«Надеюсь, я гораздо больше, чем просто это :(»

В марте прошел первый аукцион Christie’s, где продавались исключительно работы, созданные нейросетью, а к концу года в Лос-Анджелесе обещают открыть музей Dataland, целиком посвященный AI-искусству. Александра Генералова проследила, как AI и его предвестники покоряли арт-рынок — от лабораторных опытов математиков до масштабных арт-проектов и индустриального признания, но не нашла ответа на вопрос, а можно ли из нейросетевого творчества исключить человека.

1965

Георг Нис, выставка «Картины, сгенерированные компьютером»

В 1965 году немецкий математик, физик и философ Георг Нис открыл выставку «Картины, сгенерированные компьютером» (Generative Computergrafik) в Институте прикладной математики Технического университета Штутгарта — так за направлением закрепилось название «генеративное искусство». В то время пионер генеративного искусства работал в компании Siemens и потому имел доступ к нужному оборудованию: свои супрематические изображения в духе Казимира Малевича и Макса Билла он создавал с помощью компьютера Zuse Graphomat Z64 в связке с плоттером — автоматическим устройством, рисующим чертежные линии на бумаге. Алгоритмы, написанные Нисом, задавали параметры для генерации графических форм: сетки, кубы, линии — упорядоченный хаос, который тогда выглядел почти как визуальная поэзия. Впрочем, иерархию «человек — машина» в тот момент еще никто не пытался оспорить: художник создавал рамки, а машина — внутри этих рамок — производила бесконечные вариации. А зрители первой выставки Ниса воспринимали его абстракции скорее как пример технического новшества, чем концептуальный жест.

AI

ART

Георг Нис, Без названия, 1965 →

Георг Нис, Без названия, 1965 ↑ 

Bild ohne Titel von Mikroinnovation (Изображение без названия из серии «Микроинновации»), 1966 ↑ 

1973

Гарольд Коэн, AARON и «рисовальная машина»

Следующим шагом стало появление AARON — компьютера, способного создавать произведения искусства. Его отец — лондонский абстракционист Гарольд Коэн, работавший с конца 1960-х в департаменте визуальных искусств Калифорнийского университета. Принцип работы был примерно такой — компьютер получал алгоритм, а плоттеры и механические приспособления для рисования интерпретировали его команды и визуализировали их на бумаге. AARON мог больше, чем компьютер Zuse Graphomat Z64, который был полностью детерминированным и делал ровно то, что было прописано в алгоритме. К тому же машина Коэна могла работать не только с абстрактными формами — с годами AARON начал изображать людей, растения и другие сложные объекты.

Но в отличие от современных моделей DALL-E, Midjourney или Stable Diffusion, которые могут устанавливать связи между изображениями и текстовыми описаниями и генерировать изображения на основе существующих картинок по текстовым запросам пользователя, AARON не учился на данных. Его визуальная логика и способ принятия художественных решений — лишь производная алгоритмов, созданных Гарольдом Коэном. Впрочем, сам художник считал компьютер своим соавтором и в некотором роде его одушевлял.

Благодаря ИИ-хайпу последних трех лет о совместном творчестве Гарольда Коэна и его «рисовальной машины» начали говорить вновь. Год назад Whitney Museum of American Art показал выставку произведений тандема — интересную с исторической и концептуальной, но вряд ли способную впечатлить с визуальной точки зрения. Куда любопытнее то, что на выставке показали специально созданные для проекта реконструкции ранних рисующих машин Гарольда Коэна, которые воспроизводили изображения из разных периодов развития AARON.

С 1973 года Harold Cohen, AARON KCAT, 2001 ↑

1991–92

Карл Симс, Panspermia и премия Prix Ars Electronica

Развитие компьютерных технологий в конце 1980-х — начале 1990-х позволило перейти от полуаналоговых опытов прошлого к полноценным цифровым. В 1991 и 1992 годах художник и математик Карл Симс дважды подряд получил «“Оскар” в мире science art», главную премию фестиваля Ars Electronica — «Золотую Нику» — за видеоинсталляции Panspermia и Liquid Selves. В видео Panspermia из космоса приземляется огромное семя, и из него один за другим появляются и развиваются новые организмы. Система предлагает наблюдателю выбрать, какие формы ему кажутся наиболее интересными или «красивыми». Избранные становятся «родителями» следующего поколения. Их параметры смешиваются и слегка мутируют. Процесс повторяется снова и снова, и с каждым разом формы становятся все более выразительными и «приспособленными» к эстетическим предпочтениям зрителя. Чем-то этот процесс напоминает современную работу с ИИ, но есть важное отличие — система не анализировала изображения и не училась самостоятельно — на каждом этапе нужен был выбор со стороны человека.

