рой

от а до я

ЛИХТЕНШТЕЙН

14 сентября 2023

текст:
мария бессмертная

фото:
GETTY IMAGES, АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ

В Галерее Гагосян в Нью-Йорке открылась выставка Роя Лихтенштейна — в этом году исполняется сто лет со дня рождения родителя поп-арта номер два (первое место отдадим Уорхолу), и это только начало международных празднеств. А также большого разговора о том, как оценивать наследие художника, построившего карьеру на использовании чужих работ. The Blueprint рассказывает, что надо о нем знать.

ФОТО:
GETTY IMAGES, АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ

м

п

р

а

б

д

ж

к

ТЕКСТ:
МАРИЯ БЕССМЕРТНАЯ

ф

х

с

т

у

ш

я

а

б

Абстрактный экспрессионизм 

Жан Бодрийяр

Первая любовь Лихтенштейна-художника, которая взаимностью ему не ответила. Абстрактным экспрессионизмом в конце 1950-х в Америке занимался любой уважающий себя художник, и каждый, разумеется, мечтал быть вторым Джексоном Поллоком. Таким же был и Лихтенштейн, магистр изящных искусств Университета Огайо, в свободное время подрабатывавший декоратором. В абстракционизме Лихтенштайн не преуспел и ту неудачу, по всей видимости, переживал всю жизнь — и потом с особым удовольствием высмеивал коллег за снобизм, литературщину и в общем, нежелание выйти за стены музеев и галерей.

Философ-постмодернист и отец симулякров был главным критиком поп-арта в общем и Лихтенштейна в частности. В 1970 году в свою программную книгу «Общество потребления» он включил главу с говорящим названием «Поп-арт: искусство общества потребления?», в которой вполне однозначно на свой вопрос ответил: «Не забудем, что „некая улыбка“ составляет часть обязательных знаков потребления: она не представляет больше юмора, критической дистанции, а только напоминание об этой критической трансцендентной ценности, сегодня материализованной в подмигивании. Эта ложная дистанция представлена повсюду — в шпионских фильмах, у Годара, в современной рекламе, которая использует ее беспрерывно как намек на культуру и т. д. В конечном счете в этой „бесстрастной“ улыбке нельзя больше отличить улыбку юмора от улыбки коммерческого соучастия. Именно это происходит в поп-арте, и его улыбка резюмирует в итоге всю его двусмысленность: это не улыбка критической дистанции, это улыбка сделки».

Мистер Беллами

Сквозной герой Лихтенштейна, собирательный образ «фигуры отца» и могущественных галеристов. Впервые появился на картине «Мистер Беллами» 1961 года, на которой был изображен пилот ВВС США (отсылка к опыту службы в армии самого Лихтенштейна), который думает про себя: «Докладывать я должен мистеру Беллами. Интересно, как он выглядит?» Имя таинственный «начальник» получил в честь арт-дилера Ричарда «Дика» Беллами, который в Нью-Йорке 1950-х заведовал независимыми художниками.

д

Марсель Дюшан

Отец реди-мейда, которому художники поп-арта в некотором смысле наследовали (по крайней мере, сами они считали именно так), за коллегами следил внимательно и доволен сравнениями не был. В письме художнику Хансу Рихтеру в 1962 году он писал: «Неодадаизм, который они называют Новым Реализмом, Поп-Артом, Ассамбляжем и т.д. — это легкий выход, и он живет тем, что уже сделал Дадаизм. Когда я открыл для себя реди-мейды, я решил отказаться от эстетики. Они же взяли мои реди-мейды и нашли в них эстетическую красоту. Я бросил им в лицо полку для бутылок и писсуар в качестве вызова, а теперь они восхищаются их красотой».

Ж

Журнал Life

Мало в какой художественной карьере пресса сыграла такую решающую роль. Летописцем Лихтенштейна вместе с Уорхолом, уравнявшим «высокое» и «низкое» искусство, стал Life — один из самых популярных журналов в Америке, чьей специализацией была в первую очередь фотожурналистика, а не искусство. Работы Лихтенштейна, плакатные и максимально доступные, не раз появлялись на его обложках, но, конечно, ничто не сравнится с фичером о нем 1964 года, который был назван «Он худший художник Америки?». После такого о Лихтенштейне узнали, что называется, все.

