5 вопросов премии «Инновация-2021»

27 августа в Нижнем Новгороде вручат премию «Инновация» за проекты, которые показали или создали художники и кураторы в ковидный 2020 год. В прошлом году премию разделили между всеми номинантами — этот жест поддержки во время пандемии одна половина арт-сообщества оценила, а другая осудила. Какой должна быть единственная государственная награда в области современного искусства? Журналист и куратор Александра Генералова ставит ребром пять вопросов к «Инновации» 2021.

Как обустроить выставку номинантов?

#1

В 2019 году выставка номинантов вместе с церемонией переехала из Москвы в «Арсенал», выставочный зал нижегородского филиала ГЦСИ за стенами кремля. Два года выставкой занималась куратор Алиса Савицкая, которая много лет работала в команде «Арсенала». Среди ее проектов — «Музей великих надежд» о семнадцати культурных героях, от летчика Валерия Чкалова до художников Елены Елагиной и Игоря Макаревича, и «Горький. Модернизм» о ткани города в 1960-е.

Последние «Инновации» были устроены так: номинантов разделов «Художник года» и «Новая генерация» показывали в формате персональных выставок на всей экспозиционной площади «Арсенала» — 2000 м². О других номинантах рассказывали с помощью QR-кодов из-за нехватки места. В этом году выставка «ужалась» до одного зала, освободив место для текущих проектов ГЦСИ. «Инновация» этого года похожа скорее на «отчетный концерт», чем на самостоятельное высказывание. Не помогла заявленная концепция, выстроенная вокруг понятия «образовательный поворот», — она попросту не читалась. 

Новый куратор Дарья Ткачева вынесла в отдельный уголок «ламповую» библиотеку с материалами номинантов «Проект года», «Куратор года», «Региональный проект» и «Образовательный проект» — рассматривать бумажные профайлы нужно в перчатках. Офлайн-подход почему-то применили ко всем онлайн-проектам, например, к платформе дистанционного обучения современному искусству «Ближе» и онлайн-проекту Пушкинского музея «100 способов прожить минуту».

«Закрытая рыбная выставка»: может ли студенческий проект быть «Проектом года»?

#2

Преподаватели школы «База» художник Ян Гинзбург и куратор Дмитрий Хворостов предложили семнадцати студентам сделать вольные реконструкции произведений из проекта «Закрытая рыбная выставка» (1990) художников-концептуалистов Елены Елагиной и Игоря Макаревича. Он, в свою очередь, был основан на каталоге «Закрытой выставки» 1935 года без единой иллюстрации. Интерпретация интерпретации открылась в Центре Андрея Вознесенского как специальный проект VII Московской международной биеннале молодого искусства одновременно с ретроспективой Елагиной и Макаревича в MMOMA. По иронии судьбы «Закрытая рыбная выставка» получила больше освещения, чем основной проект биеннале в Музее Москвы или выставка в MMOMA. Кураторы прямо заявили: «Мы считаем, что проект может стать культовым», за что были сразу же захейчены телеграм-каналами. Проект стал мемом: «Закрытую рыбную выставку» несколько раз продлевали, и она все никак не могла закрыться. Пиар-шум вокруг нее затмил сами произведения, а номинация на «Проект года» создала прецедент — раньше студенческие выставки в этой категории не появлялись.

Как нужно представлять региональные проекты и что не так со словом «региональный»?

#3

В разные годы премию в номинации «Региональный проект» получали такие художники и кураторы, как Артем Лоскутов, Илья Долгов, группировка ЗИП и активисты КИСИ, Дмитрий Булатов и Артем Филатов — сложно представить без них российское современное искусство.

«Марьин Дом»

До 2017 года в шорт-лист «Регионального проекта» попадало все созданное за пределами Москвы, затем суть номинации конкретизировали: она для проектов, влияющих на развитие конкретного региона. «Он связан не столько с новыми кураторскими идеями, сколько с воздействием современного искусства на локальную территорию», — рассказывала Алиса Савицкая в прошлогоднем интервью «Артгиду». При этом московские проекты, которые работают с локальными сообществами, в эту номинацию не попадают, а проекты из регионов без привязки к территории отправляются конкурировать со столичными в других номинациях.

В этом году в шорт-листе «Проекта года» — только институции из Москвы и Петербурга, в «Кураторе года» — один региональный номинант, в «Художнике года» — три проекта, показанных в региональных институциях. Хотя главный вопрос такой: нормально ли вообще в 2021 году после скандала вокруг проекта «Немосква» делить художников, кураторов и выставки на региональные и московские? Насколько уместно само слово «региональный»?

Можно ли разрешать номинировать проекты «коммерческим» институциям? 

#4

«Найди еврея»

В положении о проведении премии очерчен круг организаций, которые могут выдвинуть авторов проектов или произведений искусства на конкурс. Сделать это могут бюджетные учреждения культуры, некоммерческие организации в сфере современного искусства или члены экспертного совета и жюри «Инновации». Художники не могут выдвинуть сами себя. Нельзя обращаться и к культурным инициативам, которые зарегистрированы как ИП или ООО, — даже если это независимое пространство в провинциальном городе со смехотворным оборотом. Формально они — коммерческая организация. При этом благотворительный фонд поддержки современного искусства часто аффилирован с галерей или бизнес-структурой. Такая «дискриминация» кажется неактуальной: сейчас не институциональным проектам подать заявку намного сложнее, чем музеям — некоторые подают на конкурс сразу несколько своих выставок и образовательных программ.

«Мы храним наши»

#5

Как сделать организацию премии прозрачной?

Организатор «Инновации» с 2005 года — Государственный центр современного искусства, который в последний год похож на мячик для пинг-понга на столе российской арт-сцены. В 2016 году ГЦСИ вошел в состав Государственного музейно-выставочного центра «РОСИЗО», а через три года перешел под крыло Пушкинского музея. Ситуация двусмысленная: премию организует институция, проекты которой регулярно оказываются в шорт-листе. На пресс-конференции по случаю объявления номинантов в этом году Марина Лошак пообещала реформировать «Инновацию» — Пушкинский музей займется премией в кооперации с десятком других музеев и фондов, чтобы обеспечить прозрачность процессов «под капотом». В предварительном списке коллаборантов: Государственная Третьяковская галерея, Государственный Русский музей, Государственный Эрмитаж, Московский музей современного искусства, музей современного искусства «Гараж», Мультимедиа Арт Музей, фонд V—A—C, ЦВЗ «Манеж» (Санкт-Петербург), Музейный центр «Площадь Мира» (Красноярск), Музей современного искусства PERMM (Пермь). Правда, не очень понятно, как кооператив музеев решит проблему конфликта интересов.