принять ее за океан. И чем глубже ныряешь в эту синеву, тем насыщеннее она становится. Любопытный опыт, после которого в каждый камень хочется непременно нырнуть и только потом примерить.

Свобода от замков Boucheron

Известную минималистскую максиму less is more («меньше значит больше»), которую вывел архитектор-модернист Людвиг Мис ван дер Роэ, креативный директор Boucheron Клер Шуан лихо переформулировала на свой лад: more is more («больше значит больше»). Идея новой коллекции Haute Joaillerie пришла ей во время пандемии. Когда весь мир сидел взаперти, она придумывала украшения, которые освобождают. Никаких ограничений — масштаб, радость, свобода, да побольше.

То, что креативность Клер Шуан не знает никаких рамок, ни для кого не новость. Но на этот раз она, кажется, превзошла саму себя и устроила еще более неожиданные встречи классических драгоценных камней с материалами, далекими от мира высокого ювелирного искусства, добавила еще больше цвета и совсем не сдерживала себя в экспериментах с формами.

Броши-обманки в виде вышитых значков, только «вышиты» они сапфирами и аметистами. Накладной карман из титана и белого золота, который можно носить на любой одежде. Еще одна смелая придумка, в которой мир высокого ювелирного искусства встречается с уличной культурой, — «шнурки для худи» из белого, желтого золота и титана с цитринами, ониксом, кахолонгом и бриллиантовым паве. Кольцо размера XXL из смолы и муранского стекла — не то кольцо, не то резинка для волос. Другое, на два пальца — из титана и полимера с центральной сферой из горного хрусталя, заполненной желтыми сапфирами. Брошь-трансформер в виде гигантского банта из магния и красного биоацетата, разновидности пластмассы из органических материалов, которую используют в оправах, — дуэтом с бриллиантами. Колье из алюминия и белого золота в стиле кубика Рубика с серой шпинелью, розовыми сапфирами и перламутром. И тут же историческое колье 1879 года Question Mark с танзанитом весом 5,28 карата, только вместо классической ювелирной застежки Шуан оставляет его открытым. Никаких больше замков. Они остались в прошлом.