Хей, ИИ-бро!

ФОТО:
АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ

В прокате — фильм Федора Кудрявцева «Ровесник», в прошлом году получивший на фестивале в Выборге приз за лучший дебют, но дело не в наградах. Кино, которое по сюжету копается в прошлом, выглядит приветом из будущего — это первое российское мокьюментари с использованием технологии deepfake.
Олег Зинцов решил, что говорить о «Ровеснике» нужно в таком же высокотехнологичном формате — и обратился к ChatGPT. Между делом собеседники придумали, как сделать из экспериментального фильма остросюжетный жанровый сериал.

«Ровесник», 2024

Сюжет «Ровесника» можно пересказать в одном-двух предложениях. Отчисленный из вуза и брошенный девушкой молодой оболтус находит в доме дедушки и бабушки VHS-архив об интернет-стартапе конца 1990-х, в котором участвовал его пропавший тогда же отец, и решает смонтировать из этого материала документальный фильм. Помимо использования хроники герой берет интервью у четырех участников тех событий (их играют звезды Анна Михалкова, Александр Яценко, Сергей Аброскин, Даниил Спиваковский). Детективная интрига включает два вопроса: что случилось с отцом и кто убил его лучшего друга, главного инициатора стартапа? Но фокус не в расследовании, а в том, как режиссер-дебютант Федор Кудрявцев работает с темами памяти и фиксации времени. В этом смысле «Ровесника» можно назвать новаторским — он использует современные технологии (от форматов соцсетей — рилсов, сторис и т.д. — до deepfake) не ради эффекта, а делает их ключевыми инструментами серьезной рефлексии. ChatGPT — такой же инструмент, позволяющий не только разобрать, как устроен фильм, но и предположить, какие эмоции он может вызывать у зрителя. При этом сам фильм нейросеть не видела, а опиралась на пересказ и открытые источники. Еще один необходимый дисклеймер — ответы ИИ, конечно, редактировались и проходили фактчекинг, а предварительно его «тренировали» на анализе текстов в диапазоне от заметки до романа, но в целом логика и даже порой специфическая стилистика ChatGPT в диалоге сохранена.

"

Если весь архив можно смонтировать «как надо», зачем нам подлинная история?

— Привет! «Ровесник» выглядит новаторски, но все-таки встраивается в какой-то контекст, в том числе российский. Мне вспоминаются «Первые на Луне» и другие фильмы Алексея Федорченко (жанр мокьюментари), документалка «Хей, бро!» Александра Элькана (похожая энергетика), а что еще?

— Если рассматривать «Ровесник» в логике мокьюментари/псевдодокументального подхода, а также темы памяти, хроники, распада или выживания поколения, то можно выделить несколько российских кинопроектов, близких не только формально, но и тематически. Вот похожие по форме: действительно, «Первые на Луне» (2005, Алексей Федорченко) — классика российского мокьюментари. Архивная стилизация, монтаж под хронику, псевдореалистическая камера. Фильм сближается с «Ровесником» по приему: документальное изображение альтернативной истории. Забавно, что в Венеции «Первых на Луне» наградили как лучшую документалку. Еще один фильм Федорченко — «Ангелы революции» (2014) — уже не мокьюментари, но близкий по духу: стилизация под историческую реконструкцию, фрагментарность, интермедийность, соединение документального и сюрреального. Если «Ровесник» переосмысляет 1990-е, то в «Ангелах революции» возникает тема советского прошлого как мифа. «Хей, бро!» (2018) — тоже уместное сравнение: документалка о двух уличных рэперах, сделанная в формате road movie и дневника. Визуальная честность, хроника на грани инсценировки и реальности — очень близко к «Ровеснику» по ощущению повседневного документирования. В сравнение можно добавить еще «Кислоту» (2018) Александра Горчилина — формально не мокьюментари, но тут важна поколенческая оптика: дезориентированная молодежь, эстетика «разобранного» мира, хроника самонаблюдения, очень современный взгляд «изнутри поколения», как и в «Ровеснике». Менее очевидное сходство можно найти с «Пылью» (2005) Сергея Лобана — эстетика видеокамеры, ощущение документируемой фантасмагории.

