Crème de la Crème

фото:

моника дубинкайте, Глеб Виноградов

Любите туберозу? А может, не переносите? Вам в любом случае стоит познакомиться с ароматом Crème de la Crème — изменившим само представление о том, как тубероза звучит. Создатели парфюма задрапировали цветок пьянящим миксом абсента, жженого сахара и табака, а нам рассказали, как им вообще пришло это в голову.

Аромат

— Костя, нам нужно выпустить белые цветы — полноценная парфюмерная линейка без них невозможна.

— Какие еще белые цветы?

— Тубероза — она лучше всего остального, она мне интересна. Плюс она сейчас в моде.

— Через мой труп!

Примерно так парфюмер Fakoshima Ярослав Симонов и креативный директор Константин Шиляев вспоминают свой диалог о расширении линейки ароматов. До последнего времени их было четыре: ориентальный Superior Morion, шипровый El Primer Deseo, древесно-кожаный Tear You Apart в двух версиях — классической и концентрированной. В итоге Константин согласился с коллегой, но с одним условием: тубероза не должна быть похожа на саму себя. А Ярослав согласился и придумал туберозу, которая туберозой не пахнет. Если быть совсем точными — тонкий аромат ночного цветка пробивается сквозь сложную надстройку из табака, алкоголя, древесины и замши, которую соорудил парфюмер.

«Мы представляем себе, что это тубероза, утопленная в алкогольном коктейле с абсентом. Но на самом деле она утоплена не только в нем, но и в очень мощной древесной базе из сандала и масла каде — по-русски ингредиент называется „красный можжевельник“, именно он дает такую дымность в сочетании с такой легкой анималистичностью. У нас была задача сделать парфюм не вокруг туберозы, а скорее она должна была стать частью чего-то большего».

Но самой важной частью. С цветком Ярослав начал экспериментировать еще давно, и к моменту создания аромата он успел сдать больше 150 вариаций аккорда. Получить ароматную эссенцию из бутона невозможно, это всегда микс, который можно сделать по разным лекалам: взяв за основу иланг-иланг или цветы апельсина или замешав абстрактную туберозу из множества нот.

Симонов пошел в первом направлении, но извилистым путем: так, в его туберозе слышится и фейхоа, и листерин (да-да, полоскалка для рта), и горечь полыни, и та самая кремовость белых цветов. Она и притягательная, и странная одновременно.

«Я использовал много полыни, потому что хотел сделать туберозу с ярко проявленным горьким характером. Также полынь вошла в аккорд абсента, которым открывается аромат, — рассказывает парфюмер. — А поскольку сам по себе абсент довольно грубый, к нему в компанию были добавлены два важных ингредиента: магнолия суланжа (этот сорт цветет ярко-розовыми цветами и придает аромату кисло-фруктовые аспекты) и мягкий аккорд абрикосовой кожицы».

Расположившийся в сердце аромата абрикос сливается с таким же барахатистым аккордом замши. А чтобы добавить «европейского шика» и элегантности, в композицию положили довольно много бессмертника, который, по словам Ярослава, — прекрасная нота для создания кожаных и алкогольных тем. Поэтому он стал составной частью и абсента, и замши. Еще в компзиции есть мандарин — для свежести, какао — для создания пудровой текстуры и балансировки излишней горечи, а также сандал, призванный «скруглить» туберозу. «Здесь же лежит табак, масло каде, которое дает тепло — дымное, словно от костра. При этом это все внутри настолько зашито в мягкой текстуре парфюма, что мы получаем сладковатый дымок от ароматизированных сигарет, который висит в воздухе и уже чуть-чуть развеялся, — говорит Ярослав. — И конечно, животная нота, которую мы всегда добавляем в ароматы, — в этот раз я взял цибетин. Натуральный извлекается из желез вивер — это такие енотокошки, которые живут в Африке. Но мы используем синтетический аналог — я как парфюмер не вижу особой разницы с натуральным».

«Самое классное, что тубероза действительно отлично сочетается с абсентом, с горькими нотами», — говорит Константин. «Да, потому что она кремовая по своей природе, — объясняет Ярослав, — а кремовое и горькое — отличная комбинация».

И комбинаций, в разной степени кремовых и горьких, было довольно много — перед тем как получить финальную версию Crème de la Crème, было сделано порядка 40 итераций. И финальная оказалась такой удачной, что вот уже час, пока мы болтаем с ребятами, то и дело нюхаю свое запястье и не могу надышаться.

Идея

Дым, абсент, кожа — такое обрамление белые цветы получили не случайно. «Нам хотелось создать ощущение декаданса в аромате, духа подпольных тусовок парижской богемы, — рассказывает Константин. — Но в процессе поняли, что не хотим делать кальку на прошлое, что интереснее проследить связь с сегодняшним днем. Потому что прежде всего мы вдохновлялись людьми, которые нас сейчас окружают или окружали до последнего времени. Этот аромат о взаимодействии, о сопричастности».

