Кундри: колдунья и контейнер

ФОТО:

ALEXEY KUDRIK

21 октября на сцене Израильской оперы в Тель-Авиве состоится премьера одноактной оперной монодрамы «Кундри» — этим событием открывается первый сезон нового фестиваля современной культуры Regarding Goddesses. Накануне премьеры Юля Крюкова поговорила с создателями спектакля о современных богинях, устаревших взглядах и запрещенной музыке.

В том, что открывающийся завтра в Тель-Авиве фестиваль современной культуры Regarding Goddesses будет активно работать с феминистской повесткой, можно было не сомневаться хотя бы исходя из названия. Уверенности добавляет и первое же событие программы — опера «Кундри», созданная специально для фестиваля голландским режиссером Лоттой де Бир, композитором Авнером Дорманом и либреттисткой и драматургом Яэль Ронен. Красивому, старомодному и сексистскому жанру, в котором, как замечал герой мюзикла «Аннетт», женщина красиво умирает и все хлопают, давно нужна была очередная встряска. «В оперном мире женщин-режиссеров очень мало, в драматическом театре их гораздо больше. Это очень маскулинный и очень сексистский мир. И мне, конечно, хотелось ставить эту оперу именно с женщиной», — объясняет Маша Насимова, основатель и художественный руководитель фестиваля, в прошлом — главный куратор московского Еврейского музея и центра толерантности. Однако для создателей «Кундри» эта опера — попытка пересмотреть не только отношения женщин и оперы, но и отношение израильтян с табуированным в стране композитором — Рихардом Вагнером.

1

Команда мечты

Когда Маша Насимова говорит о том, что «хотела ставить эту оперу именно с женщиной», она быстро добавляет, что заранее знала, какую именно женщину имеет в виду — голландского режиссера Лотту де Бир. Та, в свою очередь, давно вынашивала идею того, чтобы взять одного из самых противоречивых вагнеровских персонажей — колдунью Кундри из «Парсифаля» — и дать ей новую жизнь. Дирижером стал Стивен Слоу — глава Иерусалимского симфонического оркестра, и это было очень удобно, потому что не пришлось везти оркестр из-за границы и «заказывать двойной билет для виолончелей». «Нам показалось очень интересным, что вагнеровского персонажа переосмысляют израильтяне. Поэтому Авнер Дорман — композитор, Яэль Ронен — либреттист. На роль сопрано у нас был список из шести кандидатов, включая Асмик Григорян, и мы были очень близки к тому, чтобы ее заполучить, но я считаю, что в итоге нам повезло, что в постановке будет задействована именно Джессика Мюрхед. Она не только феноменальная певица, но еще и актриса. И вот она — настоящая Кундри», — рассказывает Маша.

2

Спин-офф «Парсифаля»

Изначально Кундри — героиня знаменитой вагнеровской оперы «Парсифаль», премьера которой состоялась в 1882 году. По сюжету Кундри — нестареющая колдунья, которая была обречена на вечные страдания за то, что когда-то посмеялась над мучениями Христа. По мнению режиссера Лотте де Бир, образ Кундри в опере Вагнера — это типичный пример того, как были представлены женские персонажи в XIX веке: «она — шлюха, грешница, истеричная и манипулятивная, и нуждается в мужчине, чтобы он помог ей искупить свои грехи». Центральная идея оперы «Кундри» состоит как раз в том, чтобы освободить этого персонажа от груза вагнеровских коннотаций и сексизма. По сюжету образ Кундри овладевает телом и голосом главной героини — современной оперной певицы Джессики, чтобы в итоге (осторожно, спойлеры!) слиться с Джессикой в единое целое — воплощение божества.

Один из главных аспектов постановки — место ее проведения. Рихард Вагнер вошел в историю не только своим творчеством, но и антисемитизмом, поэтому создатели оперы посчитали, что Израиль — это как раз то место, где Кундри смогла бы наконец обрести свободу от навязанных ей образных ассоциаций — равно как от проклятия, обретенного ею здесь же, в Земле Израильской. «Мы хотели, чтобы это была именно site-specific-постановка. Мы отказались от излишних декораций и костюмов — нам не хотелось, чтобы зрители представляли, будто действие оперы могло бы разворачиваться где угодно. Нам было важно подчеркнуть, что все происходящее возможно только на сцене Израильской оперы», — говорит Лотте де Бир.

3

Кундри vs Вагнер: торжество феминизма

В начале оперы певица Джессика предстает в таком виде, будто она еще не готова выйти на сцену: на ней надет парикмахерский пеньюар, прическа сделана только наполовину. В полноценном сценическом костюме она предстанет перед нами только в конце, когда, соединившись с Кундри, станет богиней.

Режиссер Лотте де Бир подробно объясняет, как видит образ женщины-богини в наши дни: «Мое понимание современной богини ассоциируется с временами, которые были задолго до наступления христианской эры. В христианской истории женщина, которая как-то связана с божественным, должна быть либо шлюхой, либо матерью, либо девственницей. Дохристианские и даже догреческие общества на самом деле видели женскую сексуальность как божественный дар сам по себе. Мне кажется, современная богиня всецело владеет своей сексуальностью и силой своей женской сущности». А потом признается, что нашла в драматурге Яэль Ронен настоящую союзницу: «От нас ожидают, что мы должны быть святыми и чистыми, но Яэль описывает [в своем либретто] нечто темное, опасное, хаотичное и прекрасное, и уродливое, чувственное, и сексуальное и асексуальное. Мы можем быть всем чем угодно. Мы — намного больше, чем та маленькая роль, которую нам приписывала история».

