КАЖДАЯ
НЕСЧАСТЛИВАЯ
СЕМЬЯ
ТЕКСТ:
Алиса Литвинова
Флориан Зеллер, давно известный в родной Франции, да и по миру, наконец начал завоевывать популярность и в России. Отечественный зритель познакомился с ним через трилогию «Отец», «Мать», «Сын». Только в Москве за последние пару сезонов возникли по меньшей мере два «Папы» — спектакли Евгения Арье и Владимира Бельдияна, и «Сын» Юрия Бутусова. Популярности имени Зеллера добавил и его кинорежиссерский дебют «Отец» — Энтони Хопкинс, исполнивший главную роль, получил за нее в 2021 году «Оскар». И вот — второй фильм из семейной трилогии выходит в прокат. В «Сыне» герою Хью Джекмана предстоит понять, как справляться с сыном-подростком, у которого диагностирована депрессия. А мы пытаемся понять, в чем причина популярности драматурга
Автор и умение страдать
В одном из своих интервью Флориан Зеллер как-то сказал, что для того, чтобы писать книги, необходимы три качества — терпение, безжалостность и умение страдать. Тогда всего двадцатишестилетний писатель и драматург обсуждал свою первую дебютную пьесу «Другой», про которую французские критики в восторге писали, что «радости и неудачи семейной жизни отражены в ней с элегантностью Франсуазы Саган».
Надо сказать, что до этого вундеркинд Зеллер успел выпустить три романа, первый, «Искусственный снег», который вышел, когда его автору было всего 22 года, тут же получил премию Hachette Foundation, крупнейшей французской издательской группы, а третий, «Очарование худшего», уже и вовсе номинировался на Гонкуровскую премию — самую престижную литературную награду Франции с символическим призом в десять евро. Их или их аналог по итогам заседания Гонкуровской академии в парижском ресторане «Друан» — возможно, главная традиция всей премии — в свое время получали Марсель Пруст, Андре Мальро, Симона де Бовуар и еще несколько десятков классиков мировой литературы (а Ромену Гари, чтобы в обход строгих правил получить ее дважды, пришлось придумывать себе псевдоним).
И если о терпении и безжалостности один из самых популярных европейских авторов начала нулевых безусловно знал не понаслышке, то зеллеровское умение страдать в свете вышесказанного требовало некоторых пояснений. Они, разумеется, нашлись у его героев — умением страдать один из самых успешных, и что важно, стабильных молодых авторов сполна наделил именно их.
Герои у Зеллера страдают все время и в очень современном стиле. То есть — оставляя возможность для читателя, зрителя и режиссера (спектакли по пьесам Зеллера идут сейчас буквально везде, начиная с лондонского Вест-Энда и заканчивая московским «Современником») пространство для интерпретации и дистанции. Последняя, а вернее ее отсутствие, в случае Зеллера играет главную роль. Человеческое умение сопереживать чужому страданию в реальном мире, как известно, не всегда проходит испытание на прочность, и поэтому камерные семейные пьесы всегда в цене у публики (тем более Зеллер пишет роли именно что под «звезд», даром что его играли в свое время и Изабель Юппер, и Джонатан Прайс) — наблюдать за разладом в отдельно взятой семьей, а Зеллера в первую очередь интересуют именно семейные истории, всегда и полезно, и в общем-то — безопасно. Но феномен Зеллера, конечно, больше, чем просто любовь публики к высокой мелодраме — здесь и кризис традиционной семьи, и новые вызовы современного мира, в котором продолжительность жизни постоянно увеличивается, а способы осмысления и борьбы с последствиями старения за ней не успевают.
Герои и кризис патриархальной семьи
Самое популярное произведение Зеллера — драматическая трилогия «Мать», «Сын», «Отец», новое прочтение первой как раз выходит сейчас в МХТ, — это, если можно, отдельная вселенная дисфункциональных семей — мягко говоря, невеселый Marvel взрослого человека из среднего класса. При этом горе в ней случается не «по вине» кого-то из героев, а из-за болезни одного из них: папа постепенно теряет ориентацию в пространстве из-за деменции, у мамы, похоже, депрессивное расстройство, а сын подумывает о самоубийстве. Все это происходит на фоне огромного кризиса, который сейчас претерпевает традиционная семья (и о котором написаны уже тома). Как в новой реальности, когда связи между поколениями больше не работают как прежде или работают по-другому, выстраиваются отношения с ближайшими родственниками. Каков баланс ответственности, созависимости и любви, где заканчивается последняя и начинается насилие.