к

Комиксы

Несмотря на скандалы, которые вокруг фигуры Лихтенштейна возникают регулярно (украл — не украл, где лежит грань между цитированием и плагиатом, о которой мы поговорим позже), сообщество комиксистов к нему относится скорее дружелюбно: в конце концов, невозможно отрицать его роль в популяризации жанра, который, мягко говоря, уважаем был не всегда. Негласное благословение Лихтенштейну выдал Арт Шпигельман, чей графический роман «Маус» о Холокосте в свое время сенсационно получил Пулитцера: «Лихтенштейн сделал для популяризации комиксов то же, что Уорхол сделал для банок супов. Точка».

Лео Кастелли

Великий галерист (один из создателей современного галерейного бизнеса) и меценат, крестный отец поп-арта, американского минимализма и концептуализма. Юрист по образованию, художник в душе, он начинал в послевоенном Нью-Йорке: его первой большой покупкой была сотня работ Василия Кандинского. Впрочем, с мертвых классиков он быстро переключился на здравствующих современников. Кастелли сыграл решающую роль в карьерах Виллема Де Кунинга, Сая Твомбли, Энди Уорхола и нашего героя. Первую персональную выставку Лихтенштейна устраивал именно он.

м

п

Микки-Маус

плагиат

Традиционно техника Лихтенштейна, в рамках которой он перерисовывает уже существующие работы, описывается как «форма иронического присвоения». Затея в том, что произведение искусства помещается в новый контекст и таким образом получает дополнительный смысл. В принципе, таким образом можно описать огромное количество концептуального искусства. Параллельно с этим заинтересованная общественность во все времена обсуждала юридические и этические детали такого процесса производства культуры — должен ли автор «оригинала» получать роялти, считается ли он соавтором нового произведения, уместно ли в данном случае вообще говорить об «оригинале»? А если речь идет о художниках, которые, как Лихтенштейн, стоят сотни миллионов долларов, то этот разговор тут же возрастает в громкости. К этой дискуссии в связи с Лихтенштейном вернулись в прошлом году — после выхода документального фильма «Бах! Бам! Рой Лихтенштейн и искусство присвоения». Его режиссер Джеймс Хасси взял интервью у нескольких недовольных художников-комиксистов, чьими работами «пользовался» Лихтенштейн, — но не для того, чтобы художника «отменить» (хотя нищета, в которой оказались некоторые из героев фильма, обескураживает), а для того, чтобы продолжить сложный разговор о жесте художественного присвоения, который в цифровую эпоху только набирает в силе.

Новую главу в творчестве Лихтенштейна, ушедшего от абстрактного экспрессионизма, открыла работа «Смотри, Микки!» 1961 года — и на ней, разумеется, присутствовал, возможно, главный символ Америки после доллара — Микки-Маус. Согласно легенде картину Лихтенштейн создал практически на спор с собственным шестилетним сыном, который как-то принес ему детскую книжку про Дональда Дака и Микки-Мауса и сказал «Спорим, ты так нарисовать не сумеешь». Сказать, что он спор выиграл, — не сказать ничего. К абстрактному экспрессионизму Лихтенштейн больше не вернулся никогда.

р

Революция в издательском деле

«Не было бы счастья, да несчастье помогло» — так можно описать сложные отношения Лихтенштейна и той части арт-сообщества, которая традиционно отказывает художникам-концептуалистам в праве на использование чужих работ (от этого же страдал Энди Уорхол, сейчас судиться продолжают с Джеффом Кунсом — об этом мы писали отдельно). В чем же заключается счастье? Дело в том, что в шестидесятые издатели комиксов часто выпускали книги без указания авторов — ни художников, ни сценаристов популярнейших книг про того же Микки-Мауса публика просто не знала. Но когда одним из самых дорогих художников на планете стал Лихтенштейн, переосмысливший иллюстрации оттуда, издатели наконец одумались — и стали подписывать и рекламировать своих авторов.

