Палаццо от Луки

ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ

Интерьеры римского отеля Palazzo Talìa и кураторство на венецианской биеннале ремесел Homo Faber — вот лишь самые свежие примеры работы Луки Гуаданьино, но не кинорежиссера, а декоратора. О том, что отличает интерьеры Гуаданьино в кино и в жизни, размышляет редактор Interior+Design Маргарита Косолапова.

2024-й стал годом больших премьер для Луки Гуаданьино. Сначала «Претенденты» с Зендеей заново влюбили весь мир в теннис, в конце лета новый большой проект «Квир» с Дэниелом Крейгом показали в Венеции, а в октябре вышла новая рекламная кампания для Chanel № 5 с Марго Робби в главной роли. Однако это не полный список: в 2024-м в Риме принял первых гостей отель Palazzo Talìa, который оформило бюро Studio Luca Guadagnino, — и это тот случай, когда открытия мы ждали чуть ли не больше, чем новой картины на большом экране. Большую часть предметов интерьера под сводами бывшей школы XVI века выполнили на заказ в небольших мастерских: над баром работал керамист с Сицилии, над майоликой в спа-зоне — испанские художники, а ковры с геометрическими флоральными принтами были созданы совместно с иллюстратором Найджелом Пиком, который также сотрудничает с Hermès. Под кураторством Гуаданьино в сентябре в Венеции прошла и ежегодная выставка Homo Faber, организованная Giorgio Cini Foundation: над сценографией он работал совместно с архитектором Николо Росмарини. В рамках биеннале, исследующей традиционные ремесленные практики — работу со стеклом, керамикой, кружевом, представили более 800 работ, созданных мастерами со всего мира.

Такая страсть кинорежиссера к дизайну вполне объяснима. Не зря поклонники Гуаданьино любят его фильмы прежде всего за невероятно детализированный, многомерный мир, всегда немного с тоской по прошлому и несбывшемуся, идеальный и несовершенный, — и в его дизайн-проектах все это тоже есть. Да и о чем говорить, если на съемочную площадку «Назови меня своим именем» он приносил собственную посуду — для большей достоверности в кадре.

Отель Palazzo Talìa

Ремонт по дружбе

Примерно тогда же друг, бывший президент группы Yoox Net-a-Porter Федерико Марчетти, попросил Гуаданьино разработать интерьер для виллы на Комо, и тот не смог отказать. «Он видел во мне что-то, что я не мог увидеть сам, — говорил режиссер в одном из интервью. — Я бы никогда не осмелился предложить себе такой серьезный проект». Гуаданьино привлек к работе друга-архитектора, потом еще двух и в 2017-м открыл собственное бюро. «В кино пространства, которые ты создаешь, рассказывают историю персонажа, — добавляет он. — В дизайне они служат своим владельцам — это иной тип отношений». Над интерьером виллы в общей сложности работали 150 ремесленных мастерских, а самое интересное — всегда в деталях: ванная комната отделана голубым мрамором, контрастом которому служит матовая латунь, настенные панели обиты тканью Kvadrat, а кухня выкрашена в канареечно-желтый, Гуаданьино — определенно мастер цвета.

Вилла на Комо

Сразу после окончания работ в 2018-м Studio Luca Guadagnino получила новый заказ — оформить миланскую квартиру Марчетти, на самом деле две небольшие квартиры, теперь соединенные внутри дубовой лестницей. В ретродекорациях с винтажной мебелью, которые создали Лука с коллегами, легко забыть о городском шуме за окнами. Мебель, обитая тканью Dedar с замысловатыми принтами, обтянутые шелком стены, зеркальные панно, светильники по дизайну Майкла Анастасиадиса и сливовая кухня с отсылками к 1950-м представляют собой причудливый микс, где единственной общей линией можно считать чувство ностальгии. «Она играет фундаментальную роль, — подчеркивает Гуаданьино, — быть ​​живым — значит платить эмоциональную цену за постоянное стремление вернуться к чему-то утраченному».

