![](/upload/25595/vms/8e0109d2002044008fb8694467013d2c_small.png)
![](/upload/25595/vms/0528f92c8d16b5230adb18207ef802da_small.png)
Истина
![](/upload/25595/vms/4a8292e2277e96ce1332b206e6f2e77c_small.png)
![](/upload/25595/vms/5d1e165e6bc23f0d6f67e19e2829d61e_small.png)
во сне
![](/upload/25595/vms/a8c62af02957542ff719c4c5bd4ae32d_small.png)
На «Архстоянии» в 2022 работал «Санаторий сна» художника Романа Сакина. Гости фестиваля, темой которого в том году стало просто «счастье», могли хорошенько выспаться под лекции про технологию бурения, Пруста и «Исповедь» Блаженного Августина, а также под новости по телевизору (под нынешние, впрочем, едва ли удастся заснуть) и музыкальную композицию с говорящим названием Somnum sonos. The Blueprint решил вспомнить, как с темой сна на протяжении столетий работали художники и кому из них удалось хорошенько выспаться.
![](/upload/25595/vms/cb99c8e26f7fc9f424bf62c30aec2485_small.png)
![](/upload/25595/vms/4a8292e2277e96ce1332b206e6f2e77c_small.png)
«Хотелось сделать целительный проект, который поможет людям хорошо и правильно спать и при этом останется произведением искусства, — говорил недавно Роман Сакин The Blueprint. — А когда мы приступили к его воплощению, случилось 24 февраля, здоровый сон стал дефицитом и, к моему удивлению, территорией свободы. Во сне люди видели невероятные сюжеты, которые невозможно цензурировать».
![](/upload/25595/vms/0528f92c8d16b5230adb18207ef802da_small.png)
![](/upload/25595/vms/0528f92c8d16b5230adb18207ef802da_small.png)
![](/upload/25595/vms/4a8292e2277e96ce1332b206e6f2e77c_small.png)
![](/upload/25595/vms/504c51116c2807075fe1456d63ee0628_small.jpg)
Сандро Боттичелли. «Венера и Марс», 1483
Надо сказать, что Сакин в своем интересе, мягко говоря, не одинок: тайны сна в свое время изучали Сандро Боттичелли, Анри Руссо, Винсент Ван Гог, Франсиско Гойя, Сальвадор Дали и еще несколько десятков важнейших художников. Почему мы видим сны, зачем человеку необходимо спать, что видят во сне младенцы (или электроовцы) — на все эти вопросы даже у современной науки нет точных ответов, и существующие теории насчет этого разнятся. Искусство же пытается ответить на них по-своему. В разное время сон становился частью сказок и религиозных доктрин, а еще с его помощью осмысляли смерть, эрос и политику.
![](/upload/25595/vms/d10573f378f04830a6a63c64764f4fd4_small.jpg)
Винсент Ван Гог. «Полдень: отдых от работы (по Милле)», 1890
![](/upload/25595/vms/84a6defac535942987bf7bb326c5c894_small.jpg)
Анри Руссо. «Спящая цыганка», 1897
В эпоху Возрождения, когда художники и гуманисты обратились к текстам и искусству древности, они обнаружили, что древнегреческие философы, такие как Гиппократ и Аристотель, были увлечены феноменом сна. А флорентийский философ XV века Марсилио Фичино пошел дальше и вовсе взялся за «расшифровку» снов. Согласно его концепции vacatio animae, душа во время сна освобождается от оков тела и достигает просветленного состояния.
В искусстве это состояние часто изображалось в образе дремлющей души, застигнутой за религиозно-нравственной дилеммой. В то же время тема позволяла художникам безбоязненно ходить на территорию эротики: как, например, на картине Лоренцо Лотто «Спящий Аполлон и знаменитые музы», где голые девы танцуют вокруг спящего и тоже обнаженного бога. Или экстатическая Святая Тереза у Бернини. Но чаще всего художников интересовал библейский сон — послание от Бога. Популярными сюжетами были ветхозаветные истории о лестнице Иакова и толкование Иосифом сна фараона. В обоих нарративах их сны становятся провозвестниками перемен.
![](/upload/25595/vms/9848c1155aec85836010714cdf3eed28_small.jpg)
![](/upload/25595/vms/97b6a05692a2511247c09100d3b50cf6_small.jpg)
Никола Дипр. «Сон Иакова», 1500
Жорж де Латур. «Сон Святого Иосифа», 1628
Благостные французы и итальянцы до поры до времени кошмарами интересовались мало — а потом их неоплатонические идеалы встретились с суровой северной школой в лице Иеронима Босха. «Видение Тундала», приписываемое ученикам Босха, — классический пример того, как менялось отношение к тихому часу. Кошмар, который посещает главного героя картины, заблудшего рыцаря, — это напоминание о необходимости покаяния. Стоит ли говорить, что разум во время сна тоже спал.
![](/upload/25595/vms/0044487943a1f9c6fb12828a303639ca_small.jpg)
![](/upload/25595/vms/138ac3565fadc43c96b5034eb2e7f21d_small.jpg)
Гюстав Курбе. «Спящие», 1866
![](/upload/25595/vms/20aeb293812d9b1b95eef43c97db9906_small.jpg)
Школа Иеронима Босха. «Видение Тундала», 1520
Доменико Фетти. «Сон Иакова», 1619
Художники эпохи Просвещения использовали сон для разговора о политике, которая, конечно, и тогда была кошмаром. «Сон разума порождает чудовищ» и в общем серия «Капричос» Гойи, например, — это критика современного художнику испанского общества, в котором торжествуют суеверия. Мирный сон населяется монстрами, без разума зло побеждает — предупреждает Гойя. Знаменитый «Кошмар» Генри Фюсли примерно того же времени, казалось бы, предполагал аналогичную трактовку, но нет — ни библейского, ни литературного компонента там не было. Только романтический. Женщину в белом с инкубом, сидящим у нее на груди, и выглядывающей из-за занавески лошадью, впрочем, многие потом называли предвестницей психоаналитических теорий Зигмунда Фрейда. Говорили, что в венской квартире Фрейда висела его репродукция.