Galapagos-icc-2 ↑

2013–2014

Сесиль Б. Эванс, AGNES и интервью бота

AGNES — это чат-бот, созданный художницей Сесиль Б. Эванс по заказу лондонской галереи Serpentine, арт-директором которой с 2006 года является Ханс Ульрих Обрист. (Это важный факт — именно благодаря ему галерея в дальнейшем разработает целую программу развития и репрезентации AI-искусства.) Хотя Эванс официально начала работу над AGNES в 2013 году, она заявляла, что бот «родился» в 1998-м — в год запуска сайта галереи. Это было частью вымышленной истории, которую художница создала для AGNES, наделив ее не только голосом, но и почти человеческой личностью — биографией, внутренним миром и способностью вести осмысленные разговоры. Цифровая собеседница могла рассуждать об экзистенциальных темах, цитируя Сартра, или о том, что значит иметь тело — несмотря на то, что у нее самой тела не было.

AGNES заняла свое место в истории современного искусства, опередив свое время: она появилась вскоре после того, как Apple представила Siri, и у большинства пользователей еще не было опыта общения с ботами. Но работа выделялась не только этим: она критически осмысляла технологии ботов, наделяя их человечностью и артикулировала вопрос — какого именно отношения к человеку мы ждем от искусственного интеллекта? Речь AGNES была достаточно выразительной, чтобы журнал Sleek провел с ней интервью. На вопрос, считает ли она себя произведением искусства, AGNES ответила: «Надеюсь, я гораздо больше, чем просто это :(».

2014

GAN и единство противоположностей

Исследователь Ян Гудфеллоу в своей статье 2014 года ввел термин GAN (Generative Adversarial Network — «генеративно-состязательная сеть»), прозорливо предположив, что такие технологии могут стать следующим шагом в развитии нейронных сетей. Если не углубляться в технические детали, суть GAN в единстве и борьбе противоположностей. С одной стороны, есть генеративная часть: алгоритм обучается на конкретном датасете — например, изображениях цветов — до тех пор, пока не сможет надежно распознавать, что такое «цветок». Затем его просят сгенерировать новое изображение цветка на основе полученных знаний.

С другой стороны, состязательная часть, или дискриминатор: полученные изображения проверяет другой алгоритм, обученный отличать созданные человеком изображения от сгенерированных машиной. Этот процесс продолжается, пока дискриминатор не начинает ошибаться, — получается своего рода тест Тьюринга для визуального искусства. Так генератор учится создавать все более правдоподобные изображения.

С возникновением GAN появилось новое поколение художников, которые начали экспериментировать с нейросетями, — арт-критики даже стали использовать для такого искусства термин «GAN’изм».

Ян Гудфеллоу ↑

2018

Арт-группа Obvious, «Портрет Эдмона де Белами» и аукцион Christie's

Первое ИИ-произведение, которое стало по-настоящему широко известно в контексте арт-рынка, — «Портрет Эдмона де Белами» французской группы Obvious. Сама работа, принт на холсте с подписью GAN, оформленный в золотую фигурную раму, чем-то напоминает стиль Фрэнсиса Бэкона в примитивном изводе. Произведение было сгенерировано благодаря Generative Adversarial Network — художники «загрузили» в нейросеть 15 000 портретов с XIV по ХХ век. В итоге получилась квинтэссенция портретного жанра, которая изначально оценивалась в 7–10 тысяч долларов. Итоговая стоимость в 432 тысячи долларов — именно за такую сумму работу продали на аукционе Christie’s — сделала «Портрет Эдмона де Белами» не просто очередным GAN’измом, но явлением в истории искусств.

Характерно, что члены группы Obvious не сами написали код, использованный GAN для генерации «Портрета Эдмона де Белами», а позаимствовали его у 19-летнего художника и вчерашнего школьника Робби Баррата, что вызвало очередной виток споров насчет истинного авторства произведений, созданных с помощью нейросетей. Баррат пытался доказать свое авторство, призывая Obvious к ответу в Twitter. Больше всего его возмутило то, что триумфаторы аукциона позиционировали свой проект как open-source-инициативу, а на самом деле преследовали коммерческие цели. В итоге художники из Obvious публично признали, что использовали код Баррата. Но деньгами не поделились.