с

т

Сарказм 

Техника Бена Дэя

Ответ на любую критику, как у Лихтенштейна, так и у его коллег по поп-арту, который немыслим без чувства юмора. Немыслим он также, о чем критики часто забывали, и без самоиронии. Как верно заметили хоронившие Лихтенштейна The New York Times: «Он был диверсантом из будущего: и прививал 1960-м иронию из 1990-х».

Любимая техника Лихтенштейна — метод авторской печати, изобретенный британским издателем и иллюстратором Бенджамином Генри Дэем в конце XIX века. Дэй достигал оптических иллюзий и прочих визуальных эффектов с помощью наложения или перекрывания точек на поверхности холста или бумаги. Так, например, розового цвета на бумаге он добивался благодаря широко расставленным пурпурным точкам.

у

Энди Уорхол

Главный вопрос, который интересует всех любителей поп-арта, — «дружили ли его отцы основатели?». Конечно, нет (у Уорхола в традиционном понимании друзей вообще не было), но были друг с другом всегда подчеркнуто вежливы. Они познакомились в галерее Лео Кастелли в 1961 году, и Уорхол тут же приревновал коллегу: Лихтенштейн успел использовать образ Микки-Мауса раньше, чем он.

ф

х

Феминизм

Франс Халс

Лихтенштейна, большую часть наследия которого составляют сексуализированные и по современным меркам, казалось бы, явно вредительские изображения женщин, мудрые феминистки декодировали верно и вообще очень ценят. В итоге в каноне художников, которые в своей работе привлекали внимание к незавидному положению женщин в послевоенной Америке, он занимает вполне почетное место. А сам он, не являясь ни в каком виде социальным художником, по вопросу высказывался вполне однозначно и очень в духе своего родного поп-арта, который ко всем темам подходил со стороны вещдоков: «Когда я рос, женщины были вроде довеска к пылесосу. По крайней мере, изображались они именно так».

За возвращение широкой публике имени одного из главных революционеров голландского Золотого века можно благодарить именно Лихтенштейна. Когда он взялся, как казалось, пародировать своих заклятых друзей экспрессионистов в работе «Маленькая большая картина», которая представляла собой увеличенный как под лупой мазок кисти, широкая общественность тут же ринулась говорить, что Лихтенштейн в очередной раз некрасиво пародирует коллег. Сам он вышел из ситуации с королевским достоинством и сказал, что работа посвящена Хальсу, который в XVI веке в общем-то сделал Ван Гога до Ван Гога.

ш

Хойт Л. Шерман

Художник, профессор отделения искусств Университета Огайо, у которого Лихтенштейн учился и которого называл своим главным педагогом. У Шермана была довольно причудливая методика обучения, которая постфактум про его самого знаменитого ученика многое объясняет. Рисовать Шерман учил своих студентов следующим образом: выключал в аудитории свет, включал проектор, с которого по пять-десять секунд показывал слайды с фотографиями или картинами, потом его выключал и просил своих студентов рисовать в темноте и по памяти. Так он учил, во-первых, скорости, во-вторых, пониманию форм и, наконец, вычленению из сюжетной композиции главного. Все это Лихтенштейн освоил блестяще.

Шестидесятые

По-настоящему грязные шестидесятые — с забастовками мусорщиков в Нью-Йорке, с расцветом сект и движения хиппи, закончившиеся бойней под предводительством Чарльза Мэнсона, — у Лихтенштейна, который в это десятилетие как раз прославился, получили довольно причудливое изображение и еще более причудливую судьбу. Он в первую очередь работал с кодом гламурных 50-х и ни в коем случае не являлся частью (визуально, по крайней мере) американской контркультуры. При этом изобретенный им сплав из 50-х и 60-х прочно обосновался в Голливуде. И любая последующая голливудская стилизация под 60-е похожа именно на его жизнерадостную картинку (ну или на Джеймса Бонда), а не на десятилетие бунтов и погромов.

я

«Меня интересует изображение той античувствительности, которая пропитывает современную цивилизацию. Я думаю, что искусство со времен Сезанна стало чрезвычайно романтичным и нереалистичным. Это утопия. Искусство имеет все меньше и меньше общего с миром. Оно смотрит внутрь себя — нео-дзен и все такое. Поп-арт смотрит в мир. Это не похоже на изображение чего-то, это и есть это что-то».