Квартира Марчетти

Постепенно число сотрудников Studio Luca Guadagnino выросло до 16, а бюро с тех пор успело поработать над самыми разными частными и коммерческими заказами, включая пространство бренда Redemption в Нью-Йорке, бутики Aesop в Лондоне и Риме (первый — с фактурной стойкой из необработанного мрамора и великолепным каменным полом, второй — с розовым мрамором, как оммаж Вечному городу), а также последнее громкое открытие — тот самый отель Palazzo Talìa, где пастельные оттенки декора рифмуются с палитрой фресок XVIII века.

Бутик Aesop в Риме

Бутик Aesop в Риме

Конец прекрасной эпохи

Детализированные и очень личные интерьеры Гуаданьино, кажется, всегда окрашены ностальгией по прошлому. Лука родился в Палермо, но первые шесть лет своей жизни провел в окружении дикой природы, наблюдая кинематографичные пейзажи Эфиопии. В Африку семью увез отец, преподаватель истории и итальянской литературы. Там Лука снимал на свою первую Kodak Super 8 и ходил в кино на фильмы Кронеберга, Карпентера, Крейвена и Франжю, которые крутили в модернистских кинотеатрах, построенных итальянскими колонистами. Любовь к ужасам, 1970—м и модернизму сохранится надолго. Отсюда, кажется, выросла «Суспирия», итальянский хоррор Дарио Ардженто, который у Гуаданьино превратился в кровавую мрачную сказку в декорация заброшенного итальянского отеля, построенного в духе Баухауса.

«Суспирия»

Когда Эфиопию охватила гражданская война, семья вернулась в Палермо. Жизнь на острове в Средиземном море предлагала взгляду еще один удивительный контраст: исторические здания сносили, чтобы на их месте построить бетонные коробки, и все это на фоне остатков Старого города и бесконечного пронзительно-синего моря — «город, похищенный политиками», как говорил Гуаданьино.

Где-то в северной Италии

Каждый из фильмов неофициальной «Трилогии желания»: «Я — это любовь», «Большой всплеск», «Назови меня своим именем» — отдельный роман о месте, где они были сняты. В «Я — это любовь» действие происходит на вилле Некки-Кампильо, принадлежавшей одной из богатейших семей Милана. Ее автор, итальянский архитектор-модернист Пьеро Порталуппи, чей творческий успех пришелся на 1920-е и 1930-е, был одержимым перфекционистом, почти как Гуаданьино. Порталуппи не только построил виллу, но и полностью спроектировал интерьеры, включая мебель, которую создали по его эскизам. Типичные модернистские приемы здесь в неравных пропорциях смешаны с чертами ар-деко и ар-нуво — так Порталуппи пытался найти свой взгляд на современность с оглядкой на прошлое, когда стиль еще не имел четких определений и границ. На строительство ушли невероятные для своего времени 18 миллионов долларов, благодаря которым на вилле появился первый в Милане отапливаемый бассейн, лифт, просторный гараж, раздвижные перегородки между комнатами, которые позволяли адаптировать пространства для больших приемов, а в отделке использовали сложные сочетания мрамора, камня, дерева с инкрустацией и лакированного дерева. Мебель XIX века, гобелены и резные панели появились позже, когда владельцы пригласили декоратора Томазо Буцци обновить интерьер в послевоенную эпоху. «Этот дом похож на корабль дураков: он построен в предвоенную эпоху, когда весь мир трещал по швам, людьми, которые, крепко зажмурившись, твердили: “Мы — соль земли! Будущее принадлежит нам”», — говорил Гуаданьино. Банально утверждать, что в его фильме дому досталась роль не менее значимая, чем Тильде Суинтон, но в этом случае это действительно так. И в целом пейзажи заснеженного Милана и залитых солнцем холмов где-то между столицей Ломбардии, Лигурийским побережьем и Сан-Ремо, — признание в любви к Италии, которое случится еще не раз.

