«А вот тут моя кроватка была»
ФОТО:
Лиза Бузова
На Верхней Масловке открывается Музей городка художников — частный проект, посвященный жизни уникального московского сообщества, «советского Монмартра»: первые художественные мастерские появились на Масловке в 1930-х, в них выросло несколько поколений, и наследники советских живописцев и скульпторов, многие из которых сами стали художниками, продолжают жить и работать там до сих пор. Олег Зинцов побывал на превью выставки-знакомства «(Не)видимый город М.» и обнаружил, что в Москве появилось новое полноценное «место памяти», где искусство и быт советской эпохи приобрели и чувственное, и символическое измерение.
Квартал, задуманный в конце 1920-х писателем Максимом Горьким и художником Игорем Грабарем, — осколок советской утопии, не до конца ушедшей на дно Атлантиды. Архитектурный комплекс, напоминающий в плане корабль и расположившийся между Верхней Масловкой и Петровско-Разумовской аллеей, был призван стать флагманом нового быта, где свободный советский художник мог бы трудиться и жить в окружении товарищей, совместно ведущих искусство в светлое будущее, которое довольно быстро оказалось социалистическим реализмом. На фасаде построенного уже после войны дома № 3, который завершает комплекс и где теперь открывается музей, висят мемориальные доски народных художников СССР Алексея Грицая и Гелия Коржева; один писал пейзажи с березками, другой — подвиги коммунистов в «суровом стиле». Хотя нельзя сказать, что мастерские на Масловке не видели другого искусства: в связи с городком художников упоминаются такие имена, как Владимир Татлин, Александр Тышлер и Давид Штеренберг, но в целом авангардисты и модернисты тут в меньшинстве и скорее в качестве временных постояльцев, чем жильцов с постоянной пропиской — по понятным историческим причинам.
Примерно такой же баланс направлений естественным образом оказался и в коллекции музея, и на его первой выставке «(Не)видимый город М.», включающей много произведений, предоставленных семьями работавших на Масловке художников. Но акцент здесь сделан не столько на самом искусстве, сколько на «месте памяти», если использовать термин, введенный французским историком Пьером Нора. Музей может объединить конкретное и символическое, истории нескольких художественных династий и мемориал советского утопического проекта столетней давности, но не в монументальном, а в камерном, домашнем формате.
Помещением для музея стал бывший детский сад на третьем этаже дома № 3, через который прошло несколько поколений художников Масловки. Поднимаясь по лестнице, представляешь, как все они, маленькие, в толстых шубках и шапках-ушанках, закутанные шарфами до носа, пыхтя и сопя, переваливаются по тем же ступенькам после зимней прогулки, а потом берут вместо игрушек карандаши и краски, потому что хотят быть как папа — и, в общем, у большинства получилось. Основатель музея Василий Демин говорит, что исключения были единичными — обитатели Масловки наследовали профессию как средневековые мастеровые. При этом здешние быт и нравы не были, конечно, идиллией. Раскрыв наугад изданную недавно книгу воспоминаний художницы Татьяны Хвостенко «Московский Монмартр», можно запросто наткнуться, например, на историю о том, как кто-то отжал у кого-то жилплощадь.
Сам Демин не с Масловки. И из семьи не художников, а инженеров. Он исполнительный директор и партнер в компании «КСЛ», которая с конца 1990-х занимается консалтингом в области логистики и проектирования складов. Но это тот случай, когда успешный бизнес дает возможность реализовать мечты юности: «В 90-е годы я ходил в школу юных историков МГУ, — вспоминает Василий, — но когда пришло время поступать в институт, на дворе стоял 2001 год. Поступать на историка или на отделение искусствоведения — это, как тогда казалось, не только семью будущую, но и себя не прокормишь». А 15 лет назад Демин переехал на Масловку и увлекся историей этого места, которое как будто само по себе подталкивало заняться коллекционированием. «У меня были до этого приобретения, но не масловские», — говорит Василий. Просто в этой точке все сошлось: покупать в собрание искусство конца XIX — начала ХХ веков было дорого, нонконформисты казались не очень близки, но «хотелось приобрести хорошие вещи», а Масловка была своего рода «знаком качества». Так постепенно сформировалась идея не только личной коллекции, но и музея. Дело стало за помещением, и когда из дома № 3 выехал детский сад, Демин из своей доли в компании выкупил это пространство у города.
