Каннский
шлейф

Катя Федорова

За день до торжественного открытия Каннский кинофестиваль
выкатил новые требования к дресс-коду: отныне на красной дорожке «из соображений приличия запрещена нагота»‎ и «не допускаются объемные наряды, в том числе с длинными шлейфами». Мол, они мешают гостям — и у дворца, и внутри, при рассадке‎. Всех непослушных с праздника жизни будут выпроваживать. По просьбе The Blueprint Катя Федорова объясняет, почему вместо того, чтобы возмущаться жесткими ограничениями, ей захотелось с облегчением выдохнуть.

Е

сли вы, прочитав новость о том, что Каннский кинофестиваль запретил «голые» наряды, чрезмерно объемные платья и метровые шлейфы, услышали глухой стук — не пугайтесь. Это Лена Ленина в ужасе упала в обморок. Лена, не переживайте: в обновленном дресс-коде ни слова про размеры причесок, так что шанс попасть в объективы фотографов у вас еще есть. Но куда интереснее не это, а то, что новый дресс-код значит для всех остальных — и для эволюции красных дорожек в целом.

Во-первых, хочется посочувствовать стилистам, которым теперь придется за считаные дни пересобрать луки своих звездных подопечных, но Париж недалеко, а стилисты — люди к стрессу привычные, так что справятся.

Во-вторых, стоит задаться вопросом: почему организаторы вообще решились на этот шаг?

Канны всегда были примером эстетского мероприятия как в плане подборки кино, так и в дресс-коде. Еще в 1960-х писателя Генри Миллера не пустили на открытие за отсутствие пиджака. А кто не помнит скандал с женщинами в балетках? Тогда (в 2015 году. — Прим. The Blueprint) несколько пожилых гостей не пустили на показ из-за отсутствия каблуков. Спустя несколько лет в балетках на красную дорожку пришла Кристен Стюарт. Ее-то пустили без проблем, но общественный резонанс вокруг этой сексистской истории привел к перемене правил: в новом дресс-коде отдельным пунктом выделено, что кеды — это теперь строгое no no, а вот элегантная обувь приветствуется как на каблуке, так и на плоской подошве.

Катя Федорова • есть тема

Катя Федорова • есть тема

Кристен Стюарт, Каннский фестиваль, 2018

Тем не менее в последние годы красные дорожки (с их нарастающим безумием) стали привлекать к себе куда больше внимания, чем то, ради чего все, собственно, и собрались на Лазурке. И кажется, фестиваль пытается вернуть себе статус high-brow-мероприятия, где кино все еще важнее кутюра.

В этом контексте нынешние изменения тоже выглядят вполне разумными. Все-таки Каннский фестиваль — это не просто череда гламурных выходов. Это рабочая неделя для сотен людей, которые смотрят по несколько фильмов в день. Сложно представить, что кто-то всерьез хочет смотреть артхаус в душном зале, сидя рядом с обнаженной дивой, пусть даже это Белла Хадид. Или не получить места, потому что чей-то кринолин занял три кресла. Это не цензура, а уважение к профессионалам и к самому событию. Тем более что в Каннах хватает вечеринок, где можно появиться хоть в трусах, хоть без, — AmfAR и спонсорские afterparty всегда к вашим услугам.

А зная, как сложно организовывать большие мероприятия с жестким таймингом, я буду на стороне сотрудников в ситуациях, когда они мягко направляют слишком долго позирующих фотографам звезд пройти, наконец, внутрь (как это случилось в прошлом году с Келли Роуленд). Келли, у тебя есть инстаграм — фоткайся туда сколько хочешь и не мешай людям работать.

Келли Роуленд, Каннский фестиваль, 2024

В эпоху attention economy за минутку внимания борются даже мировые знаменитости — не говоря уже о брендах, которые их одевают, и инфлюенсерах класса D. А ведь попасть на красную дорожку в Каннах может почти каждый — вопрос пары десятков тысяч евро. Для многих эпатажный наряд — это шанс попасть в СМИ, прибавить пару тысяч подписчиков и перевести виртуальную популярность в реальные контракты. И это понятно, но для этого есть масса куда более подходящих событий.

А еще хочется верить, что пик этой эпатажности мы уже прошли. Обнажиться больше, чем Бьянка Цензори, или прицепить шлейф длиннее, чем у Рианны на Met Gala, уже не получится. Платья с лампочками, твидовые трусы, собственные головы в руках и пианино на спине — все это мы уже видели. На данный момент лично для меня они банальны и утомительны, и очень хочется не эпатажа, а доброй старой моды. Возможно, самым неожиданным и привлекающим внимание сегодня будет появиться на дорожке в идеально скроенном маленьком черном платье — как и рекомендуют организаторы — и вспомнить, что Каннский фестиваль — это нарядное индустриальное событие, а не балаган ради мемов. Мы все смеемся над Леной Лениной, но давайте признаем, что некоторые образы зарубежных звезд уже мало чем отличаются от ее.

В моем канале фото элегантных звезд прошлых лет (Одри Хепберн, Грейс Келли, Софии Лорен, Кэтрин Хепберн) всегда собирают раза в четыре больше лайков, чем современные дорожки. И в комментариях все вздыхают: «Ах, как же было хорошо! Ах, какие же они вневременно элегантные!». Именно их я постоянно вижу на мудбордах стилистов и в пинтерестах подруг. И нет, там нет Кэти Перри в наряде гамбургера. Так может, классическая элегантность и есть новый (или хорошо забытый старый) тренд, по-которому все соскучились?

Дженнифер Лоуренс, Каннский фестиваль, 2023

Поэтому я поддерживаю каннские нововведения, но только при одном условии: дресс-код должен работать одинаково для всех. История Канн знает случаи, когда звездам позволяли прийти в чем угодно: Пикассо — в дубленке поверх бархатной пижамы, Дженнифер Лоуренс — в шлепанцах, про Кристен Стюарт уже говорили. В то же время менее медийных гостей разворачивали за куда меньшие нарушения.

Хватит ли у фестиваля смелости отказать в проходе амбассадору одного из главных спонсоров — скажем, L’Oréal или Chopard — за чрезмерно откровенный образ? Или объемный шлейф?

Впрочем, кто-то все равно нарушит. Вопрос в том, сделают ли это с самоиронией и стилем или пойдут напролом — из жажды внимания. Я буду наблюдать с попкорном. И, признаться, впервые за несколько лет мне действительно захотелось посмотреть, кто выйдет на эту дорожку и как.

Парадоксально, но в борьбе за внимание в этом году побеждает не эпатажная звезда, а сам Каннский фестиваль.