Они все 

сейчас с нами

в одной комнате?

ФОТО:
ИГОРЬ КЛЕПНЕВ, АРХИВЫ ПРЕСС-СЛУЖБ

5 и 6 ноября в концертном зале «Зарядье» — большая премьера. Фестиваль современной хореографии Context. Diana Vishneva представляет «Белую комнату». За музыку отвечал композитор Владимир Мартынов, за хореографию — Павел Глухов, за костюмы — основательница Inshade Мария Смирнова. The Blueprint
поговорил с ними.

Орган + ударные 

Такой выбор инструментов человек-парадокс и самый известный современный русский композитор Владимир Мартынов объясняет просто и исчерпывающе: часовой органный концерт требует определенной подготовки, а с ударными его легче слушать. Да и сочетание любопытное: получаются некие бинарные звуковые оппозиции — воздух vs удар. Произведение, которое Мартынов написал специально для «Белой комнаты», исполняют перкуссионист Евсей Зубков и органистка Софья Иглицкая.

Орган из 5872 труб (один из самых больших в Европе) спроектировали специально для концертного зала «Зарядья» — с учетом его акустических особенностей, чтобы музыка не раздавалась эхом, а «заполняла собой все пространство». Всю белую комнату.

«Для меня белая комната — место, в котором можно побыть наедине с собой, разобраться со своими мыслями, почувствовать покой и гармонию в себе, — объясняет хореограф
Павел Глухов, который поставил самый эффектный балет прошлого театрального сезона. — С другой стороны, это и испытание. В детстве я, как и многие, боялся оставаться ночью в комнате с выключенным светом. Когда ничего не видишь, фантазия начинает работать усиленно и рождает множество страшных существ. Возможно, для меня лично этот спектакль — психотерапевтическая практика».

Танец-каллиграфия

Большинство сцен в постановке — массовые. «Артисты практически не уходят со сцены в течение часа. Так что от танцовщиков я требовал максимальной включенности и физической выносливости», — добавляет Павел Глухов. В «Белой комнате» он отвечал не только за хореографию, но и за сценографию — «простую и чистую, как белый лист»: «Сценическое пространство создает образ белого листа, лежащего на сцене. Дальше можно это трактовать по-разному: это и нотный лист, на котором мы видим музыку Мартынова, воплощенную в танце, и скетч с рисунками».

Фигуры этого танца Глухов сравнивает с «движениями руки, выводящей иероглифы».
На эту метафору опиралась и художница по костюмам Мария Смирнова: при выборе цветов основательница бренда Inshade ориентировалась на «палитру туши для каллиграфии».

«10 проявлений одной личности» 

Все вещи в постановке — от платьев и топов до комбинезонов, юбок и брюк-легинсов — гофрированные, с абстрактными принтами. «Хотелось добавить больше ритма, чтобы ткань “пружинила”: сжималась и разжималась при движении, — уточняет Мария Смирнова. — Для этого мы обработали края лазерной резкой и специальным отделочным швом». Больше всего мороки было с легинсами и боди — пришлось повозиться с посадкой,
чтобы сделать ее удобной. Ткань тоже выбрали не сразу — в итоге остановились на крепе и трикотаже, которые не рвутся при трении и резких движениях.

Для «Белой комнаты» Мария Смирнова придумала 10 «бесполых» комплектов: «Мужские и женские образы тут условны. Концептуально это 10 проявлений одной личности, которая трансформируется прямо на глазах у зрителей, в белой комнате». Павел Глухов такое образное прочтение оценил — и дал Смирновой зеленый свет. «Он не давал прямых рекомендаций и конкретных описаний костюмов, которые хочет видеть на сцене. Моя концепция совпала с его ощущениями. Танцовщики ведут себя как фрагменты пазла, но каждый раз собираются в новую картинку: то в высветленную и вычищенную, то в тревожную и контрастную».