2016 VS 2021
Тикток остается главным поставщиком бьюти-трендов: соцсеть подарила нам моду закрашивать синяки под глазами не консилером, а яркими красками и научила увеличивать губы маслом корицы. Новый тренд, захвативший соцсеть, — макияж родом из 2016-го и 2021-го на одном лице. Разница впечатляющая. А только ли макияж поменялся? Разбираемся с визажистами, косметологами и пластическими хирургами.
Дели
пополам
Не хотите отставать от тикток-трендов? Тогда рисуйте на лице белую черту: с одной стороны воспроизводите свой парадно-выходной мейк, который запланировали на ближайшую вечеринку, а с другой — тот, что носили в 2016 году. Скорее всего, вам понадобится помощь ленты инстаграма — вспомнить, что творилось пять лет назад. Наверняка можно вспомнить лишь чего не было — масочного режима, локдауна, сериала «Эйфория», собственно тиктока. Да что уж там, даже бум селибрити-косметики только намечался.
Первое, что бросается в глаза, когда смотришь на участвующих в челлендже тиктокеров, — это кожа. «Из абсолютно матового тон стал более тонким, прозрачным. Визажисты больше не стремятся закрасить индивидуальные особенности кожи вроде веснушек», — говорит визажистка Елена Комарова, которая работает на мировых неделях моды в команде Пэт Макграт. Более того, очень многие тиктокеры веснушки и вовсе рисуют. «Матовый тон и обилие пудры делают лицо более уставшим, — продолжает Комарова. — Поэтому сейчас на кожу сначала наносится полупрозрачный тон, который выровняет кожу, но не уберет ее особенности, а синячки под глазами и прыщики корректируются уже точечно — консилером». Матирующая пудра — только на Т-зону и ни в коем случае не на те области, где лицо движется, — там она будет забиваться в складки, а покрытие трескаться. С тонкими кремовыми текстурами, в отличие от нее, не будет видно движения мейкапа.
«С течением времени более совершенными стали и сами тональные средства — при более тонком покрытии они скрывают несовершенства, при этом оставляя структуру кожи, — добавляет визажистка Фариза Родригез. — Важно, чтобы она была видна. Заблюренная кожа — это last season. И уже давно».
В прошлом остался и жесткий контуринг, который все мы учились делать у представителей большой семьи Кардашьян, — его место заняла либо очень мягкая коррекция, либо ее полное отсутствие — щеки не прячутся, а, напротив, выделяются румянами. Равно как и нос — добавлять немного румян, а затем и разноцветных теней на переносицу тоже начали в тиктоке. Похоже на магию (или фотошоп), особенно если смотреть на обе половины лица одновременно — форма черепа слева и справа очень сильно отличается.
«Хватить устранять дефекты, которые на самом деле не дефекты, — настаивает Елена Комарова. — Не нужно всем утончать нос!» И потребители сегмента «макияж», кажется, это понимают, по словам Родригез, к ней все реже приходят на клиентский макияж с фото Кардашьян на телефоне. «Начем с того, что даже Ким уже не делает такой контуринг, — говорит Фариза. — А во-вторых, даже если человек хочет как-то поменять пропорции своего лица, сейчас это не стандартизированный запрос на коррекцию по общей схеме, как было в 2016-м, а его индивидуальные потребности: кому-то не нравится опущенный внешний уголок глаза, кто-то просит чуть-чуть подправить нос».
Смело выбрасывайте свой трафарет для бровей (те, кто начал краситься в 2010-х, еще их помнят) — симметричные, четко очерченные, плотно прокрашенные брови тоже остались в прошлом десятилетии. «Раньше брови рисовались тенями, а теперь — тонким карандашом мы дорисовываем по одной бровинке, а затем причесываем их щеточкой», — объясняет Комарова. — Правила такие даже на подиуме — на самых прогрессивных показах все максимально натурально. К примеру, на последнем шоу Prada никто не должен был видеть, что ты подправил бровь».
