читайте sex issue       читайте sex issue       читайте sex issue       читайте sex issue       читайте sex issue       читайте sex issue        читайте sex issue       читайте sex issue       читайте sex issue       читайте sex issue       читайте sex issue       читайте sex issue       читайте sex issue 

Взрослые — это случайно выжившие дети

Зара Арутюнян

На прошлой неделе вышел новый сезон подкаста Насти Красильниковой «Дочь разбойника» под названием «Мне за это ничего не будет», авторы которого обсуждают понятие культуры отмены и разбирают преданные огласке случаи харассмента и сексуализированного насилия, произошедшие по большей части с участием представителей российских креативных индустрий и в прогрессивных образовательных учреждениях. В отличие от прошлогоднего подкаста «Ученицы» речь в новом выпуске в основном идет о взрослых людях, но истории некоторых героинь начались, когда им еще не было 16. Психолог и мама троих дочерей Зара Арутюнян — о том, почему школы, кружки, лагеря и организации для самых умных и талантливых оказываются местом далеко не безопасным и что могут сделать родители, чтобы защитить подростков от сексуализированного насилия.

збранность» и «закрытость» — вот ключевые слова. Понятно, что любая институция стремится замять такой косяк, как случай педофилии, но если ты учишься в обычной школе и знаешь, что физрук плохо себя повел, ты легко можешь ее поменять на соседнюю. А в привилегированных сообществах совсем иной способ взаимодействия: мы тут все свои, такие особенные, избранные, мы люди со светлыми лицами и дышим одним воздухом. Стивен Фрай написал много хороших книг, но моя любимая «Моав — умывальная чаша моя» про хорошую закрытую школу для аристократических мальчиков, где трахали всех и никогда «не выносили сор из избы», в том числе потому, что всем внушали — а талантливый пастырь всегда отлично промывает мозги — что здесь лучшее место в мире, а там — людоеды и холопы. И конечно, выйти из такого сообщества очень сложно.

Причем даже взрослым людям. Когда случается очередной скандал, будь то история с 57-й школой, ЛЭШ или с «Молодежным правозащитным движением» в Воронеже, вокруг начинается либеральное сектантство, круговая порука, мол, нас, светлых человечков, и так со всех сторон топят, что ж мы еще сами будем масла в огонь подливать. Я и сама, когда меня расспрашивали про дело Андрея Юрова из воронежского «Молодежного правозащитного движения», отвечала, что у меня конфликт интересов, потому что не хотела быть человеком, который потопит это движение. Сейчас я бы так не сделала, но теперь меня и не спрашивают. При этом я в общем мало рисковала. Обычно про такое молчат годами, потому что круг узок, а элитарность сковывает сильнее прочих социальных оков. Тебя отменят, сольют. Здесь «предателей» не убивают, как у неонацистов, просто отступник становится нерукопожатным и рискует выпасть из немногих оставшихся либеральных социальных лифтов. Сегодня ты вынесешь сор из избы, а завтра тебя не возьмут работать в Вышку, Московскую киношколу, правозащитное движение. Вот, например, девочки, которые воевали с Юровым, после разбирательств пропали с радаров — и это при том, что он сам признался и принес справку от психиатра. Так что бороться с этим злом, особенно в одиночку, практически нереально. К тому же много для кого все эти хорошие школы, лагеря и движения стали не травмой, а путевкой в жизнь. Поэтому решение не в том, чтобы их закрывать или избегать, а в том, чтобы мы как ответственные родители создали с нашими детьми такие отношения, чтобы они знали, прям по Маяковскому, что такое хорошо и что такое плохо, а мы бы знали, что с ними происходит.

К сожалению, в отсутствие секспросвета в школах родителям приходится в одиночку объяснять детям и про презервативы, и про безопасность. Расскажите подросткам, что ими руководит не мозг, а гормоны, устраивающие фейерверк не только на лице, но и в голове. И можно сколько угодно демонстрировать, какой ты большой, но пока что ты не можешь принимать взвешенные решения. И как когда-то мы защищали тебя от того, чтобы сунуть вилку в розетку и вылить себе на голову кипящий суп, так и сейчас защищаем от небезопасного секса. Взрослые — это случайно выжившие дети. Поэтому, если ты мальчик, держи свой пенис в штанах, потому что, если ты, ребенок, переспишь с другим ребенком и у вас появятся дети, это будет проблема. А если ты девочка, никогда не верь мужчине, который старше тебя и который говорит, что ты особенная.

