Натянутая нить

ФОТО:
АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ

Текстиль в центре внимания: от последней биеннале, ретроспективы Ольги де Амараль в Фонде Cartier и захвативших Гран-Пале инсталляций Тихару Сиоты в Париже до ярмарки Maison & Objet, отмечающей главные тренды мира дизайна. Объяснение тренду можно найти и в попытке вернуться к реальному и тактильному в мире диджитала, и в стремлении узнать больше о собственном прошлом и локальной культуре. Каким бы ни был правильный ответ, новое поколение текстильных дизайнеров и художников определенно хочет привлечь наше внимание. К каким именно историям и проблемам, специально для The Blueprint изучила редактор INTERIOR + DESIGN Маргарита Косолапова.

Парящие в воздухе золотые объемы, собранные в метафорический каменный алтарь, сложные узоры и переплетения тканей в монументальных композициях, которые напоминают о культуре древних цивилизаций и абстрактной живописи XX века, — в парижском Фонде Cartier до середины марта идет ретроспектива Ольги де Амараль. Несмотря на международное признание — работы де Амараль хранятся в фонде МоМА и Тейт Модерн — это одна из первых серьезных европейских выставок для колумбийской художницы. Она родилась в Боготе в 1932 году, а образование получила в Академии искусств в Крэнбруке, которую по уровню влияния сравнивают с немецким Баухаусом. Вернувшись в Колумбию, занялась изучением традиционных текстильных техник, которые начала использовать для создания экспрессивных абстрактных работ. Результатом этих поисков стали ее самые известные серии Estelas («Обелиски») и Brumas («Туманы»). В ее работах текстильное полотно трансформируется, принимает непривычные формы: сплетенные нити льна и хлопка превращаются в масштабные инсталляции, создавая пространство для созерцания, медитативного наблюдения. Ольгу де Амараль в равной степени вдохновляет наследие модернизма и культура родной Колумбии, древние ремесленные практики и природное окружение. Панно, результат ее работ с золочением и гипсом, или работы из серии Brumas, создающие оптические иллюзии, — это прежде всего признание в любви к текстилю, исследование границ его возможностей.

Ольга де Амараль

Выставка Ольги де Амараль в фонде Cartier, 2024–2025

От ремесла к высказыванию

Магдалена Абаканович

Выставка де Амараль — свидетельство интереса к техникам, которые в силу прикладного характера в прошлом не воспринимались как полноценная форма искусства. Взгляд исследователя зачастую оставлял текстиль, шитье, вязание, вышивку за бортом, рассматривая его как женскую и домашнюю и, как следствие, невидимую практику. Работы Ольги де Амараль, а также Шейлы Хикс, Магдалены Абаканович и других авторов их поколения в 1960-е и 1970-е во многом изменили это отношение. Магдалена Абаканович, польская художница, известная своими масштабными текстильными скульптурами, в одном из интервью подчеркивает, что ее работы нельзя свести к ткачеству — «это нечто гораздо более свободное». Творчество Шейлы Хикс тоже трудно определить однозначно — ее скульптуры и инсталляции, выполненные из шерсти, нейлона, шелка, льна или хлопка, занимают собой все пространство, вступают в диалог с архитектурным окружением, изменяя его благодаря яркости и смелости форм.

Шейла Хикс

Гюнта Штёльцль

Шейла Хикс

Луизе Буржуа и Трейси Эмин текстиль интересен уже не как неисследованный медиум, а как способ протеста, разговора о личном и политическом. Трейси Эмин превращает текстильные работы в дневник, заполняя лоскутки ткани фразами, именами, цитатами из писем и дневников, инициирует разговор о насилии, абортах, сексуальности. Для Луизы Буржуа ткачество — часть личной и семейной истории: ее мать руководила мастерской по реставрации гобеленов. Работу с тканью она переводит в плоскость протеста, ее текстильные композиции — хрупкие и тревожные, но одновременно дающие надежду на исцеление, как скульптуры-куклы или ее инсталляции «Клетки». Игла и нить, плетение — это также способ пережить и осмыслить опыт прошлого, а к своим травмам детства она обращается снова и снова. Неслучайно одна из самых известных ее работ, монументальная скульптура паука «Мама», появляется как фигура, способная исправить, восстановить разорванную ткань паутины и времен.

