Мне бы вне
ФОТО:
ОЛЕГ ЗИНЦОВ, АРХИВ ПРЕСС-СЛУЖБЫ
В московском Мультимедиа Арт Музее при поддержке Alina Pinsky Gallery открылась большая ретроспектива классика неофициального искусства Игоря Шелковского «Небесный город. Мастерская художника». Пройдя по трем этажам музея, на которых собрано больше 600 скульптурных, живописных и графических работ, Олег Зинцов решил, что хотел бы в таком городе пожить.
Из серии «Эмодзи», 2021
Игорь Шелковский — минималист. Фигуру, лицо, пейзаж он сводит до знака. И когда встречаешь его работы практически прямо в фойе, может показаться, что это вся выставка и есть: вот рельефные красочные орнаменты, вот скульптуры из тонких стальных прутьев (изящный «Гимнаст», крутивший на турнике «солнышко» и зависший в высшей точке головой вниз, ногами в небо, — как будто конструктивистский Джакометти), а вот и тот самый «Небесный город» — подвешенные под потолком голубые квадрат и ромб, ребра которых изрезаны силуэтом городской застройки. На самом деле это лишь тизер, завязка выставочного сюжета, который разворачивается на двух этажах выше и проводит зрителя не только по лестнице времени (от 1960-х до наших дней), но и по уровням смыслов, открывающихся в работах Шелковского. Человек, мир, небо.
«Небесный город», 2003
Человек Шелковского вписан в дорожный знак, как в золотое сечение Леонардо. Мир, природа, пейзаж становятся структурами и преодолевают законы гравитации. Структурно и небо — город будущего, метафизический урбанизм.
«Человек в треугольнике», 2004
Когда в 1970-х советские художники-нонконформисты смотрели больше на Запад, Шелковский, физически переехав во Францию, поглядывал скорее на Восток. Именно в те годы сложился его лаконичный, строгий и прозрачный стиль, в котором узнавались и традиция древнерусского деревянного зодчества (дерево — важнейший для Шелковского материал), и наследие авангарда 1920-х, но в итоге получалось что-то вроде трехмерных иероглифов — или деревянных пикселей, если посмотреть на них из сегодня, из другого конца временной трубы.
«Ваза с цветами», 2003
«Город», 2020
«Конструкция», начало 1970-х
Рельеф «Город», 2008
Шелковский шел из плоскости в объем, из картины в скульптуру, но часто застревал на полпути — как будто бы картина, оставаясь на стене, выпирала из нее диковинным авангардным барельефом, ломая представление о горизонтали и вертикали. Да и что это такое вообще — портрет, пейзаж, икона? А может, и то, и другое, и третье разом. Шелковскому мало зрительского взгляда — его дырчатые и пупырчатые полотна словно бы приучают глаз к шрифту Брайля, предлагают смотреть «на ощупь».
«Облака над городом», 1977
Один из залов на втором этаже отдан под мастерскую, которую художник на время выставки согласился переместить в музей. Тут собраны эскизы и модели работ, которые в финальном виде размещены в других частях экспозиции, а также мебель, книги и другие предметы обихода. Кажется, что кураторы хотели тут Шелковского немного «приземлить», обытовить и одомашнить перед тем, как зритель поднимется в «небо» — на этаж голубых деревянных облаков.
Выставка «Небесный город. Мастерская художника», МАММ
Они висят на стенах и стоят вертикальными скульптурами — облака-здания, парящий Сити, древний и вечный, воздушно-деревянный. Помимо голубого на этом этаже много белого, тоже цвета небесного, и хочется остаться, буквально зависнуть там подольше и как-то обжиться среди этих облачных кварталов и летающих ЖК. Сам Шелковский называет свои работы «рисунками в воздухе». «Меня интересует не массив камня, гипса, бронзы, а скорее абрис, схема, прозрачность, — говорит художник. — Я как бы рисую в воздухе, взгляд видит линии, контур, и лишь воображение создает общее, то есть сам предмет». Иногда этот предмет — гимнаст, иногда — лес или город, но и небо, выходит, тоже предмет. Который мы можем даже ощупать — ведь Шелковский уже научил нас делать это взглядом.
