Театр на Бронной: новая жизнь в старых стенах
Мы привыкли к тому, что театр начинается с вешалки, но Театр на Бронной и тут выделяется — начинается с автоматического гардероба. 27 апреля театр официально открыл двери по родному адресу Малая Бронная, 4, — после двух с половиной лет реставрационных работ и нескольких сезонов, отыгранных на сцене Дворца на Яузе. Алена Важенина заглянула туда накануне открытия и выяснила, что инновационный гардероб — не все, чем здесь собираются удивлять.
Здание по адресу Малая Бронная, дом 4, не раз менялось до неузнаваемости. Здесь располагался и концертный зал доходного дома, и общество помощи студентам Московского университета, и три театра, нисколько друг на друга не похожих. Самые свежие перемены увидели те, кто в среду пришел в Театр на Бронной на премьеру спектакля Константина Богомолова «Таня».
Театралы со стажем могли немного растеряться — ведь привычная пестрая вывеска сменилась лаконичным логотипом. Зато черный громоздкий козырек заменили аккуратным золотым, а на фасаде театра как новенький засиял облицовочный камень, выложенный в 1974 году.
Внутри — торжество минимализма. Со стен вестибюля исчезли бумажные афиши, вместо них — два больших экрана, демонстрирующих сезонный репертуар, и неброская навигация по зданию. Двигаюсь по стрелке, указывающей в сторону билетов, но тут пока ничего. Вот-вот, обещают, поставят терминалы — вместо классических касс, а рядом с ними откроют целый магазин с сувенирной продукцией: книгами, одеждой, посудой и не только. Купить их можно будет не только до или после спектаклей, но в любое время, пока двери театра открыты.
Дальше в фойе — страшный сон луддита, автоматический гардероб. Внешне он ничем не отличается от традиционного, но это только пока бездействует. Прикладываешь номерок — и «умная» система активизируется, вешалки приходят в движение. «Время выдачи не больше 15–20 секунд», — заверяют меня, а заодно утешают луддитов — гардеробщики останутся, просто будут меньше ходить. Кроме вешалок, тут пока ничего: кушетки и диваны поставят уже после моего ухода. Зато так легче оценить обновленный цвет стен. Вместо бордового — голубой. Точно такой же обнаружили в процессе реставрации, когда со стен слой за слоем снимали краску. Из множества «археологических» оттенков именно этот выбрала художник театра Лариса Ломакина. Дизайн-проект она утверждала на пару с художественным руководителем Константином Богомоловым.
В нежно-голубой оказалась окрашена и большая часть лепнины. Над последней трудились не покладая рук мастера «Ренессанс-Реставрации»: очистили от пыли, грязи и наслоения краски более тысячи квадратных метров, а 400 из них — демонтировали, восстановили в мастерских и вернули на место. Сохранить прежнюю лепнину было важным условием, сам проект вообще планировался как «пересечение старого, исторического с современным, технологическим». Воссоздали целиком и парадную лестницу, по которой я поднимаюсь на второй этаж. Ее буквально вырезали заново, по прежнему образцу, из того же самого мрамора (правда, каменоломня, признаются в театре, — новая). Зрительские фойе здесь, на верхнем уровне, тоже исторические — модульный паркет под нашими ногами повторяет найденный мастерами во время ремонта.
Прохожу в зрительный зал, где уже вечером Богомолов впервые представит свой спектакль «Таня» по пьесе Алексея Арбузова. Первое, что бросается в глаза, — стулья, сильно отличные от привычных театральных кресел: красных, мягких. Во-первых, они, как и все вокруг, голубые, а во-вторых — деревянные. И во всех смыслах — дубовые. «Это было личное желание Константина Юрьевича, — объясняют мне. — Такие стулья делают зрителей более собранными, позволяют им больше включаться в происходящее на сцене, нежели мягкие кресла, в которых можно развалиться. Похожие были во МХАТе, где он до этого долго работал». Второе, на что обращаю внимание, — огромная люстра. Блестит, как новая, но на самом деле прежняя, просто начищенная, пересобранная — в общем, полностью восстановленная. Говорят, на эту работу у реставраторов ушло около полутора лет.
Главная гордость обновленного Театра на Бронной — сценическое оборудование. Увидеть его в действии у меня пока нет возможности, поэтому приходится поверить на слово: оно самое современное из всех, что только может быть. У худрука на этот счет такое слово: «фантастическое». Если конкретнее — 66 тонн металлоконструкций с новым звуковым и световым оснащением — в том числе система слежения Zactrack, способная сопровождать динамическими свето-, видео- и саунд-эффектами конкретных актеров и элементы декораций. А еще в театре появился полноценный видеоцех. Современные камеры и экран высокой четкости, висящий над сценой, позволят обогатить сценографию, а иногда и акцентировать внимание на нюансах актерской игры. Можно уже не брать бинокль у гардеробщика.
Впрочем, что здание изменилось, мы видим уже невооруженным глазом. Осталось понять, как изменится вместе с ним сам театр.
