Который живет на крыше

ФОТО:
АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ

В российский прокат выходит «Птица» Андреа Арнольд — один из самых ярких фильмов каннского конкурса 2024 года. Олег Зинцов посмотрел картину и решил, что люди все же умеют летать.

Птица:

потомство

«Посмотрите на птиц небесных: они не сеют, не жнут, не собирают в житницы <...> Вы не гораздо ли лучше их» (Мф, 6:26). Нет нелепее начала для рассказа о «Птице» Андреа Арнольд, чем строка из Евангелия, но как будто нет и ничего точнее. То, что вытворяет главная звезда фильма Барри Кеоган, наверное, лучше всего описывается глаголом «куролесит». Он поет песню группы Coldplay жабе, чтобы та вырабатывала галлюциногенную слизь, он танцует в одиночестве у окна, гоняет на электросамокате и ни за что не платит (зачем птицам деньги?), он живет в сквоте с двумя старшими детьми, 14-летним Хантером и 12-летней Бейли, а трое младших где-то на другом конце города с матерью, и там такая же нищета плюс еще абъюзабъюзабъюз. Персонажа Кеогана зовут Баг, он впервые стал отцом в 14, а теперь собирается снова жениться, но речь не о нем. Главная героиня — Бейли (фантастически органичная дебютантка Никия Адамс), и в свои 12 она уже знает, куда уходит детство. На четыре буквы — если по-английски.

У Андреа Арнольд так примерно всегда. В прославившем ее 15 лет назад «Аквариуме» юная героиня жила с молодой, постоянно навеселе матерью и младшей сестрой, которая еще не пристрастилась к алкоголю, но уже отлично усвоила забористую лексику завсегдатая окраинных пабов. Героиню, конечно, никто не понимал — пока однажды утром она не встретила на кухне нового приятеля матери, полуголого и небритого (а играл его Майкл Фассбендер; суперзвезда в роли второго плана — фирменный трюк Арнольд). Он оказался первым человеком, который отнесся к ней как к взрослой. Со всеми последствиями.

«Аквариум», 2009

Даже в экранизации «Грозового перевала» Эмили Бронте Арнольд больше интересовал не романтический сюжет о роковых страстях, а предыстория — когда герои были детьми, которые бежали по вересковой пустоши, падали в грязь и размазывали ее друг другу по щекам. Из этого, в сущности, ее фильмы и состоят — из нежности и грязи, первой любви и первой крови (и хорошо, если рядом есть кто-то, у кого под рукой тампоны). Она так густо замешивает натурализм и поэзию, символизм и обыденность, что разодрать их уже невозможно, но в целом современная поэзия ведь так и работает. Вот Бейли, гопота британская, надевает красный спортивный костюм (тут вообще все постоянно ходят в трениках и худи), и цвет этот явно кричит нам о том, что же с ней происходит, а с другой стороны — это, в общем, практично.

«Грозовой перевал», 2011

Птица: взгляд

взгляд

В «Птице» есть, конечно, сюжет, но поначалу кажется, что он совершенно не важен. Оператор Робби Райан, работавший на большинстве фильмов Арнольд, снимает так, будто хочет застигнуть мир в его становлении и одновременно безумии, как если бы птице дали мобильный телефон и она снимала бы то в рваном ритме клевков, то в плавном — взмахов крыла, видела разом огромное небо и всякого жучка, и взлетала над мусором, и зарывалась в него. Райан, мы знаем, умеет и совсем по-другому (если вспомнить, например, феерические искаженные интерьеры в «Фаворитке» Йоргоса Лантимоса или пролетарскую фактуру фильмов Кена Лоуча). А таков специфический взгляд Андреа Арнольд — в один момент отстраненный, в другой почти тактильный.

В «Грозовом перевале» Райан тоже снимал героев-детей подвижной ручной камерой, в упор, сверхкрупными планами. Как будто они видели только друг друга, на расстоянии общего вдоха, а все остальное расплывалось в расфокусе по краям тесного кадра. Мир был приставлен прямо к глазам, и все мелкое в нем казалось огромным: жуки, бабочки, божьи коровки. Так же устроено зрение в «Птице». Ее героиня — внимательный наблюдатель, но она вынуждена действовать, потому что все остальные не очень на это способны. Иногда Бейли бежит со всех ног, камера едва поспевает за ней, спотыкается и, кажется, вот-вот задохнется. Или так видит птица, когда прыгает по земле перед тем, как взлететь?

гнездо

А сюжет-то про что? Про семью, и не то чтобы даже особенно странную (есть великие фильмы про семьи гораздо страннее — «Терминатор-2», например). Бейли в свои 12 тут самая старшая, хочет всех защитить, обогреть и обнять. Потому что братья-сестры еще не выросли. Потому что отец и мать не вырастут, похоже, уже никогда. Но ей отчаянно хочется на кого-нибудь опереться. И тогда она встречает Птицу.

Птица (Франц Роговский) — персонаж символический и романтический, то есть изначально двойственный, мерцающий, поэтому не так уж важно, существует ли он на самом деле или это воображаемый друг героини, носатый, нелепый, в килте. Чаще всего он встречается с Бейли на крыше, а где же еще. Он тоже ищет семью — отца и мать, которые родили его, когда им было примерно по 16, вскоре разбежались, а потом ребенок пропал. Бейли помогает ему разыскать отца, тот пытается все отрицать, но Птица предъявляет доказательство — нарисованную на изнанке пачки сигарет ворону. «Твоя мать любила птиц, — признается отец, — но она была безумной, невыносимой, и я ушел». Для Андреа Арнольд это личное — ее родители тоже были несовершеннолетними. А в интервью Dazed она рассказала, что фильм возник из навязчивого образа голого худого мужчины с большим членом, стоящего на крыше. Так или иначе, Птица появляется из глубин подсознания, он возвышен и вместе с тем темен — но это та самая сторона психики, которую героине надо принять и с ней подружиться.

В этом вроде бы натуралистичном фильме с четко выписанным социальным фоном совершенно сюрреалистическая кульминация. И она же — провал: не то в памяти героини, не то в нашем понимании того, что случилось на самом деле — и что здесь вообще было «на самом деле». Незадолго до этого в эпизоде возвращения с пляжа (всем доступного образа рая), куда Бейли возила своих младших, чтобы уберечь хоть на день от домашнего насилия, она вдруг вцепляется Птице в руку и выкручивает кожу: «Знаешь крапивку? Это чтобы доказать, что ты настоящий. Больно?».