![](/upload/25595/vms/64ce85b3f6da30a2de0a0e367233b38a_small.jpg)
Генри Фюсли. «Ночной кошмар», 1781
![](/upload/25595/vms/70986b7479fa46c02dd7a5bbd1df927d_small.jpg)
![](/upload/25595/vms/d3fe74a2e584584ac0874942ed7d6283_small.jpg)
Василий Перов. «Спящие дети», 1870
Джон Уильям Уотерхаус. «Сон и его сводный брат Смерть», 1874
![](/upload/25595/vms/75a6eaa0d4b491218833767a677d36d4_small.jpg)
Жан Леконт Дю Нуи. «Сон евнуха», 1874
После Фрейда сны забрали себе сюрреалисты. Бессознательное стало окном в тайну человека. Эталонный заход в тему (по крайней мере в живописи — в кино все лавры достались Луису Бунюэлю с «Андалузским псом», но об этом в другой раз) принадлежит, разумеется, Сальвадору Дали. «Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения» 1944 года — это и сам сон (и страшная реальность войны вокруг него), и его причина, и его последствия.
![](/upload/25595/vms/8589a699b16069a3077e7138f2c5e5b0_small.jpg)
Франсиско Гойя. «Сон разума рождает чудовищ», 1799
![](/upload/25595/vms/eed6e733235503a321944f2f33b0722b_small.jpg)
Сальвадор Дали. «Сон, вызванный полетом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения», 1944
![](/upload/25595/vms/364a591d62e1a70665daace58d4bd556_small.jpg)
По мере того как искусство сдавалось на милость концептуализму, сон как чистый процесс стал уходить из сферы интересов художников. Прощальной гастролью можно считать пятичасовой фильм Энди Уорхола с говорящим названием «Спи». У крестного отца поп-арта спал американский поэт и его в то время партнер Джон Джорно. Уорхола, впрочем, сон как таковой интересовал мало — он в первую очередь испытывал на прочность терпение зрителей.
Концептуализм ставил во главу угла не исключительный, а коллективный опыт — так банальная спальня оказалась художникам интереснее ее хозяина. Обычная кровать, например, становилась символом эпидемии ВИЧ в США — у Феликса Гонсалеса Торреса, который разместил по всему Нью-Йорку билборды с фотографией смятой постели. И она же была портретом художника в юности — как у одного из пионеров модульного искусства и комбинированной живописи Роберта Раушенберга в картине «Кровать». За феминистскую повестку отвечала инсталляция Трейси Эмин «Моя кровать» 1999 года — вокруг разобранной постели валялись атрибуты современной женщины, замученной борьбой с собой и обществом, — пустые бутылки, трусы с пятнами менструальной крови и коробки от противозачаточных.
Энди Уорхол. «Спи», 1963
![](/upload/25595/vms/eaa970bbda119b4496442ffb80aa3413_small.jpg)
Феликс Гонсалес Торрес. «Без названия», 1991
![](/upload/25595/vms/b97a7b863cb0dc6000f0264450f7fa32_small.jpg)
![](/upload/25595/vms/73245234271ab9d4ea72b946ab9b4f9c_small.jpg)
Трэйси Эмин. «Моя кровать», 1999
В XXI веке художники от изображения сна перешли к действию — причем с участием публики. Зрителям предлагалось — буквально — поспать во имя искусства, и чаще всего (тоже примета времени) сделать это в поддержку борьбы против капитализма, цифровизации общества и в общем бешеного ритма жизни. В 2005 году Илья Кабаков превратил Serpentine Galleries в сказочный лабиринт из спален, напоминавших то гробницы, то больничные палаты — критики поминали «Солярис» Тарковского и храм Василия Блаженного в Москве. В 2014 году на Art Basel в Майами Марина Абрамович отнимала у посетителей телефоны и укладывала спать. Карстен Хёллер устанавливал кровати в музее Гуггенхайма в Нью-Йорке, берлинских вокзалах и лондонской галерее Hayward. В ней кровать была на колесах и можно было забронировать ее на ночь. Но победила всех, конечно, Тильда Суинтон, которая в 2013 году вернула искусству полуденного отдыха былое величие, размах и стиль: одна из лучших актрис современности спала в стеклянном саркофаге от открытия до закрытия MoMA. Продолжалось безобразие месяц, а в каком зале будет ее кровать на следующий день, никто не знал. В интервью Esquire Суинтон сказала: «Хочу умереть во сне — когда совсем состарюсь».
Роберт Раушенберг. «Кровать», 1955
![](/upload/25595/vms/04b3cde8aaac616c32f1f0ee7317605b_small.jpg)
Илья Кабаков. «Дом мечты», 2005
![](/upload/25595/vms/3c34042dd42eaa48b3d54e8924819f69_small.png)
Марина Абрамович, 2014
![](/upload/25595/vms/4a5eb549183d2e4e6c21611f3936f557_small.jpg)
Рикардо Басбаум. «Капсулы», 2000
Тильда Суинтон. «Может быть», 2013