Трейси Эмин

Гюнта Штёльцль

Магдалена Абаканович

Выставка Ольги де Амараль в фонде Cartier, 2024–2025

Сегодня дизайнеры и художники продолжают развивать эти практики. Выставка «Распутать: Власть и политики текстиля в искусстве» (Unravel: The Power and Politics of Textiles in Art), в январе завершившаяся в Стеделейкмюсеуме в Амстердаме, очертила круг тем, с которыми работают авторы: текстиль как нечто большее, чем исключительно «женская работа», текстиль как способ рассказать личные истории и сохранить моменты повседневности, текстиль как историческое свидетельство и социальный и социально-политический комментарий, текстиль как способ «залечить раны», текстиль как медиум для сохранения и передачи знания, наследия предков.

←
Луиз Буржуа,
1971

←
Выставка Unravel,
Stedelijk Museum Amsterdam, 2024

От неудобного прошлого к драмам настоящего

Так, художница из Стамбула Гюнеш Теркол, развивая идеи Трейси Эмин и Луизы Буржуа, использует текстиль, чтобы дать голос женщинам: в своих текстильных панно она показывает их протестующими за право выбирать иной путь и не следовать стереотипам, акцентирует проблемы насилия и гендерного неравенства. Художница из Квебека Капвани Киванга, представлявшая Канаду на последней Биеннале, использовала текстиль в своей инсталляции в Бордо так: по ярким синим канатам стекала вода — усилив звук динамиками, художница заставила стены музея «плакать» о колониальном прошлом Франции.

←
Гюнеш Теркол

Тихару Сиота тоже использует текстиль для трансформации пространства. Она родилась в Японии, но получила образование в Германии, где продолжает заниматься искусством, используя язык инсталляций, перформанса и боди-арта. Однако самые известные ее работы связаны с использованием пряжи. Работы на выставке «Тихару Сиота. Душа трепещет» (Chiharu Shiota, The Soul Trembles) в Гран-Пале в Париже, которые можно увидеть до 19 марта, — результат ее размышлений о хрупкости бытия, пути души вне тела, ее борьбе с продолжительной болезнью, эмиграции, потерянности, страхах. Лабиринты переплетений нитей превращают пространство в место на границе сна и реальности.

↑
Капвани Киванга, Retenue, Бордо, 2023

Интересно наблюдать и за обратными процессами: все больше художников и дизайнеров-мужчин посвящают себя текстильному искусству. Для многих это способ исследовать свою идентичность, вернуться к корням и узнать больше о себе. Пожалуй, именно обращение к истории, как личной, так и истории рода, сообщества, культуры, — самый большой тренд последних лет. «Я вижу, что текстильное искусство практикуется все большим числом художников-мужчин, тогда как в прошлом оно в основном считалось женской практикой», — призналась мне в интервью дизайнер Джулс Виссер, и это заметно, даже если пройтись по списку участников последней Венецианской биеннале, показавшей нам искусство Глобального Юга.

↑ Джулс Виссер

←↑
Стэнфорд Биггерс

Так, американский художник Сэнфорд Биггерс, чьи работы заявлены в программе приуроченного к Коачелле арт-фестиваля Desert X 2025 Coachella Valley, через текстиль исследует внутренние противоречия истории и культуры, языка и мифа. Сплетая в творчестве традиции коренных народов Америки, буддизма, наследие Африки и даже эстетику современных граффити, он создает абстрактные панно в технике лоскутного шитья. А Алекса Рокку, дизайнера и художника из Бразилии, интересует прежде всего наследие африканских переселенцев на континент, и это очень личное и искреннее желание узнать о прошлом своей культуры определило успех его работ.