Надо прямо внушать, что не бывает любви с учителями. И если учитель к тебе неровно дышит, это не потому, что ты такая хорошая, а потому, что он хищник и/или педофил. И если 11-классник хочет с тобой дружить, а ты в 5-м классе, этого быть не должно. Очерняйте, стигматизируйте, чтобы у ребенка возникали красные флажки. Отдельное упражнение — понижайте градус эйфории. Хватит нести околесицу про то, что ваши дети самые красивые, умные и талантливые. Это до добра не доводит. Мне недавно клиентка рассказывала, как у ее ребенка в элитной школе с самыми толерантными на свете преподавателями в середине первого класса было решено отказаться от любых спортивных соревнований, потому что никто из этих нарциссов не может смириться с поражением. Один торжествует, другие вскрывают себе вены.

Да, советские родители скорее удавились бы, чем сказали своему ребенку, что он красивый или умный. А в девяностые родителям вообще некогда было следить, где и с кем тусутся их дети, они с клетчатыми сумками в Турцию ездили (мне повезло, я бросила науку и ушла в пиар), меж тем героями историй про педофилию чаще всего становились дети, которым не к кому было пойти и очень хотелось внимания. Но сейчас другая крайность — мы пытаемся растить детей в мире розовых пони. Подростки очень хорошо рассуждают про свои права, занимаются бесконечным поиском себя, и вообще все направлено на то, чтобы они делали только то, что им нравится, и были счастливы. Поиски счастья ведут к аяуаске, а куда еще? Собственно, педофилы и ловят детей, рассказывая им, что они самые необыкновенные и уникальные, а элитные заведения культивируют это самоощущение. Так вот пусть ребенок, слыша это, особенно от постороннего человека, знает, что так выглядит зло.

Что нас спасет? Разум, чувство меры и немного честности в оценках. Ребенок должен понимать, что он не лучше и не хуже других, что он нормальный, что-то у него получается хорошо, а что-то не очень, и что в 15 лет у него свободы больше, чем в 5, но эта граница сдвигается только вместе с расширением зоны его ответственности. И я должна знать, где он и с кем.

Что вас должно насторожить? Любая резкая и при этом продолжительная, не два-три дня, а на недели, смена настроения и поведения. Был интровертом — стал экстраверт. Нет аппетита/постоянно жрет. Считала себя некрасивой — а теперь от зеркала не отходит. Слишком мрачная/слишком довольная. Мама, не радуйся, сначала копни глубже, возможно, даже перемены к лучшему случились не потому, что ты все время твердила дочке, что она красавица. Что делать? Разговаривать. И не как нас учит гештальт-терапия для чайников: «Расскажи, что тебя беспокоит». А просто поговорите о том о сем. Расскажите свою бедульку какую-нибудь, «не знаю, какие трусы к платью выбрать». Вовлекайте их. Разделяйте их интересы и увлечения, тем более что вы — спонсоры их увлечений. Если они любят играть в компьютерные игры — играйте с ними. Создавайте пространство доверия, найдите время и место, где вы с ребенком будете вдвоем — читать книжки, кататься на великах, устраивать пикники, рассказывать секретики — у каждой семьи свои погремушки. Мои дочери помешаны на ежиках, старшая дочь нашла ежикокафе, и мы на выходные поперлись туда в тайное путешествие. Счастье было нереальное. Я готова раз в неделю туда ходить, чтобы видеть детей там, где они расслаблены. А если ребенок напряжен и закрыт всегда, надо переходить к решительным действиям и становиться мамкиным хакером.

Я такого никогда, к счастью, не делала, и я понимаю, как я сейчас звучу, но если вы чувствуете, что больше не держите руку на пульсе, что ребенок утекает, закрывается, что вы его теряете, добывайте пароли и лезьте в их соцсети. Это нарушение границ, неэтично и так далее, но лучше я сейчас запачкаю свое белое пальто, чем мы потом всю жизнь будем это расхлебывать. У подростковой наркомании или романа с педофилом цена — сломанная жизнь.

И самое важное, что можно сделать, — донести до ребенка, что вы всегда на его стороне, что родительство и заключается в этом, чтобы защитить тебя от напасти и разгрести shit, если он happened. Но и ты, ребенок, должен быть котиком. А если ты начнешь от меня скрывать правду и прятать концы в воду, то я не смогу ничего сделать. Мне очень хочется верить, что мои дети знают, что я за них всех порву, но при этом если я сказала сидеть тихо, значит, надо сидеть. Здоровый патернализм, ничего больше.

«И

Зара Арутюнян • есть тема

Зара Арутюнян • есть тема

SEX ISSUE ВЫПУЩЕН ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ОНЛАЙН-КИНОТЕАТРА ОККО. СМОТРИТЕ СЕРИАЛ «СЕКС. ДО И ПОСЛЕ» ТОЛЬКО В ОККО. 18+