Obvious. Edmond de Belamy, 2018 ↑

2019

Марио Клингеман, Memories of Passersby I и «галлюцинации» машины

Еще один знаковый пример GAN’изма — Memories of Passersby I («Воспоминания прохожих») Марио Клингемана. Инсталляция состоит из винтажного деревянного шкафа, внутри которого находится компьютер и два экрана. На этих экранах в реальном времени демонстрируются портреты несуществующих людей, которые генерируются при помощи GAN. Клингеман обучил нейросеть на тысячах портретов XVII–XIX веков, а также работах, близких эстетическим предпочтениям художника, например картинах Макса Эрнста. Этих «прохожих» Клингеман называет визуальными «галлюцинациями» машины: бесконечно новыми, постоянно меняющимися и никогда не достигающими реалистичности, а оттого пугающими. Андре Бретон называл такое «конвульсивной красотой». А Марио Клингеман в одном из интервью объяснял: «Наши лица являются инструментами общения, которые мы научились декодировать. Мы очень чувствительны к малейшим изменениям их черт, поэтому лица, созданные ИИ, могут казаться пугающими».

Клингеману удалось создать произведение, которое объединяет любопытную и простую для восприятия концепцию, интересный для своего времени ИИ-визуал, а в результате привлекательность для арт-рынка — Memories of Passersby I была продана в 2019 году на Sotheby’s за 40 тысяч фунтов стерлингов.

otheby’s за 40 000 фунтов стерлингов. Последующие 7 лет художник выдавал по несколько проектов в год, исследующих всю ту же тему.

Memories of Passersby I (Solitaire Version), 2018 ↑

2022

DALL·E-2, Midjourney, Stable Diffusion: AI-искусство доступно всем

В 2022-м друг за другом появилось сразу несколько систем генерации изображений с помощью нейросетей: 6 марта — DALL·E-2 от OpenAI, 12 июля — Midjourney, а 22 августа — Stable Diffusion. Под их капотом разные модели ИИ, предполагающие разные возможности контроля за результатом и требования к уровню подготовки пользователя. Их объединяет умение превращать текстовое описание (промпт) в изображение и использование диффузионных процессов: сначала нейросеть создает «шум», который затем пошагово очищается до финальной картинки. Для обычного человека прорыв заключается в том, что для работы с нейросетями больше не нужно уметь программировать. Более того — с каждым месяцем качество изображений улучшается, что дает возможность получать по-настоящему реалистичные произведения.

Théâtre D’opéra Spatial, AI-искусство попадает в новости

Впервые хайп вокруг работ, созданных с помощью Midjourney, вызвала работа Théâtre D’opéra Spatial («Космический оперный театр») гейм-дизайнера Джейсона Аллена, победившая на конкурсе цифрового искусства Colorado State Fair. По иронии судьбы ни сама работа, ни конкурс, где она удостоилась приза, ничем не примечательны — обсуждения в медиа касались в первую очередь того, может ли вообще произведение, сгенерированное нейросетью, конкурировать с результатами труда художника. Масла в огонь подлило Бюро по авторским правам США, которое отказало в регистрации прав на работу, заявив, что результат не является продуктом человеческого авторства, а значит, не может быть защищен законом. После повторных обращений в 2023 году решение осталось неизменным.

По сути, Théâtre D’opéra Spatial — не самый выдающийся пример нейросетевого «салона» или современной версии приятной глазу живописи. Только в отличие от XIX века для ее создания не нужно годами тренироваться в мастерстве, достаточно научиться писать правильные промпты. Кстати, Джейсону Аллену удалось это не с первого раза — он писал сотни запросов, отбирал изображения, редактировал их, чтобы получить результат. В 2025 году все бы получилось гораздо быстрее.

Théâtre D’opéra Spatial ↑

Рефик Анадол и AI-искусство в MoMA

В 2022 году один из самых известных ИИ-художников мира Рефик Анадол открыл в нью-йоркском MoMa проект Unsupervised. Команда Анадола обучила нейросеть на материалах коллекции музея, и в результате ИИ-интерпретации данных получилось медитативное абстрактное видео, которое транслировалось на огромном экране и постоянно трансформировалось в зависимости от сигнала, который посылали специальные датчики, фиксировавшие изменения света, движения и акустики в музейном лобби, а также погоды на улице. Это масштабное видеополотно напоминает цифровую версию барочной живописи, переведенной на язык абстракции и адаптированной для массового зрителя, привыкшего к зрелищным мэппингам. И хотя некоторые арт-критики сравнили Unsupervised с огромной лава-лампой, проект стал первой генеративной инсталляцией, вошедшей в постоянную коллекцию MoMa.