Василий Демин
Василий Демин, Игорь Чиркин, Кирилл Светляков
Для оформления пригласил архитектора и художника Игоря Чиркина. Тот сначала предложил «закатать все в бетон», но Демин хотел больше уюта: «Игорь поворчал, но переосмыслил проект». В итоге бетон остался только на потолке, стены покрасили (в разных помещениях в разные цвета), бережно восстановили старый паркет, а перегородки обили светлой фанерой — вроде и грубый строительный материал, напоминающий о мастерской, но пространство стало теплее. В целом оно устроено не как галерея, а скорее как большая квартира, по стенам которой развешены картины, где-то стоят скульптуры, но вообще есть все для жизни — кухня (где вам сварят кофе), библиотека, «рабочий кабинет» с бытовыми предметами из мастерских (например, печатной машинкой Юрия Пименова и палитрами нескольких других художников), а два самых больших зала отданы под временные и постоянную экспозиции.
Постоянная называется «Зал репутаций», тут представлены, в частности, Давид Штеренберг, Самуил Адливанкин, Исидор Фрих-Хар, Георгий Рублев, Георгий Нисский, Федор Богородский, Антон Чирков, Аркадий Пластов, Сергей Герасимов, Татьяна Назаренко, Алексей Грицай. Если смотреть от входа, то на правой стене — соцреализм, а на левой — работы, не укладывающиеся в официальный канон, от совершенно бешеной «Карусели в лесу» Чиркова, как будто метафорически отразившей год написания — 1937, до пейзажа с окном Рублева, настолько наполненного цветом и светом, что рядом с ним тускнеет всамделишное окно, щедро залитое сентябрьским солнцем. Сквозная тема «Зала репутаций» — «отцы и дети»: «Алексей Грицай и его сын Александр, Юрий Пименов и его дочь Татьяна, Федор Богородский и его сын Дмитрий, — перечисляет научный руководитель музея и куратор Кирилл Светляков. И объясняет, что ему история Городка художников интересна и в социальном, коммунальном плане: «Мы в пространстве, где некоторые из этих художников, чьи работы висят на стенах, спали когда-то на кроватках в этом детском саду, и когда они теперь приходят сюда, говорят — вот это мое место было».
Игорь Чиркин
Василий Демин уверяет, что в экспозиции из 280 работ нет ни одной, сделанной художником, который не имел бы отношения к Масловке. Всего же в коллекции музея около 400 единиц плюс архив документов вплоть до домовых книг: «В 90-е их выбросили на мусорку, — говорит Демин, — а мы их не только подобрали и сохранили, но и оцифровали. Поэтому я теперь могу про каждого из художников сказать, когда он сюда въехал».
Архив станет базой для кураторской школы при музее. «Наберем группу, прочитаем вводные лекции, а дальше пойдем смотреть архив и в поле, в смысле, в соседние мастерские, — рассказывает о планах Светляков. — У нас в основном будет какой-нибудь один герой курса. И надо будет договариваться с наследниками, чтобы они нас пустили в свое пространство».
Еще одна функция нового музея — клубная. Хотя Василий Демин говорит, что слово «клуб» ему не нравится: «Это, наверное, ближе к сообществу. Хочется, чтобы сюда приходили по рекомендациям, чтобы это было место встречи и приобретения новых друзей». У Демина есть даже вполне конкретный референс: «Когда мне было лет 18-19, я познакомился с большими коллекционерами, которые были в два-три раза старше. Мы встречались каждую субботу в 8 утра на вернисаже в Измайлово, садились в шашлычную. Там бегали крысы, но нас это не смущало, хотя это были очень состоятельные люди, но без всяких понтов. Мне нравилось, что они интеллектуалы, глубокие люди, у меня была страшная жажда общения с ними, но поначалу я просто сидел и слушал. Уже потом, спустя годы, слушали и они меня. И вот здесь хочется создать такую атмосферу» (только, конечно, без крыс). Поэтому Демин думает о кинопоказах и лекциях, но обещает, что можно будет и просто так посидеть, например, в библиотеке. Хотя пока не вполне понятно, как такой формат посещений будет регламентирован — сейчас сайт музея предлагает более стандартный набор: билеты на часовые слоты, кураторскую экскурсию Кирилла Светлякова и несколько лекций. Первую — «1929 год. Первая арт-коммуна» — основатель музея прочитает сам 4 октября. «Представьте вечер, это пространство, опускается экран. Здесь очень удобно ставятся креслица, может быть, столик. И в такой вот ламповой атмосфере свой круг, 15-20 человек, — мечтает Демин. — Приходите сами, зовите друзей, предлагайте самые разные интересные темы, а про Масловку мы сами расскажем».
