Обломки утопий в мире катастроф

ФОТО:
АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ

В Санкт-Петербурге завершился 35-й международный кинофестиваль «Послание к человеку». На этом гигантском форуме показывают самые разные фильмы — документальные, игровые, анимацию, короткий метр, но каждый год кураторам многочисленных фестивальных программ и участникам нескольких жюри удается сложить из этого разнообразия картину мира, в котором мы оказались. На этот раз она получилась о жизни внутри и после катастроф, под землей, под наблюдением и в поисках бессмертия.

Следи
за собой

Герой иранской короткометражки «Гражданин заключенный» целыми днями сидит перед монитором и наблюдает за перемещением точек с условными портретами мужчин, женщин и почему-то людей без лиц. Все они — под домашним арестом, у каждого на ноге электронный браслет, и сотруднику центра мониторинга нужно следить, чтобы никто не вышел за рамки строго очерченной территории. Если такое случается, диспетчер тут же звонит нарушителю, предупреждает о возможном ужесточении наказания и требует срочно вернуться в пределы разрешенной зоны. Точек на карте города очень много, они постоянно в движении, и наблюдатель то и дело трет руками уставшие глаза. Название фильма, очевидно, указывает, что настоящий заключенный здесь именно он, но дело не только в этом смысловом перевороте. Режиссер Хесам Эслами показывает постоянную слежку как привычную часть жизни. Люди буднично подставляют лодыжку для браслета, камера снимает их снизу, без лиц, потому что на их месте может быть каждый. Или на месте героя-наблюдателя, который тоже почти обезличен, его показывают по большей части с затылка, изредка в профиль, никак не оценивая, это ведь просто работа. Контрапунктом идет съемка с камер наружного наблюдения, фиксирующих бесконечный поток почти одинаковых машин. Пока человек в маске и капюшоне не запускает в камеру какой-то предмет — как будто в лицо и герою, и зрителю.

«Гражданин заключенный»

↑ «Городской дуэт» ↓

Жюри международного конкурса наградило фильм «Серебряным кентавром» с формулировкой «За глубоко личное прочтение неизвестной грани современного Ирана». 

Но кажется, что ничего удивительного в этой истории для нас уже нет, что-то такое мы себе и представляли, разве что не настолько детально — и, пожалуй, как раз отсутствие удивления дает угнетающий эффект.

Образы неволи возникают и в других фильмах-призерах. В анимационном «Городском дуэте» (Китай, режиссер Юэ Хунюй, еще один «Серебряный кентавр» международного конкурса) два персонажа проживают параллельные жизни каждый в своем «кубике Рубика» — квартире, офисе, лифте, кабине автобуса, которые причудливо трансформируются, но сохраняют герметичность и тесноту. А в картине Никиты Спиридонова «Система секретного недопонимания — 2», отмеченной дипломом конкурса экспериментальных фильмов In Cilico, умиротворяющие виды природы постоянно перебиваются кадрами глухой стены с колючей проволокой.

«Система секретного недопонимания — 2»

Валька
и Вера

Сердцем 35-го «Послания к человеку» оказался документальный фильм Лиды Канашовой и Дмитрия Воробьева «Приключения реального самурая в мире катастроф». Он получил, во-первых, «Серебряного кентавра» национального конкурса с формулировкой «За художественную честность и веру в будущее», во-вторых, приз основателя фестиваля Михаила Литвякова и, наконец, награду генерального партнера — целлюлозно-бумажного гиганта «Илим». То есть признание с очень разных сторон. «Реальный самурай» — это Валька, сын Лиды Канашовой, а катастрофой для него могут оказаться самые обыденные вещи. В свои 9 лет он терпеливо учится ходить и просто держать равновесие, а большую часть картины проводит в клинике офтальмологии, потому что перестал вдруг видеть правым глазом, и никто не может толком понять, в чем причина. Валька невероятно обаятельный, жизнерадостный и открытый миру, он мгновенно располагает к себе любого, и в этом смысле «Приключения реального самурая в мире катастроф» — не «фестивальное», а очень даже зрительское кино. Бесхитростное, но при этом строгое — оно не просит от вас жалости и не нуждается в слове «инклюзивное». Потому что вся инклюзия здесь — это любовь, забота, внимание и понимание. А у героя грандиозная цель — снова увидеть мир во всем его объеме, и тут он совершенно совпадает с задачами «Послания к человеку», да и с задачами кино вообще.