(Не)декоративное искусство

Интегрируя формы и смыслы, которые развивали художники в течение последних десятилетий, дизайн производит собственные феномены. Инсталляции и проекты, которые бренды мебели и декора представляют на Maison & Objet и Миланском салоне, всегда балансируют где-то между декоративностью и искусством. Сохраняя функциональность как неотъемлемое свойство, они становятся поводом поговорить о глобальных проблемах и часто делают это не менее ярко и убедительно, чем «высокодуховные» коллеги.

Чуть больше, чем за одно десятилетие сс-tapis, небольшому бренду из Милана, удалось вернуть коврам статус объектов желания. Не вполне являясь произведениями искусства (все-таки прикладную функцию никто не отменял), они совершенно точно служат арт-объектами в интерьере и могут претендовать на то, чтобы быть и остроактуальным, и социально направленным комментарием.

↑ Maison&Objet

↑ сс-tapis

Фабрицио Кантони и Нельсия Шамзаде основали cc-tapis в 2011 году. Своей штаб-квартирой они выбрали Милан — одну из главных столиц современного дизайна. У Нельсии французские и иранские корни. Вдохновившись примером семьи Шамзаде, которая долгое время занималась продажей персидских ковров ручной работы, пара решила открыть собственную компанию, сохранив все лучшее, что есть в индустрии. Ковры ткут вручную в Непале по классическим технологиям, а к сотрудничеству креативный директор марки Даниэле Лора привлекает ведущих интерьерных дизайнеров современности — Индию Мадави, Патрисию Уркиолу, Бетан Лору Вуд и Сабин Марселиз.

Фей Тугуд, дизайнер года по версии Maison & Objet 2025, автор интерьерных проектов и инсталляций для Hermès и Selfridges, разработала, вдохновившись выставкой Фрэнсиса Бэкона, для cc-tapis новую линейку Rude как смелое высказывание о телесности и женской сексуальности. «Ковры могут оказаться слепым пятном. Фоном. Чем-то, на что ставят мебель и после забывают. Я предлагаю вариант гораздо более смелый», — говорит она, и с этим трудно поспорить. В январе 2025-го ковры cc-tapi также появились в проекте Патрисии Уркиолы для ежегодной ярмарки тканей и текстиля Heimtextil во Франкфурте — при участии других международных брендов Kettal, Moroso, Kvadrat дизайнер превратила один из залов ярмарки в иммерсивное пространство, демонстрирующее возможности современного дизайна и новые устойчивые подходы к производству. Ковры для проекта частично произвели в Индии, а частично изготовили в центре прототипирования в Милане с использованием инновационной роботизированной машины.

↑ cc-tapis, коллекция Rude

↑ The Rug Company + Вивьен Вествуд

↑ The Rug Company + Пол Смит

↑ The Rug Company + братья Кампана

↑ The Rug Company + Александр Маккуин

И это не единичный случай: The Rug Company приглашала и приглашает к сотрудничеству Пола Смита, Келли Уэстлер, Вивьен Вествуд, Александра Маккуина, Диану фон Фюрстенберг, чтобы предложить иной взгляд на «современный ковер». Немецкий дизайнер Ян Кат, чьи ковры можно увидеть в бутиках Louis Vuitton и Hugo Boss, работал над последней коллекцией Insert Coin вместе с немецким художником Рафаэлем Брунком. В ее основе — скриншоты компьютерных игр, изображающие ночной бульвар, песчаные дюны или виды Майами, которые размыты до неузнаваемости. А итальянцы из Nodus производят эпатажные ковры лимитированным тиражом — точно как произведения искусства. Так, в одной из линеек в качестве основного материала использованы не шерсть или шелк, а медь, латунь или сталь. Другой ковер, изготовленный тиражом в 10 экземпляров, — работа братьев Кампана, одних из главных бунтарей дизайн-мира. Пришитые к основе 76 тряпичных кукол олицетворяют все человечество в отчасти пугающей, отчасти ироничной композиции.

Границы между дизайном и искусством все проницаемее, а значит, интерпретируя наследие прошлого и используя новые технологические возможности, текстильные авторы с той и с другой стороны продолжат говорить о том, что волнует нас сегодня.