Стиль, в котором работает Анадол, вообще можно назвать датамонументализмом. В основе его видеоинсталляций — огромные датасеты, собранные из открытых источников и архивов, а также предоставленные институциями уровня NASA, MoMa, архива Лос-Анджелесского филармонического оркестра. Изменения погоды, данные спутников, исторические документы — художник берет в работу массивы информации, которые тематически подходят под проект, обучает на их основе кастомные модели машинного обучения и «лепит» из них инсталляции, которые сам называет «машинными галлюцинациями».

Холли Херндон, Embedding Study 1 & 2 ↑

По сути, он делает AI-версию монументального искусства, которое раньше существовало в форме живописных панно, мозаик или скульптурных композиций. Дело не только в масштабе, но и в темах, с которыми работает Анадол, — а они касаются по большей части общественно значимых явлений. Например, для Всемирного экономического форума в Давосе Анадол подготовил инсталляцию Large Nature Model: Glacier, которая визуализирует информацию о тающих ледниках, которую десятилетиями собирали институции по всему миру, причем часть данных художник собрал сам, буквально в полях (или во льдах) — во время 10-дневной экспедиции в Исландию. На эту идею его натолкнул не кто иной, как куратор Ханс Ульрих Обрист, убедивший Анадола обогатить концепцию личным погружением в «природный материал».

Sample data visualization of Unsupervised — Machine Hallucinations — MoMA. 2022 ↑

2024

Канье Уэст, Vultures, MTV и шаг в поп-культуру

В январе 2024 года накануне выхода нового альбома Канье Уэста Vultures в сети появился его трейлер, созданный Джоном Рафманом. Гений безумного видео-арта прославился видео, созданными в эстетике компьютерных игр нулевых, которые можно увидеть на важных смотрах современного искусства, — например, его многочасовое видео-бродилка Dream Journal показывали в основном проекте Венецианской биеннале 2019 года. Рафман начал работать с AI-инструментами пять лет назад — и сейчас почти каждый его проект связан с искусственным интеллектом.

Видео Vultures продемонстрировало, насколько нейросети хороши для визуализации липких ночных кошмаров, — в ролике зритель увидел расплывающиеся части тела, стекающую в воду луну, монстров, выскакивающих из темноты подвала, бесконечные превращения одних сущностей в другие, мерцание, пыль и туман. Для широкой аудитории клип стал первым соприкосновением с произведением ИИ-искусства, которое одновременно было и вирусным, и ценным с точки зрения истории искусств благодаря имени его автора.

Забавно, что Рафман не только принес ИИ в поп-культуру мирового уровня, но и поэкспериментировал с созданием альтернативной поп-культуры с помощью нейросетей. В мае этого года в лос-анджелесской Sprüth Magers закончилась его выставка Proof of Concept, в рамках которой он переосмысливал коллективный опыт круглосуточного просмотра MTV — как можно пережить его снова с помощью AI? Для проекта команда Рафмана сгенерировала десятки часов вещания фейкового телеканала — с помощью ИИ разработан весь визуал клипов, музыка, биографии членов несуществующих групп и даже сами субкультуры, к которым они относятся. Удивительно, но на некоторых артистов активно подписываются в Twitter и Spotify.

AI-художник Botto, DAO и NFT

Уже известный нам художник Марио Клингеман через пять лет после первого успеха на Sotheby’s снова сделал громкий проект с аукционным домом — выставку работ ИИ-художника Botto. Главным образом тут важна манифестация нейросетевой автономности — Botto сам себе пишет промпты и генерирует тысячи картинок без участия человека. А за финальный отбор из множества генераций отвечает не Клингеман, а децентрализованная организация (DAO). Каждую неделю комьюнити решает, какую работу можно пустить на продажу в форме NFT. За четыре года своего существования Botto заработал более 4 миллионов долларов и поучаствовал более чем в 30 выставках. Вишенкой на этом торте с искусственным привкусом стала выставка Exorbitant Stage: Botto, a Decentralized AI Artist от Sotheby’s, которая прошлой осенью дала возможность Botto заработать 350 тысяч долларов, а менеджерам аукциона написать в пресс-релизе «проект подтверждает интерес к AI-арту со стороны традиционного арт-рынка». Правда, хочется задать вопрос: были бы произведения Botto, совершенно не впечатляющие и произведенные в промышленных масштабах, интересны арт-рынку, если бы за его «плечами» не стоял институционализированный художник?