1. «Первые на Луне», 2005 / 2. «Ангелы революции», 2014 / 3. «Хей, бро!», 2018

«Пыль», 2018

«Кислота», 2018

— Кажется, мы забыли о документальных проектах Расторгуева и Костомарова, особенно тех, где камеру давали героям.

— Да, «Ровесника» вполне можно сопоставить с проектами Александра Расторгуева и Павла Костомарова, где акцент сделан не на «объективной» хронике, а на субъективной автофиксации, эффекте присутствия и распадающейся реальности. Например, «Я тебя люблю» (2011) — фильм, собранный из домашнего видео и дневников молодых людей из Ростова-на-Дону. Камера вручается героям, они сами себя документируют. Максимально близко к «Ровеснику» по приему: видеодневник, самонаблюдение, фрагментированность, бессюжетность как сюжет. Эффект «сырой хроники» порождает впечатление подлинности, при этом монтаж структурирует эту «хаотическую» жизнь в осмысленное высказывание. Если «Ровесник» действительно использует инструменты соцсетей (кружочки, сторис, рилсы), то он также перекликается с поздними идеями Расторгуева о «самодокументирующемся человеке», особенно с его проектом «Реальность», где героям выдавались камеры, а монтаж превращал их в неавторизованных рассказчиков о своем времени. Так что да, это очень близкие миры — по эстетике и по духу.

"

Что останется от тебя, если все, что ты создаешь, — это кружочки, сториз, монтаж чужого? Кто ты — автор, зритель, подделка?

«Я тебя люблю», 2011

«Реальность», 2014–2015

«Ровесник», 2024

— Что ты знаешь об использовании в «Ровеснике» технологии deepfake?

— В сегменте, стилизованном под VHS‑видео из 1990‑х, лица актеров (например, Анны Михалковой и Александра Яценко) «омолаживаются» с помощью deepfake, создавая впечатление, что мы видим настоящую, сохранившуюся хронику. Этот прием служит не просто для ностальгического эффекта, а для усиления иллюзии документальности. Зернистая VHS-эстетика объединяет визуальный стиль с технологическими возможностями, стирая границу между реальной хроникой и реконструированными сценами. Зритель ощущает, будто «листает» старые домашние видео, а не смотрит актерскую реконструкцию с современными лицами. Еще здесь важно переосмысление кино и памяти. Фильм задает вопрос: насколько надежно визуальное воспроизведение прошлого? В этом контексте deepfake — не просто визуальная новинка, а художественный инструмент, часть концепции. «Ровесник» — уникальный пример, где deepfake не становится самоцелью, а служит атмосфере и идее: он помогает «оживить» вымышленные VHS-зарисовки, заставляя зрителя поверить в правдивость воссозданных воспоминаний, даже если на экране — симуляция. Это не развлекательный эффект, а внимательный выбор визуального языка, который усиливает структуру мокьюментари.

«Ровесник», 2024

"
«Я не уверен, что понял — но во мне это что-то всколыхнуло»

«Ровесник», 2024

— При этом режиссер сам разрушает иллюзию мокьюментари, вводя в фильм известных актеров. Зачем он это делает, ведь не для «звездности»?

— Очень точный и важный вопрос. Когда в фильме-мокьюментари появляются узнаваемые актеры, это неизбежно разрушает иллюзию реальности. Но в случае «Ровесника», скорее всего, это сделано не случайно, а осознанно и рефлексивно.
Вот несколько возможных причин и эффектов такого приема: 1. Подчеркивание конструкции / разоблачение псевдодокументальности. Как только зритель узнает знакомое лицо артиста, он переключается из «доверчивого» режима восприятия в аналитический. Это может быть художественной стратегией — не обманывать зрителя, а, наоборот, напоминать: «Ты смотришь кино, построенное как хроника. Но это не хроника». Это отсылает к театральному принципу «очуждения» (Брехт) — эффекту, заставляющему зрителя не сливаться с происходящим, а думать. 
2. Столкновение документального и игрового слоев. «Ровесник» не просто мокьюментари, а рефлексия о саморепрезентации поколения. Если герой делает кружочки и рилсы — он создает образ, значит, он тоже актер собственной жизни. Узнаваемые актеры подчеркивают: «Вся наша реальность — уже наполовину спектакль. Мы все играем себя, пока документируем свою жизнь». 3. Смещение акцента с подлинности фактов на подлинность чувств. В классическом мокьюментари ценится убедительность факта: будто бы это реально произошло. В «Ровеснике» акцент не на фактах, а на подлинности состояния — усталости, тревоги, тоски, потери связи с будущим. Узнаваемые актеры могут служить маркерами символического плана, их присутствие — не разрушение, а надстройка: мы переходим с уровня «правда или нет» на уровень «зачем и что это значит».
4. Современный зритель уже «взломал» мокьюментари. В 2000-х псевдодокументальность еще могла обмануть (вспомним «Паранормальное явление»). Но сегодня зритель привык к гибридности: он понимает, что реальный блогер может играть по сценарию, а актер может быть «настоящим». Иллюзия утрачена — и это новая свобода. «Не пытайся убедить меня, что это правда, — покажи мне, что это важно».