спектакль «мама»
Внутри пьес Зеллера часто встречается такой прием — одна и та же сцена повторяется несколько раз, каждый раз немного отличаясь от предыдущего варианта, и ни герой, ни зритель точно не знают, что реальность, а что вымысел. Или, может быть, это просто дежавю. То же самое происходит и с именами и деталями биографий героев Зеллера. Анна и Пьер — еще бездетные дочь и зять в «Отце», в «Маме» родителей взрослого главного героя зовут так же. Сын из одноименного произведения, который не с первого раза, но все же сможет совершить суицид, — ребенок разведенных Анны и Пьера (последний уходит к любовнице, намек на которую фигурирует еще в «Отце»). И так далее, и так далее. По бытовым подробностям понятно, что это все персонажи трех пьес — это разные люди, но ощущение растерянности, которое возникает у зрителя при знакомстве с текстом Зеллера, — не случайность, а сознательный прием.
фильм «отец»
Это ощущение Зеллер повторил и попытался усилить в своем кинодебюте «Отец», за который исполнитель главный роли Энтони Хопкинс получил свой второй «Оскар» за лучшую мужскую роль, обойдя Гэри Олдмена с «Манком» Дэвида Финчера и Чедвика Боузмана с «Ма Рейни: Мать блюза».
спектакль «сын»
Кино и новая демография
фильм «отец»
Взаимная любовь Зеллера и кинематографа — вещь на самом деле не случайная. В отличие от многих писателей и драматургов, которые занимаются только сценарной адаптацией своих произведений для большого экрана, Зеллер сам их и снимает. Кино в его вселенной — это возможность некоторые вещи уточнить и буквально проникнуть в голову своих героев — то есть снимать с их точки зрения. Насколько удачно это пока получается — вопрос другой, тот же «Отец», над которым работали одни из лучших профессионалов индустрии, несмотря на абсолютно блестящую игру Хопкинса, в некоторые моменты все-таки был экранизацией пьесы, а не самостоятельным фильмом.
Тем не менее тематически пьесы Зеллера и кинематограф, который, конечно, как вид искусства все еще куда более демократичен, нежели большинство современного театра, — это идеальный match. В первую очередь — тематически. В кинематограф, особенно европейский (это связано с законами об эвтаназии) в последнее время массово пришел новый тип героя и новый тип конфликта — как семья справляется с ситуацией, когда один из ее старших членов начинает терять связь с реальностью, оставаясь при этом физически активным.
Это и «Супернова» с Колином Фертом и Стенли Туччи, в котором последний страдает от ранних признаков деменции, «Вдали от нее», «Все еще Элис», за который Джулианна Мур выиграла свой первый «Оскар», — о молодой женщине с Альцгеймером. Об эвтаназии снял фильм с говорящим названием «Хэппи-энд» Михаэль Ханеке, один из последних фильмов Франсуа Озона «Все прошло хорошо» тоже об этом. И Ханеке, и Озон сняли об этом черные комедии. Обставленное по всем буржуазным нормам самоубийство, которое доступно только привилегированным людям, — чем не повод для поддевки.
спектакль «мама»
Зеллер в «Отце» в сторону черной комедии не пошел, хотя пьеса давала для этого все возможности, предпочтя жанр психологического хоррора, когда рассыпающееся сознание становится для человека тюрьмой. В «Сыне», по сюжету которого (с очевидным чеховским ружьем в финале) отец семнадцатилетнего главного героя уходит от его матери и потом забирает юношу к себе в новую семью, места для шуток, кажется, тоже не будет. С другой стороны, чувство юмора в список писательских добродетелей Зеллера, как мы помним, не входит. А терпение, безжалостность и умение страдать — при встрече с родственниками — это действительно незаменимые качества.
спектакль «сын»