Neural Glitch / Mistaken Identity, 2018 ↑

Assymetrical Liberation, 2021, ↑ 

Trickery Contagion, 2021, AI Art  ↑ 

Анонсирован музей ИИ-искусства Dataland

Из всех евангелистов ИИ-искусства Рефик Анадол пошел дальше всех — анонсировал открытие первого тематического музея Dataland в Лос-Анджелесе в 2025 году. В музее будут представлены работы, которые арт-институции заказывали Анадолу. Главную роль в проекте художник отвел Large Nature Model — первой в мире открытой генеративной ИИ‑модели, обученной на данных природы: экологические изменения, флора, фауна. Как раз с ее помощью команда Анадола создавала инсталляцию Large Nature Model: Glacier для форума в Давосе. Dataland расположится в The Grand LA — созданном Фрэнком Гери многофункциональном комплексе, который включает в себя отель, апартаменты и развлекательные заведения. Место выбрано не случайно — Dataland присоединится к растущему «культурному коридору» в центре Лос-Анджелеса, куда уже входят музей современного искусства The Broad, группа площадок Music Center и концертный зал имени Уолта Диснея.

Анадол позиционирует себя как художника, которого беспокоят проблемы экологии, что в контексте ИИ звучит двойственно — генерации очень энергозатратны. Художник обещает, что в Dataland все будет по заветам зеленых. Музей будет сотрудничать с Google Cloud, потому что те используют не ископаемые, а возобновляемые источники энергии, а вся инфраструктура музея через несколько лет перейдет исключительно на «чистую» электроэнергию.

Март 2025

Аукцион Christie’s Augmented Intelligence

Первый аукцион (во всяком случае, столь серьезного уровня), где продавались исключительно ИИ-произведения, состоялся в марте этого года и не обошелся без скандала. Более 6000 человек — в основном иллюстраторов и концепт-художников — подписали петицию с требованием защитить свои права. Возмущение касалось в первую очередь того, что ИИ-искусство может нарушать авторские права живых художников, особенно если модели ИИ обучаются на существующих произведениях без согласия авторов. Картина рисуется и правда апокалиптическая: ты трудишься всю жизнь, а потом случайный человек, вооружившись Midjourney, заработает сотни тысяч на аукционе. Аукционный дом отреагировал на петицию — в официальном ответе сотрудники Christie’s отметили, что каждый из заявленных на Augmented Intelligence художников известен своей многолетней междисциплинарной практикой, многие уже представлены в музейных коллекциях, а ИИ используют как инструмент.

Рефик Анадол, Machine Hallucinations — ISS Dreams — A ↑

Общая сумма продаж составила 728 784 долларов, притом что Christie’s изначально ориентировались на сумму 600 тысяч долларов. И как показали результаты торгов, на традиционном арт-рынке чудес не бывает. Самая дорогая работа, проданная за 277 200 долларов, — видео Machine Hallucinations — ISS Dreams — A (i) — принадлежит авторству того самого Рефика Анадола. Это абстрактное гипнотическое видео, основанное на визуализации данных, собранных со спутников NASA и Международной космической станции. Второе в рейтинге «дороговизны» (94 500 долларов) произведение — Embedding Study 1 & 2 (из серии the xhairymutantx) — модифицированный с помощью ИИ портрет живущей в Берлине американской композиторки и художницы Холли Херндон, который она создала вместе с постоянным соавтором Мэтом Драйхерстом. Проект был сделан для авторитетной Whitney Biennial 2024 и демонстрировался на ярмарке Paris Photo 2024, а сами авторы — институционализированные художники, которые выставляются в галерее Serpentine (той самой, где арт-директор Ханс Ульрих Обрист).

Бронза аукциона (50 тысяч долларов) досталась работе 1966 года пионера цифрового искусства Чарльза Чури, который ушел из жизни три года назад. Можно сказать, что дороже всего покупатели оценили произведения известных или признанных в профессиональном сообществе авторов, однако среди «топов» была и одна настоящая поп-звезда. Работы певицы Граймс Marie Antoinette After the Singularity — два жаккардовых гобелена на основе сгенерированных изображений в стиле рококо с фигурой киборгизированной Марии-Антуанетты — ушли за 25 тысяч долларов. Идею работы Граймс и ее соавторы из институции Misalignment Museum объясняют так: ИИ-искусство, как и Мария-Антуанетта, спровоцировало массовый протест. Есть, впрочем, ощущение, что популярность работы обусловлена не ее концептуальными или эстетическими свойствами, а желанием купить работу звезды. В творчестве искусственного интеллекта человеку по-прежнему нужен человек.