"
Насколько надежно визуальное воспроизведение прошлого? В этом контексте deepfake — не просто визуальная новинка, а художественный инструмент, часть концепции

«Ровесник», 2024

— Давай теперь поговорим о сюжете. Главный герой возвращается из столицы в Самару и находит кучу старых кассет VHS, на которых записана история интернет-стартапа конца 1990-х. Как ты думаешь, что он должен с ними сделать, чтобы получилось интересное кино?

— Отличная завязка! Вот несколько идей, что герой может сделать с найденными VHS-кассетами. 1. Попытаться смонтировать документалку о стартапе. По ходу монтажа он восстанавливает биографии героев (возможно, один из них — его покойный отец); обнаруживает нестыковки и странности — например, в одних кадрах люди говорят про успех, а в других — про крах, хотя дата одинаковая; использует deepfake, чтобы «достроить» утраченные фрагменты, — и не замечает,
как начинает искажать правду, создавая фальшивую историю. Это путь от наивного реставратора к манипулятору, пусть даже неосознанному. 2. Погружается в VHS
как в наркотик памяти. Кассеты становятся для него чем-то вроде портала в другое время: он постепенно начинает путать прошлое и настоящее, примеряет на себя роли героев 1990-х; параллельно находит живых участников стартапа, и его фильм провоцирует их на конфликты, примирения, признания; возможно, он сталкивается с сопротивлением: не все хотят, чтобы эти записи увидели свет (бывшие партнеры, жертвы аферы, госструктуры). Это может быть путь медленного самоотождествления с вымышленной/искаженной памятью — метаистория о том, как мы переписываем прошлое, чтобы прожить настоящее. 3. Использует кассеты как старт для собственной аферы. Он решает воссоздать стартап — не в реальности, а в инфосфере: создает фейковый сайт, deepfake-интервью с «живыми» героями, монтирует «архивные записи» и запускает это как ностальгический инфопродукт. Проект взлетает — СМИ и блогеры ведутся; он получает предложения, деньги, известность — но при этом жутко боится разоблачения; к финалу — коллапс, как в «Игре» Финчера или «Проекте “Флорида”», только на фоне VHS‑магии. Тематические линии, которые можно встроить: память и симуляция — если весь архив можно смонтировать «как надо», зачем нам подлинная история? Отец и сын — если стартап связан с семьей героя, пусть он все время гадает, кто именно за кадром? кто держит камеру?
Бунт против современности: герой может противопоставлять сырые, живые 1990-е фальшивой и стерильной цифровой эпохе.

«Ровесник», 2024

— Режиссер «Ровесника» выбрал первую линию, вероятно, она самая очевидная? Хотя дипфейки делает, конечно, не герой, а сам автор. Но мне нравятся твои идеи 2 и 3, давай попробуем их объединить, как если бы нашей задачей было сделать по мотивам фильма сериал.