4

Музыка к опере сочетает в себе и цитаты из Вагнера, и отсылки к поп-музыке

Рихард Вагнер — откровенный антисемит и любимый композитор Гитлера — в Израиле фигура табуированная уже многие десятилетия. Так что об исполнении его музыки на сцене Израильской оперы не могло идти и речи. В то же время было бы странно полностью ее игнорировать. Израильский композитор Авнер Дорман признается, что в процессе написания музыки для «Кундри» он вел свой собственный диалог именно с Вагнером: прямыми заимствованиями из него насыщена первая сцена, и большинство из этих цитат зловещие по своему настроению. В основу партий Кундри также положены вагнеровские мотивы: «Я хотел, чтобы это звучало так, чтобы присутствие Кундри ощущалось как будто внутри певицы. Символически — ее персонаж как бы скован музыкой Вагнера».

Музыка для партий Джессики — женщины из современного мира — звучит совсем иначе: «Музыка, сопровождающая пение Джессики, похожа на то, что можно услышать по радио, — в ней даже есть элемент веселости. Некоторые моменты звучат очень похоже на песни The Beatles, Queen или Бьорк, например». Благодаря такому музыкальному контрасту зрителю намного проще провести умозрительную границу между двумя героинями, роль которых играет одна исполнительница. При этом, как рассказывает сам Авнер, переход от одного стиля к другому происходит довольно стремительно — примерно так же, как сменяются кадры в кино из-за быстрого монтажа.

5

Во всей опере задействована только одна исполнительница

«Кундри» — это оперная монодрама, а значит, исполнительница на сцене всего одна. Британско-канадское сопрано Джессика Мюрхед появилась в проекте оперы «Кундри» до того, как было написано само либретто. Поэтому во время работы над ним драматург Яэль Ронен решила отталкиваться от личности главной исполнительницы и ее жизненной истории с некоторыми выдуманными дополнениями — главную героиню оперы даже зовут тоже Джессика. По сюжету она — оперная певица (разумеется), у которой есть своя драматичная история: когда Джессика была ребенком, ее мать, страдавшая от тяжелой депрессии, покончила с собой. К счастью, на самом деле мама Джессики Мюрхед до сих пор жива.

Как поделилась сама Джессика, на сцене она исполняет не двух, а сразу четырех персонажей: «Я воплощаю на сцене всех женщин. Во-первых, я исполняю роль самой себя, если быть точнее — поэтической, театральной версии себя. Во-вторых, я же — мифологическая Кундри. В-третьих, в опере есть моменты, когда голос моей матери звучит как бы через меня. И наконец, когда моя героиня Джессика и Кундри сливаются воедино, на сцене появляется новый четвертый персонаж — богиня. Это кто-то над ними и в то же время — что-то среднее между ними всеми. Голосом богини я говорю: „Я — мать и отец, жизнь и смерть“. Богиня — это воплощение всего». Для того чтобы зрителям было понятно, где в исполнении певицы проходит граница между Кундри, Джессикой и образом богини, либреттист Яэль Ронен придумала специальный трюк — написала партии всех персонажей на разных языках. «Партии Кундри я исполняю на немецком, а партии Джессики на английском. При этом для обеих героинь я использую разные оттенки своего голоса. В конце, когда оба персонажа сливаются в образ единой богини, я пою на иврите», — рассказывает Джессика.

Единственная декорация к опере — это морской контейнер 

6

Художник по костюмам и автор сценографии Кристоф Хетцер рассказал, что стремился во время работы над визуальным оформлением оперы к предельному минимализму: «Прежде всего это мировая премьера новой оперы. Когда ты делаешь постановки «Травиаты» или «Риголетто», тебе нужно как-то интерпретировать и обновлять их с помощью сценического дизайна. Здесь иная ситуация. Я, наоборот, старался не нагружать действие на сцене дополнительными смыслами — фокус внимания должен быть целиком на либретто, музыке и исполнении певицы». Так у него родилась идея использовать в качестве единственной декорации морской контейнер для перевозки грузов. Использовать в постановке настоящий стальной контейнер весом в несколько тонн было непрактично, так что на сцене мы видим правдоподобную копию из алюминия.

Кристоф объясняет, что декорация символизирует психологическое поле героини: это не просто контейнер, а метафора ее души. Но есть и другое значение, отсылающее нас к вагнеровскому «Парсифалю». «Контейнер также символизирует идею святого Грааля, заключающего в себе по легенде кровь Христа. Символически Грааль может быть вместилищем чего угодно — любых мечтаний, но ты должен верить в них, иначе Грааль — пуст. Он наполнен, только если ты веришь в это. И транспортировочный контейнер — это такой современный эквивалент святого Грааля. Контейнер, по сути, заключает в себе все, из чего состоит наша жизнь. Но мы не знаем, что там именно внутри, пока мы его не откроем», — объясняет Кристоф.