Спускаемся чуть ниже — к глазам. Если вспомнить инстамейки 2010-х годов, все наносилось по стандартной схеме: светлые тени во внутреннем уголке глаза, чуть темнее оттенок в центре глаза, а самый темный оттенок — во внешнем уголке. Плюс стрелка и накладные ресницы. «Сейчас даже в инстаграме я все чаще вижу какой-то моноцвет или сочетание цветов, которое призвано не скульптурировать или изменить форму века, как раньше. Это просто сочетание цветов, которое может подходить к одежде или даже к настроению». Если стрелка — то не полноценная кошачья, а небольшая или вовсе артовая — цветная, замысловатой формы. Не стоит забывать и про настоящие картины на глазах — от репродукций Ван Гога до оммажей Мондриану.
А еще на глазах в 2021-м появились стразы. И дело даже не только в том, что в 2016-м еще не было «Эйфории» (на подиуме блестки и кристаллы появились куда раньше, чем в сериале), просто тогда их не продавали в каждом «Л’Этуаль» и Sephora. «Вспомните кутюрные показы Dior, когда у руля марки стоя Джон Гальяно, — говорит Елена Комарова. — Стразы на подиуме используются давно. Но тогда мы покупали их в магазинах для шитья и творчества. Помню, на Canal Street в Нью-Йорке был огромный четырехэтажный китайский магазин. Чего там только не было, и перья, и кристаллы... Очень многие аксессуары для мейка попадали на модные бэкстейджи именно оттуда».
Большинство мейков в духе 2016-го сделаны с матовыми губами — именно в это время наборы для губ, которые Кайли Дженнер запустила в конце 2015-го, разлетались особенно активно. Спустя пять лет им на смену приходят сияющие губы, не имеющие жестких четких контуров. По словам Комаровой, команда Пэт Макграт всегда наносит помаду руками — пальцем формируется даже контур. А потом Елена любит дополнительно растушевать его маленькой кистью: «Когда губы четко очерчены карандашом, весь мейкап становится каким-то несовременным».
Макияж в принципе стал более прозрачным и мягким — в этом солидарны и Родригез, которая работает в Москве, и Комарова — которая на неделях моды перемещается между Миланом и Парижем.
Если 5–6 лет назад главными средствами были тональный крем, скульптор и тени для бровей, то сейчас это скорее консилер, румяна и гель для бровей. А еще, когда сравниваешь макияж образца 2016-го и 2021-го, возникает ощущение, что от шаблонной красоты мы перешли к красоте индивидуальной: важнее быть не девушкой с обложки, а собой.
Знакомые
лица
«Самое красивое лицо — ваше лицо» — с этих слов начинает презентацию двух новых программ Мария Ширшакова, к. м. н., дерматолог-косметолог и основательница именной клиники эстетической медицины. В 2010-х такой эпиграф представить себе сложно: тогда, даже придя к пластическому хирургу на интервью по теме блефаропластики, можно было получить комментарий по поводу собственной формы носа: и об асимметричной горбинке, и о кончике, который с годами начнет некрасиво свисать (не один бьюти-редактор решался после таких интервью на ринопластику или ставил брекеты на почти идеальные зубы).
«Запросы наших пациентов меняются так же, как меняются запросы клиентов у визажистов и стилистов. Все изменения в бьюти-индустрии переходят в косметологию, а затем, пусть и не так оперативно, и в пластическую хирургию, — рассказывает к. м. н, пластический хирург Георгий Чемянов. — Но на срезе десятилетия разница хорошо видна. Поменялись представления о красоте, то „модное“ лицо, с которым пациенты приходят в кабинет пластического хирурга».
Основной тренд — натуральность. Но работы у пластических хирургов меньше не стало. Просто поменялся запрос.
По словам Чемянова, в 2010-х главным эталоном красоты для пациентов была Анджелина Джоли: с высокими скулами, выраженным подбородком и углами нижней челюсти, запавшими щеками, пухлыми губами и большими глазами. Поэтому самыми популярными манипуляциями в клиниках было увеличение губ и скул (чаще всего с помощью филлеров), создание выдающегося подбородка (филлеры либо импланты) и удаление комков Биша, что помогало создать эффект запавших щек. Лица делали утрированно треугольными — так называемой формы V-shape. К слову, у ряда косметических компаний от Clarins до Valmont появились кремы и сыворотки с такой пометкой на упаковке.