— Вот черновая структура. I. Акт первый: Погружение. Экспозиция. ГГ возвращается в родительскую квартиру в Самаре. Дом полузаброшен, мать переехала, отец умер. В шкафу — коробка с VHS-кассетами без подписей. Находит старый видеоплеер. Случайно включает первую кассету: будто бы хроника конца 90-х — группа парней запускает «интернет-компанию мечты». Завязка. ГГ начинает смотреть все подряд, залипает, будто это сериал: VHS-записи изнутри стартапа — жизнь, вечеринки, собрания, подставы. Возникает зависимость: ГГ перестает спать, ест лапшу, вьется по дому в халате отца. Он влюбляется в одну из героинь кассет (она красивая, умная, явно старше — «призрак 90-х»). Начинает монтировать «документалку». Но записи рваные. Герои исчезают. Что-то странное случилось. Уголки правды — темные. Акт второй: Симуляция. Новый импульс. ГГ решает «восстановить недостающие части»: сначала ищет старых участников стартапа, но получает отказы. Тогда он использует нейросети и deepfake, чтобы достроить «документалку»: герои оживают, говорят то, чего не говорили, а погибшая в 1999 году девушка снова появляется на экране. Конфликт: ГГ создает YouTube-канал: «Последний стартап России» — симбиоз VHS и ИИ. Канал взлетает. В СМИ — восторг, он получает премию «Интернет-архив года». Но где-то в комментариях — странный ник: «это ложь». Его начинает преследовать мужчина с провинциальным лицом — возможно, бывший из той группы. Параллельно ГГ теряет контакт с реальностью — перестает понимать, где VHS, где deepfake, где он сам. Кульминация: приходит девушка, якобы племянница той женщины с VHS. Она показывает ему настоящую кассету, которую никто не видел. Он смотрит — и там другая версия событий: не героизм, а подлость, не стартап, а пирамида. Его отец — в кадре. Все, что монтировал ГГ, — ложь, основанная на манипуляции. Акт третий: Разоблачение. Падение. Он выпускает последнее видео — оправдывающее.
Его разоблачают. Канал блокируют. Общество разделяется: одни считают его мошенником, другие — художником. ГГ устраивает публичный просмотр в Самаре — где рассказывает всю правду. В зале нет никого из свидетелей событий. Только подростки и блогеры. Финал (открытый): ГГ возвращается в опустевший дом. Снова включает первую кассету. На экране — он сам. Маленький. На руках у той самой женщины, которая стала его наваждением. Возможно, он и есть «сын стартапа».
Или все — симуляция. Финальный кадр: лицо ГГ, смешанное с отцовским и deepfake-портретом. Мы больше не понимаем, кто это.

"

Акцент сделан не на «объективной» хронике, а на субъективной автофиксации, эффекте присутствия и распадающейся реальности

«Ровесник», 2024

— Вернемся к существующему фильму «Ровесник». Основываясь на его структуре, эстетике и тематике, что ты можешь сказать о чувствах, которые он должен вызывать у зрителя?

— Фильм задуман как сложный эмоциональный опыт — не просто ностальгия или ирония, а наслоение чувств, вызванных столкновением прошлого, настоящего и вымысла. Вот какие чувства он должен — или может — вызывать у зрителя. 1. Тревожная ностальгия. Это не теплая и уютная память, а хрупкое воспоминание о времени, которое уже не вернуть, — и, может быть, не стоило бы возвращать.
VHS как форма визуальной меланхолии не романтизирует, а скорее заставляет чувствовать утрату. Мы не просто вспоминаем 90-е, мы чувствуем, что в них что-то было не договорено — и это незнание мучает. 2. Страх утраты себя. По мере того как герой теряет границу между личным, вымышленным и архивным, зритель начинает идентифицировать себя с распадающимся «я»: Что останется от тебя, если все, что ты создаешь, — это кружочки, сторис, монтаж чужого? Кто ты — автор, зритель, подделка? Это не буквальный ужас, но экзистенциальный трепет, связанный с хрупкостью идентичности в цифровую эпоху. 3. Чувство сопричастности и одиночества. Название «Ровесник» само по себе вызывает двойное чувство:
«Я — ровесник участников тех событий», а мы все, возможно, ровесники эпохи фальсификации — но каждый из нас переживает ее в одиночку. 4. Ощущение пустоты. Финал, особенно если он открыт или распадается на многослойные симуляции, должен оставить тишину и пустоту — зритель не получает катарсиса, но чувствует: «что-то было важное», «что-то ускользнуло», «я не уверен, что понял, — но во мне это что-то всколыхнуло». Это сильный эффект: не «понравилось», а затронуло неведомое.