По словам Кости, эта мысль родилась, когда они с Ярославом были на дне рождения у фотографа Федора Биткова. «На его вечеринках всегда собирались просто волшебнейшие люди, все так классно общались, возникало так много идей и инсайтов, и я тогда хорошо прочувствовал, про что Crème de la Crème на самом деле, — продолжает Шиляев. — Это аромат про момент, в котором все соединены какой-то невидимой нитью и между всеми пульсирует энергия. Про то, как ты оказываешься на вечеринке и офигеваешь оттого, какие потрясающие люди собрались. Это про то ощущение, когда ты рядом чувствуешь своих».

«В этот момент рождается абсолютное осознание того, что, какая бы идея сейчас ни появилась, все ее подхватят и разовьют, — добавляет Ярослав. — Каждый поймет, каждый привнесет что-то свое, и эта взаимная подпитка запускает какую-то машину вдохновения. Кто-то дает одно, кто-то — другое, и все складываются в большое и значимое».

Если шумные тусовки, вроде тех, что собирает Битков, не для вас, вполне вероятно, вы найдете в парфюме что-то еще. «Когда я наношу аромат, он, вместо того чтобы создавать разнузданное настроение, заставляет меня выпрямить спину, — говорит Константин. — Знаешь, сколько раз он меня выручал, приподнимая мое энергетическое состояние: ты его наносишь и проживаешь день красиво. У него есть эффект, присущий ювелирным украшениям. Он работает как талисман». Эта строгая элегантность нашла отражение и в цвете флакона — его сделали жемчужным, с красивой золотой крышечкой.

У золотого оттиска на коробке тоже есть своя история. Его подсказала сделать Алена Долецкая, когда Константин приезжал к ней в гости, показал аромат и рассказал его концепцию о вдохновении в кругу своих. И она предложила этот миг сопричастности перенести на упаковку: показать мимолетное мгновение в виде случайно оставленного отпечатка краски.

Кампания

В жанре элегантной строгости выдержана и рекламная кампания аромата. «Когда Костя пришел ко мне со своей концепцией, мы поняли, что задача стоит непростая: продемонстрировать что-то столь неуловимое, как связь и сопричастность, легче в видео, а в статичной картинке куда сложнее, — рассказывает Глеб Виноградов, который снимал кампанию. — Серьезную работу пришлось провести еще на уровне кастинга. Для нас было важно, чтобы люди, которых мы берем, и их лица в кадре передавали атмосферу аромата, даже если они просто стоят». На ведущей женской партии зафиксировались сразу: на главную роль без колебаний вязли Марию Лотту — ее типаж идеально ложился в концепцию о тонкой элегантности. С ней Константин познакомился благодаря уже упомянутому выше Феде Биткову, сразу захотел подарить ей очки (на них специализируется фэшн-направление бренда Fakoshima), в которых она потом ходила в Париже и Ибице. «Я сразу запомнил ее глаза. И Глеб очень красиво снял портрет Лотты — если сделать кроп, это настоящий океан, в ее глазах можно утонуть».

Креативный директор:

Арт-директор, фотограф, продюсер:

Технический директор, ассистент по свету:

Руководитель департамента костюма:

Константин Шиляев

Глеб Виноградов

Алексей Громов

Василиса Гамалея-Гусарова

Исполнительный стилист:

Визажист / мастер по волосам:

Модели:

Анна Шилина

Анета Костанди

Мария Лотта, Даниил Григорьев, Даниил Терешко

Вместе с ней в съемке поучаствовал Даня Григорьев — старшекурсник ГИТИСа, и Даниил Терешко — модель, небезосновательно гордящийся сходством с Брэдом Питтом.

Хрестоматийные типажи и замысловатая световая схема помогли сделать съемку максимально кинематографичной. «Общая идея заключается в том, что мы локально подсвечиваем какие-то конкретные участки кадра: горизонт, человека и так далее — будто из-за угла мы подсматриваем за тем, что происходит, — объясняет Виноградов. — Это больше всего видно на тех фото, где три героя вместе — там все акценты расставлены не случайно. Таким образом мы устанавливаем контакт со зрителем максимально близко, насколько это только возможно».

И да, в этой кампании снова участвуют трое, как было в роликах Tear You Apart, El Primer Deseo и Superior Morion. «Просто, знаешь, с парой все понятно, — отвечает Костя на мой вопросительный взгляд. — А когда есть три человека, уже по-другому работает энергия и гораздо интереснее наблюдать сюжет. Ты даже можешь сам его додумать — здесь больше пространства для фантазии».