Миша Никатин и его мастерская

Фото: 

Анисия Кузьмина

Аукцион Blue Art Foundation продолжается, а мы продолжаем знакомить вас с представленными на нем работами и их авторами. В этот раз мы побывали в гостях у молодого художника Миши Никатина, который любит синий и красный, Пивоварова и Кабакова, работает арт-директором и рисует стулья.

Ты недавно нарисовал свою интерпретацию «Проекта для одинокого человека» Виктора Пивоварова.

Да, буквально в первые дни изоляции, когда я остался дома. Я недавно перечитывал книгу «Влюбленный агент» Пивоварова и понял, что «Проекты для одинокого человека», которые он создал в 1975 году, очень рифмуются с тем, что происходит сейчас у нас. И эту историю можно рассказать в контексте современности, каждый из нас невольно стал одиноким.

Я взял работы из этого проекта и изобразил нашу повседневность. Адаптировал режим дня под современную историю рассказа: как мы просыпаемся, смотрим в телефон, потом у нас онлайн-тренировка, завтрак, удаленная работа, доставка еды из приложения, постоянное взаимодействие с телефоном. Есть холст с одним днем человека в изоляции: с утра садишься в каршеринг, обедаешь в одиночестве, садишься в такси. То есть это современная история, но на основе проекта Пивоварова. Потому что он сейчас оказался очень актуален.

Ты учился в Институте современного искусства Иосифа Бакштейна, занятия у тебя проходили в мастерской Кабакова. Творчество московских концептуалистов вообще важно для тебя?

Для меня это очень важный пласт для вдохновения: Пивоваров, Кабаков, Булатов. Те, кто создавал свои работы в 70, 80, 90-х, с точки зрения живописного рассказа и смыслов, которые они несут, — это очень серьезная школа. У них многому можно научиться: именно тому, как работать, рассказывать какие-то истории, чтобы высказывание художника звучало резонирующе. В работах каждого из этих художников есть свой магнетизм. У кого-то он более болезненный — как у Кабакова. Работы Булатова — это очень серьезное высказывание на тему политического режима в стране. И те же истории Пивоварова, где он придумывает свою мифологию, своих персонажей, отдельные проекты. Все это еще очень романтизируется тем фактом, что все эти художники делали иллюстрации для детских книжек, и детские книги с их иллюстрациями становились взрослыми. У меня самого в детстве была книга «Оле-Лукойе», которую иллюстрировал Пивоваров.

Как ты думаешь, как изменилось одиночество современного человека?

Пивоваров — грустный романтик, и все его творчество этим пронизано. По моим впечатлениям его одиночество более глубокое: удаленное общение в эру интернета делает для тебя изоляцию безболезненной.

Да, но при этом все равно эти зумы, звонки и сообщения не заменяют человеческое общение: я вот очень страдаю.

Согласен, невозможно заменить личное общение, но это все равно какая-то обманка, которой ты пользуешься. Тебе нужно и хочется общаться, если ты физически не можешь встретиться с кем-то, то можешь хотя бы поболтать онлайн.

Ты сам любишь одиночество? Тебе как комфортнее — в большой компании или наедине с собой?

Мне отлично одному: я не скучаю и всегда знаю, чем себя занять, что посмотреть. В больших компаниях бывает, хочется домой поскорее.

Как ты, кстати, представляешься на вечеринках? Художник?

Я раньше путался немного: есть работа, где я числюсь как арт-директор, где я работаю с графическими программами, с дизайном. Но сейчас я в основном представляюсь художником.

Художник — это междисциплинарная история, ты можешь быть художником из сферы дизайна, фото, фэшн, это такое всеобъемлющее понятие, мне кажется.

Какой, по-твоему, должна быть живопись, чтобы быть современной?

Здесь все зависит прежде всего от художника: она может быть разной, даже абстрактной: не столько важна привязка к жанру, сколько определенная чувственность восприятия у зрителей. Важен скорее результат коммуникации со зрителем, чтобы художник давал какую-то энергетику или рассказывал какую-то историю.

Как ты думаешь, современный художник должен реагировать на актуальные проблемы, на актуальную повестку или искать новые способы выражения?

Да. Но при этом есть художники, которые просто хорошо делают свою ремесленную составляющую. Делают большие, красивые работы: в абстрактных работах, например, и не должно быть истории.

Ты как-то сказал, что натюрморт в современном мире — это экраны смартфонов. Мы в период самоизоляции сидим только на них и смотрим, иногда переключаясь на компьютер, для тебя стирается граница между виртуальным и реальным? У нас все превратилось в экран смартфона?

Мы, конечно, проводим очень много времени со смартфоном в руке. Но я употреблял слово «натюрморт» немного в другом контексте. Вот находишься ты на каком-то сайте, покупаешь себе какую-то одежду или, допустим, заказываешь стул. И этот предмет на сайте онлайн-магазина — это то, что изображали художники раньше. Тогда должно было быть обязательно физическое присутствие предметов, чтобы создать натюрморт. Сейчас нам достаточно изображения на экране, чтобы художник смог это изобразить или рассказать какую-то историю.

Что было первым предметом, который ты нарисовал осознанно, понимая, что ты хочешь писать предметы дизайна, окружающую нас повседневность?

Первое, что я нарисовал, по-моему, это было красное кресло Жана Пруве. Я только перешел с обычных, классических красок на промышленные колоранты, которые продаются в тубах или баллонах и используются для колорирования стен, красок, и я подумал: вот те краски, которыми нужно и можно рисовать какие-то промышленные предметы. И мне захотелось изобразить это кресло, оно было мощным, вся мебель Пруве такая мощная, маскулинная и очень красивая.

Портреты людей ты рисуешь исключительно со спины. Почему?

Когда ты рисуешь кого-то со спины, в этом есть определенная загадка и недосказанность, своя энергетика, при этом ты можешь создать дополнительный образ за счет того, что его рисуешь в определенной одежде. Когда рисуешь одежду с орнаментом, то создается очень целостное впечатление образа человека, которого ты изобразил, но если нет лица, то у тебя есть только образность. Это для меня важнее: чем больше ты задаешь для себя вопросов, тем больше коммуницируешь с картиной.

В твоих работах много повседневных мотивов. Как ты видишь красоту в повседневности?

То, что вокруг нас постоянно происходит, — очень красиво. Просто на это надо обращать внимание. Ты идешь по улице, едешь в трамвае, смотришь на картинку в телефоне и решаешь для себя, красиво это или нет. Если ты хочешь видеть красоту там, где ее кто-то не видит, то смотришь на это под другим углом, смотришь на темный дом с каким-нибудь одиноко горящим окном в сумерках, и у тебя сразу рождается история. Для меня важен эмоциональный отклик. Важно, что ты пережил, когда увидел что-то на первый взгляд обычное.

У тебя есть любимый цвет или цвета?

Я люблю яркие акценты в работе: чтобы она звучала контрастно, чтобы ты обращал внимание на красный или синий цвет. Чтобы детали давали впечатление того, что они звучат, звенят в работе. Изначально я рисую картины в графических программах, выстраиваю светотень. Из нескольких фотографий и элементов делаю коллаж, разбираю его по цветам. Я мог бы делать наброски на бумаге, но мне удобнее на компьютере. В современности это совершенно нормальная связка. И потом, сам собрав картину и увидев в ней историю, которую можно перенести на холст, я еду в студию и создаю ее физически.