Вилла Некки-Кампильо в фильме «Я — это любовь»

Гуаданьино настоящий поэт во всем, что касается визуального. Он положил начало чему-то вроде Somewhere-in-Northern-Italy-Core, который не отпускает нас с 2017-го — с момента выхода «Назови меня своим именем». История Элио и Оливера разворачивается жарким летом в декорациях палаццо, затерянного в итальянской глуши, и без него удивительной магии фильма могло и не случиться. Вилла Альбергони, где проходили съемки, находится в маленькой деревушке в провинции Кремона. Ее история восходит к XVI веку, и кроме антикварной мебели и резной входной двери здесь сохранились оригинальные фрески Аурелио Буссо, ученика Рафаэля. Кажется, даже «Большой всплеск», вольный ремейк культового «Бассейна» Дере, снятый на Пантеллерии неподалеку от Сицилии, вписывается в этот ряд благодаря архитектуре виллы Tenuta Borgia в сердце острова и неторопливым сценам, таким, как обед в маленьком ресторане, где никогда не найти свободный столик, — маленькая человеческая драма, которая внезапно набирает обороты и дорастает до уровня античной трагедии в неизменном окружении прекрасного.

«Назови меня своим именем»

«Большой всплеск»

Истоки стиля Гуаданьино можно найти в работах великих итальянцев XX века, Гильермо Ульриха, Джо Понти и Карло Скарпы, которого Лука особенно ценит за умение сочетать «высокие» и «низкие» материалы. Даже в ролике, который Гуаданьино во время пандемии снял для Fendi по просьбе Кима Джонса, считывается та же любовь к наследию итальянского модернизма. Однако все это пропущено через призму его взгляда, чуть более смелого в выборе оттенков и их контрастов и внимательного к милым нелепостям, которые возможны только в настоящей жизни.

Огонь,
иди со мной

Выставка Accanto al Fuoco / By the Fire

Но если проекты для частных заказчиков оставались немного в тени режиссерской работы, то выставка Гуаданьино Accanto al Fuoco / By the Fire, показанная в 2022 году в рамках Salone del Mobile, главного события дизайн-индустрии, стала громким заявлением. Инсталляция была организована как два зеркальных отражения одной гостиной, одинаковых по сути, но отличающихся в деталях: зрителям представили не комнату, а шкатулку-сокровищницу с предметами, выполненными по дизайну Гуаданьино, такими, как столики из красного иранского травертина или камин из мрамора Ceppo di Gré, а также с коврами Cogolin, креслом Gavina 1957 года и керамикой, созданной художником Франческо Симети. Эта выставка прямо заявила: Гуаданьино полноправно зашел на территорию дизайна. Подтверждением тому стала и коллекция светильников для FontanaArte, которую показали в рамках проекта.

Вилла La Ceriana

Одним из лучших проектов Гуаданьино-дизайнера, конечно, стали его собственные апартаменты в пьемонтской вилле La Ceriana в 40 минутах от Милана. Второй этаж палаццо XVII века на момент покупки пустовал уже больше 40 лет — с тех пор, как скончалась прежняя владелица-графиня. В наследство режиссеру достались разбитые окна, парочка мертвых голубей и сгнившие обои. На реставрацию ушло полгода, но это стоило того: под слоями старой отделки обнаружились фрески эпохи постройки палаццо и оригинальная терракотовая плитка. Гуаданьино был на стройке каждый день, дотошно контролируя процесс, и работал с художниками, чтобы получить нужные оттенки пигмента для стен — только для одной столовой потребовалось четыре попытки. «Этот знаковый для меня проект, поскольку в его основе лежит идея сохранения исторического наследия. И в то же время я не могу представить себе ничего более экстравагантного, чем огромный дом, окруженный таким же огромным парком, — отмечает он. — Впрочем, у меня есть отличный пример: мой отец тоже был совершенно экстравагантным человеком. Родился на юге Италии, женился в Касабланке, а затем перевез всю семью в Эфиопию».

Званые ужины здесь устраивают на закрытой лоджии, которая проходит по всей длине виллы. Старую раковину Гуаданьино привез из Генуи, а стол выкупил у сыровара из соседней деревни. Друзья режиссера отмечают, что на кухне он так же властен, как и на съемочной площадке, и этой страсти он тоже отдается на полную. Это же касается и списка гостей, его Гуаданьино продумывает с характерным перфекционизмом: «Знаете, когда говорят, что нужно сажать рядом тех, кто хорошо ладит друг с другом? Я предпочитаю сажать рядом людей, которые ссорятся. Тогда за ужином будет какая-то искра!»