В 2020-х запрос другой. «Сейчас представление о красоте поменялось в сторону более мягких черт лица: так называемых baby face — очертаний лица, которые свойственны не взрослой женщине, а юной девушке, — рассказывает Георгий. — На смену острым углам пришли мягкие линии и юношеские припухлости, так что больше не стараемся убрать щеки, а, напротив, немного добавляем: почти все операции сопровождаются введением собственного жира пациента — липофилингом. Сейчас все омоложение и в косметологии, и в пластической хирургии направлено на создание объемных черт, так как с возрастом объем лица в силу атрофических процессов теряется».
Мужские стандарты красоты менее изменчивы, но и они уже не те. «На одном из недавних международных конгрессов именитый врач с большим стажем презентовала авторскую технику Brad Pitt Face на мальчике 19 лет, — рассказывает Мария Ширшакова. — Она выдвинула ему подборок, вылепила углы скул и челюсти. Работа была выполнена идеально — филлер попал в нужные слои, синяков не осталось. Но на бэкстейдже мальчик рыдал. Он говорил: „Уберите, это не мое лицо. Я не хочу быть похожим на Брэда Питта — он мне в дедушки годится“».
Новое поколение хочет быть похожим на себя, а точнее, быть лучшей версией себя. Все больше молодых людей готовы вкладываться не в новые губы, а в генетические тесты, правильно подобранную косметику и режим питания.
«Девушки поколения инстаграма, которые приходят ко мне в клинику, часто хотят получить губы и скулы как у кого-то. Все потому, что, насмотревшись на их жизнь, они хотят жить этой жизнью. Поколение тиктока хочет прожить свою жизнь — максимально качественно, здорОво и экологично, — добавляет Ширшакова. — Кроме того, эти два поколения кардинально по-разному воспринимают себя, во многом именно из-за соцсетей».
По словам Марии, наши мамы привыкли воспринимать себя в 2D, поэтому больше всего внимания обращают на морщины и складки. Наше поколение видит себя в 3D — как скульптуру. А представители нового поколения воспринимают себя уже только в движении. «Инстаграм-девушкам важно, как они смотрятся на фото (как-то мне написала клиентка, что на селфи в лифте она заметила, что одна скула ниже другой, и с этим нужно что-то делать), а поколению тиктока важно, чтобы они классно выглядели на видео, — продолжает Ширшакова. — У меня были юные клиентки, которые перестали делать губы, потому что на видео они смотрятся „как вареники“, и не закалывают лоб ботулотоксином, потому что во время съемки они не могут показать настоящие эмоции. На этот запрос уже есть техники, которые помогают убрать мимические морщины, но не мимику».
К примеру, ботокс (диспорт и далее по списку) все чаще колют по 21 точке: карта разрабатывается персонально под каждого пациента, а токсин разбавляется до определенной концентрации индивидуально под каждую группу точек. За счет этого удается добиться максимально естественного результата.
Максимально естественного результата хотят и те, кто ложится под нож хирурга. «Пациенты продвинутые хотят получить максимально натуральный результат, как будто даже слегка небрежный», — говорит Георгий Чемянов. — Чтобы казалось, что они за собой немножко и не следят, ведь в жизни есть и куда более важные вещи, чем внешность. При этом это свежее, естественное, „несделанное“ лицо по факту сделано пластическим хирургом».
«Когда мы говорим про новые стандарты, речь даже не про естественную красоту, а про красоту индивидуальную. Классно, что ты можешь иметь какие угодно представления об этом, — говорит Фариза. — Если пять лет назад мне писали в комментариях всякие гадости типа: „Боже мой, что с твоими бровями, какой кошмар, отрасти их, нарисуй, сделай татуаж“, то сейчас, если и получаю комментарии, то они в основном положительные. В принципе какие-то такие вещи стали комментировать реже, это тоже неплохо, потому что это личное дело каждого. Наконец-то как будто большее количество людей стало это понимать».
И это правда — мой асимметричный нос с горбинкой больше как будто бы не фрустрирует работников шприца и скальпеля. Правда, предложение выщипать брови (они у меня густые, дикорастущие), чтобы приоткрыть взгляд, все-таки поступают, хоть и гораздо реже. Мир меняется, полную свободу в отношении бровей наверняка увидят уже наши дети.