«Приключения реального самурая в мире катастроф»

↑ «Вера Вишева» ↓

Жюри национального конкурса отметило и фильм, почти во всем противоположный, — вязкую хронику последних месяцев жизни профессора философии Игоря Вишева, в 14 лет потерявшего зрение и посвятившего всю свою научную деятельность развитию утопических идей Николая Федорова, Константина Циолковского и других «русских космистов», особенно проблеме физического бессмертия. Тонкость документальной картины Константина Атаманюка «Вера Вишева» в том, что старый профессор — не главный герой. Фильм — о его многолетней фанатке, помощнице и сиделке по имени Вера, которая в конце концов становится женой. И это вот какое-то не просто тяжелое, а прямо беспросветное кино, работающее на контрасте неприглядного быта и безумных идей, которыми одержимы его персонажи. Формулировка диплома жюри «За фиксацию парадоксов современной жизни» выглядит и точной, и дипломатичной, но хочется добавить, что искусство иногда поразительно попадает в контекст, в который даже не метило.

После
космоса

Документальный фильм Яны Исаенко «Двери закрываются» («Серебряный кентавр» национального конкурса и приз жюри прессы) о любительском хоре Московского метрополитена, который готовится принять участие в исполнении недавно найденной оперы Павла Чеснокова «Потоп», выглядит сегодня гомерической метафорой, хотя во время съемок ничего такого, скорее всего, не подразумевалось. Занятно было, наверное, брать интервью у машинистов, кассиров, обходчиков путей, которые травили байки, пели «Траву у дома» и собирались выступить в роли подземных духов в сюжете о последних сутках перед всемирным потопом. По итогу и отдельные детали, и общий сюжет кажутся не то чтобы веселой затеей, а скорее историей о людях, которые просто еще не знают, к чему готовятся на самом деле.    

↑ «Двери закрываются» ↓

Но настоящим предсказанием выглядит фильм Игоря Елукова «Поля падения», получивший главный приз «Послания к человеку» — «Золотого кентавра». По словам председателя жюри международного конкурса, легендарного директора Венецианского кинофестиваля Марко Мюллера, за него голосовали единогласно. Наверное, просто потому, что это кино, которое смотришь с отвисшей челюстью примерно от начала до конца. Я, если честно, был уверен, что это мокьюментари — выдумка, хитроумно замаскированная под документ, типа «Первых на Луне» Алексея Федорченко о советских космонавтах, высадившихся на спутник Земли в 1935 году (в той же Венеции его комически наградили как лучший неигровой фильм). Но нет, режиссер смонтировал настоящий found footage, наткнувшись в YouTube на любительские записи нулевых годов, в которых мужик по прозвищу Чечен рассказывал, как ищет со своей бригадой в тайге обломки упавших космических ракет. Сюжет разворачивается в Архангельской области в окрестностях космодрома Плесецк, бригада прется туда по лесам и болотам на гусеничных вездеходах, прорубая просеки, строя переправы, в каких-то абсолютно нечеловеческих условиях, чтобы заполучить и продать титан и другие драгоценные металлы.


Примерно все, что мы видим в течение почти полутора часов на экране, лучше всего описывается словом «хтонь». Его же можно применить к комментариям рассказчика. То есть это в каком-то смысле полная гармония — что снаружи, то и в головах у всех участников экспедиции. Они очень много чего умеют делать руками — пилить бензопилой металл, наводить мосты, чинить тягач кувалдой, строить избушки, охотиться на дичь («Эта утка не долетела до юга», — шутит рассказчик). Но при этом думают как будто нецензурными междометиями, на которых в основном и говорят.

«Поля падения»

И все это словно бы постсоветский «Безумный Макс», переснятый Вернером Херцогом.

Можно, в общем-то, даже не понимать, о чем эта история, она работает на чистом драйве: мужики ломятся в непролазной глуши неведомо куда, цивилизация кончилась, главная меновая ценность — металлолом из космоса, обломки утопии. Но сегодня обжигает и вряд ли предусмотренный автором контекст. Кто эти мужики, где они, в каких лесах и болотах чинят свои вездеходы с помощью кувалды и такой-то матери. И Чечена, как сообщают финальные титры, нет уже в живых.